Вице-президент РАЕН, член Высшего горного Совета России, почетный президент Ассоциации геологических организаций, доктор технических наук, профессор, руководитель аппарата Советников МГРИ-РГГРУ им. Серго Орджоникидзе
Проблемы, с которыми сталкивается сегодня российская геология, могут завтра стать серьезным тормозом для развития не только горной промышленности, но и всей экономики страны. Порой забывают, что именно минерально-сырьевая база, прираставшая на протяжении десятилетий крупными открытиями газа и нефти, угля, металлических руд, других полезных ископаемых, дала возможность России выжить в 90-е годы и стабильно существовать в 2000-е. Однако сам принцип воспроизводства был нарушен, о чем свидетельствуют падающие показатели по величине и качеству запасов многих видов сырья. Можно ли переломить ситуацию и что необходимо сделать для восстановления нормальной работы геологических организаций? Мы обратились с этим вопросом к видному деятелю советского периода, министру геологии СССР в 1975-1989 годах, под руководством которого отечественная геология была одной из самых мощных в мире.
Евгений Александрович, прошло почти 20 лет существования новой России, которая освободилась от необходимости тратить средства на поддержку входивших в состав СССР «дотационных республик», резко снизила затраты на оборону и при этом стала мировым лидером по добыче и экспорту углеводородов, реализуя их по рекордно высоким ценам. Казалось бы, в такой стране все должны жить обеспеченно, но, как свидетельствует статистика, по уровню жизни мы занимает лишь 67-е место в мире. Получается, что сырьевое богатство вовсе не служит источником процветания. Правы ли те, кто настаивает на преодолении нашей «сырьевой специализации» как обязательном условии нормального развития?
Наблюдая за ходом наших реформ, немецкие журналисты в беседе с Д.А. Медведевым как-то заметили, что модернизация российской экономики не очень продвинулась за последние годы. В ответ Президент РФ сказал буквально следующие: «Зависимость нашей экономики от сырья возникла не в то время, когда Путин был президентом, а уже лет 40 назад. Чтобы это изменилось, требуется достаточно длительное время».
Давайте разберемся. Сырьевая зависимость Советского Союза 40 лет назад (в 1970 г.) выражалась лишь в том, что рост его экономики тогда напрямую зависел от сырьевых ресурсов, необходимых в первую очередь для внутреннего производства. Но в структуре экспорта доля топливно-энергетических товаров составляла только 15,7 %, тогда как машин и оборудования - 21,5 %, продовольствия и сельскохозяйственного сырья - 8,4 %. В структуре российского экспорта в 2009 году топливно-энергетические товары составляли 69,1 %, машины и оборудование (в основном военного назначения) - 6 %, продовольствие и сельскохозяйственное сырье - 3,4 %.
Экспорт топливно-энергетических товаров СССР в ценах 1970 года составил 1,92 млрд долл., или 8 долл. на душу населения. В 2008 году экспорт топливно-энергетических товаров достиг 317,4 млрд долл., что соответствует 2237 долл. на душу населения. Таким образом, зависимость страны по этой статье экспорта выросла в 280 раз! Произошло это потому, что подавляющая часть унаследованного от СССР производственного потенциала (многопрофильный машиностроительный комплекс, электроника, химическая отрасль, лесопереработка, легкая промышленность, сельское хозяйство и т.д.), не получив должного развития, постепенно деградировала, и тем, кто руководит страной, пришлось усиленно эксплуатировать сохранившийся в жизнеспособном состоянии сырьевой сектор. За счет него, главным образом, и заделывались многочисленные бреши в бюджете, банковско-кредитной системе, социальной сфере.
Российские недра расплатились за такую политику более чем щедро. С 2000 по 2010 год из нашей страны вывезено 1 трлн 917,8 млрд м 3 природного газа, 2 млрд 236,8 млн т сырой нефти и 917 млн т нефтепродуктов. Все это богатство, принадлежащее по Конституции всему народу, потянуло на 1 трлн 390 млрд 642 млн долл. Это - без учета серых схем, позволяющих нефтеэкспортерам существенно занижать реальные доходы, и без учета других минерально-сырьевых и природных ресурсов.
Отсюда вывод: минерально-сырьевой комплекс спас от коллапса, который нависал над Россией все эти годы так называемой стабильности.
Я, естественно, не разделяю бытующего во властных структурах и распространенного среди значительной части российского общества мнения, будто вся наша беда в том, что у нас сырьевая экономика. Убежден, это - наше великое преимущество, дар свыше! А вот то, что богатейший, уникальный по мировым меркам, ресурсный потенциал не удается использовать для технологического прорыва и выхода, как теперь говорят, «на инновационную траекторию развития» - здесь вина тех, кто взял на себя управление столь сложной экономикой как российская и оказался неподготовленным к выполнению этой ответственной миссии.
Поскольку правительственные чиновники, судя по их высказываниям, не представляют последствий создавшейся ситуации, я бы хотел шире поставить вопрос, особо выделив существующие угрозы национальной безопасности России. С одной стороны, налицо гипертрофированное развитие экспорта топливно-энергетических ресурсов и ускоренный вывоз стратегических видов сырья. С другой стороны - экспансия на внутренний рынок России зарубежного оборудования (в том числе и рядового), повседневных товаров и услуг, за которые приходится платить заработанной валютой. Все это ведет к быстрому исчерпанию сравнительно легкодоступных и богатых по минеральному содержанию месторождений полезных ископаемых. Ответов на эти вызовы пока нет, и даже подходы не просматриваются.
Что представляет собой минерально-сырьевой комплекс страны сегодня?
Россия унаследовала от СССР положение самой обеспеченной минерально-сырьевыми ресурсами страны. Наша доля в мировых запасах нефти составляет 13 %, газа - 32 %, угля - 23 %, железных руд 28 %, свинца, цинка, кобальта, никеля - от 10 до 36 % и т.д. Валовая ценность разведанных и предварительно оцененных запасов составляет 28,5 трлн долл., оценка прогнозных ресурсов приближается к 140 трлн долл., причем более двух третей из них приходится на топливно-энергетические ресурсы. Ежегодно из российских недр извлекаются полезные ископаемые на сумму около 150 млрд долл., их экспорт обеспечивает более 80 % валютных поступлений в страну. Безусловно, в последнее десятилетие влияние России на состояние мировых рынков углеводородного сырья и металлов заметно усилилось, однако произошло это в связи с резким снижением внутреннего потребления, что можно оценить скорее как отрицательный момент.
В минерально-сырьевом комплексе России сосредоточено около 40 % фондов промышленных предприятий. На его долю приходится 13 % балансовой стоимости основных фондов, не менее 33 % ВВП и более 70 % объема экспорта страны. Такие виды полезных ископаемых, как нефть, газ, уголь, железные руды, медь, никель, золото, платиноиды, алмазы, апатиты, калийные соли, асбест обладают прочной и достаточно освоенной минерально-сырьевой базой и развитыми горнодобывающими и перерабатывающими мощностями. Менее заметную роль Россия играет в мировом производстве марганцевого и хромового сырья, свинца, вольфрамовых и молибденовых концентратов.
Как видим, минерально-сырьевой комплекс продолжает сохранять фундаментальное значение для российской экономики, помогая ей держаться на плаву. Однако сегодняшнее состояние самого МСК можно оценить как критическое. Здесь накопилось немало проблем как в организационном, технологическом, так и в законотворческом планах.
Разве мало проблем было в советское время?
Все имеет свою точку отсчета. По данным академика В.И. Вернадского (1915 г.), к началу XX века в Европе использовали 61 элемент Периодической системы Менделеева, а в России - только 31, из них всего по 17 были известны месторождения с разведанными или предварительно оцененными запасами. Но в трудные и голодные 20-е годы десятки геологических экспедиций приступили к разведке недр. Были открыты сотни месторождений полезных ископаемых, имевших стратегическое значение для бурно развивавшейся промышленности. Благодаря достижениям советской геологии всего за 12 лет - в течение трех первых неполных предвоенных пятилеток (1929-1940 гг.) - добыча угля в стране увеличилась в 4,7 раза; нефти - в 2,7 раза,- природного газа - более чем в 10 раз; железной руды в 5 раз; марганцевой руды - в 3,7 раза и т.д. В основе мощного промышленного взлета, который пережила страна в этот период, лежала хорошо продуманная стратегия опережающего исследования недр, создания научных заделов и открытий.
После войны геологическим исследованиям уделялось еще большее внимание. В 1946 году Комитет по геологии при СНК СССР был преобразован в Министерство геологии СССР - первое в мире министерство геологии. Была создана мощная система исследования недр и обеспечения прироста запасов. Она включала 50 НИИ, 60 научно-производственных (в том числе территориальных) организаций, 30 заводов по выпуску геофизического, бурового и др. оборудования. На геологию работало свыше 700 тыс. специалистов.
В 70-80-е годы были реализованы крупные по мировым масштабам общегеологические и сырьевые проекты: глубокое и сверхглубокое континентальное бурение, создание геотраверсов, масштабное изучение Западно-Сибирской и других нефтегазоносных провинций с выявлением и разведкой крупнейших месторождений углеводородного сырья, а также других полезных ископаемых на всей территории страны. Были развернуты работы по геологическому изучению Арктики, Антарктики и дна Мирового океана. Геологическая служба страны через свои специализированные предприятия проводила работы в более чем 40 странах мира и завоевала высокий международный авторитет. Впервые в мире были начаты комплексные работы по созданию интегрированной системы «космос - воздух - земля - скважина», завершить которые не удалось из-за событий начала 90-х годов.
Проблемы в советской геологии, конечно, были, но это не мешало ей развиваться. И заметьте, мы почти двадцать лет живем за счет ранее созданной минерально-сырьевой базы. Сейчас обстановка значительно хуже. Ранее созданные заделы иссякают, а новые не создаются.
Что же мешает нормальному развитию геологической отрасли?
Министр природных ресурсов Ю.П. Трутнев отмечал, что такие страны, как Австралия, Канада, США, Бразилия вкладывают в разведку 8-10 % от стоимости добытого сырья, а в России расходы на разведку составляют лишь 0,2 % от стоимости добычи. При этом министр считает, что в целом дела идут не так уж и плохо: вложения в геологоразведку за 2004-2009 годы возросли в 4 раза, доходы государства от продажи прав на недропользование увеличились в 12 раз, а поступления от налога на добычу полезных ископаемых - в 6 раз. Если верить его словам, за предыдущие годы было обеспечено воспроизводство таких полезных ископаемых как газ, уголь, драгоценные металлы, а по уровню запасов нефти Россия в 2010 году вышла на уровень 1999 года. Таким образом, делает вывод министр, «ликвидирован тот разрыв между производством и потреблением, который был создан за 15 лет недовоспроизводства минерально-сырьевой базы».
Не могу разделить столь оптимистический взгляд. Для огромной, недостаточно изученной территории РФ крайне важно заниматься опережающим, стратегическим исследованием недр. Перспективы открытия новых месторождений в России огромны - это знает весь мир. Но система исследования недр, техническая и технологическая база разрушены. В 1996-2004 годах из 193 предприятий, находившихся в ведении Минприроды РФ, прекратили существование (по разным причинам), перепрофилированы, переданы в собственность субъектов РФ, реорганизованы 82 предприятия. В настоящее время в ведении Роснедр находится всего 22 предприятия и 4 учреждения с численностью около 30 тыс. человек на всю Россию, и они, естественно, неспособны выполнять возложенные на них задачи. К тому же нарушена система кадровой подготовки и, как результат, снизился уровень квалификации кадров.
Среди наиболее серьезных ошибок, допущенных руководством страны в сфере недропользования, я бы особо выделил ликвидацию отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы. При этом новые законодательные и правовые акты не создали благоприятных условий для нормальной работы горнодобывающих предприятий, а также для освоения ранее открытых месторождений. Недавно одобренная президиумом Правительства «Стратегия развития геологической отрасли России до 2030 года» изобилует декларативными положениями при отсутствии конкретных формулировок. Что неудивительно: она готовилась в чиновничьих кабинетах, без учета имеющегося огромного опыта и мнений специалистов-производственников. Впрочем, это тема отдельного разговора.
Можно ли, с учетом перечисленных факторов, спрогнозировать ситуацию в минерально-сырьевой базе и последствия для сырьевых отраслей и экономики в целом?
Сейчас в России практически исчерпан поисковый задел, являющийся единственной научной основой для последующего наращивания разведанных запасов. Нынешняя долгосрочная государственная программа изучения и воспроизводства минерально-сырьевой базы России не позволяет компенсировать объемы добычи новыми запасами. До 2025 года произойдет серьезное исчерпание разведанных запасов нефти и газа, почти трех четвертей запасов никеля, меди, молибдена. Резко снизятся запасы свинца и цинка, алмазов, золота и серебра. Обострятся проблемы в сырьевой базе железных руд (-11 %), вольфрама (-13 %), циркония (-20 %), а также олова, бокситов, тантала, ниобия и других видов полезных ископаемых.
В долгосрочной перспективе максимальное восполнение выбывающих запасов не превысит 70 % от сегодняшнего уровня.
К сожалению, в современной России трудно сколько-нибудь обстоятельно спрогнозировать развитие экономики, особенно в территориальном разрезе, не разобравшись с тем, каким потенциалом недр мы будем располагать. А разве можно это сделать при сложившейся динамике в разведочном бурении, к примеру, на нефть? Сравните: в 1975 году оно составляло 7,3 млн м, а в 2005 году лишь 0,9 млн м. При этом учтем, что добыча фонтанным способом в 1975 году составляла 51,9 %, а в 2005 только 6,2 %. Отсюда вывод: при таких темпах работ ожидать новых открытий не приходится.
Если снижение объемов ГГР будет продолжаться и дальше, это приведет к самым серьезным последствиям для России.
А как вы оцениваете использование имеющейся сырьевой базы?
Если бы экспортируемое сырье перерабатывалось с той же глубиной, как, допустим, в США, то экономика России по объему сегодня могла бы стать второй в мире. Но пока сложившаяся у нас экономическая система, в том числе налогообложение, стимулирует экспорт ресурсов, а не их переработку.
Можно согласиться, что сравнение с американской экономикой не вполне корректно. Но тогда возьмем другой, более понятный пример. В 1990 году мощности по пиролизу газового сырья в Саудовской Аравии и России были примерно одинаковы: 2,3-2 млн т. К 2006 году переработка в Саудовской Аравии увеличилась более чем в 3 раза и составила 7,8 млн т против все тех 2,2 млн т в России. В 2012 году, с учетом реализуемых проектов, разрыв уже будет шестикратным: 17,5 млн т против 3,1 млн т. Таков результат, с одной стороны, продуманной структурной политики, грамотного управления и рационального использования углеводородного сырья в Саудовской Аравии, а с другой стороны - бездумной погони за быстрой прибылью в России, которая гордится своим лидерством в экспорте нефти и газа.
Действующие у нас законы чрезвычайно либеральны по отношению к нефтедобывающим компаниям. Позволяя извлекать сверхприбыли, они не обязывают вкладывать деньги в современные методы добычи. И эти деньги благополучно вывозятся из России вслед за нефтью. По этой причине не удается переломить многолетнюю тенденцию снижения коэффициента извлечения нефти, из-за чего в недрах остались не извлеченными около 15 млрд т ценнейшего сырья, что сопоставимо с суммарной добычей за всю историю нефтяной промышленности России.
Подобные упущенные возможности и доходы имеют место в использовании и других видов природных ископаемых. Так, Россия, будучи главным игроком на рынке палладия (около 60 % мирового экспорта этого металла), вполне могла бы поддерживать выгодный для себя уровень цен. Вместо этого она добивается их обрушения, поскольку экспорт в какой-то момент превышает не только спрос, но и добычу, для чего задействуются государственные резервы, накопленные в советскую эпоху. С какой целью это делается, трудно объяснить, если только в дело не вмешались личные и групповые интересы, поставленные выше интересов государства.
А возьмите урановую промышленность, которая потребляет около 6 тыс. т урана, а производит всего 3,3 тыс. т в год. Пока нас выручают складские запасы урана, созданные в советскую эпоху в объеме 240 тыс. т. Но они быстро истощаются, в том числе благодаря сделке с США, которым мы продаем высокообогащенный оружейный уран для последующей переработки в низкообогащенный и использования на американских АЭС. В то же время и США, и Китай активно пополняют свои стратегические запасы, скупая урановое сырье и месторождения по всему миру, осуществляя масштабные геологоразведочные работы, при этом консервируя или ограничивая добычу урана в пределах своих национальных территорий.
Из всего сказанного напрашивается вывод, что отдельными улучшениями дела не поправишь и необходимы принципиально новые управленческие решения. Какие именно?
Мне представляется, что в управленческом плане мы идем по ложному пути. Нынешние функции министерств - написание всевозможных директив, в том числе в виде нормативных документов, формально не изменились с советских времен. Но тогда эти бумаги несли в себе реальное содержание и, в общем и целом, исполнялись. Сами же министерства представляли собой, по существу, холдинговые компании, которые, управляя подчиненными предприятиями, были полноценными хозяйствующими субъектами и действовали в рамках общего государственного плана. Сошлюсь на мнение выдающегося ученого, нобелевского лауреата Жореса Алферова: создание мощных отраслевых министерств он назвал «крупнейшим изобретением советского периода». А вот сегодняшние министерства, на мой взгляд, - это глубоко эшелонированная бюрократическая система, где постоянно плодятся коррупция и непрофессионализм.
Для эффективного управления экономикой в России необходимо изменить функции многих структур исполнительной власти. Должен быть создан общефедеральный орган индикативного макроэкономического планирования и разработки макроэкономических балансов ресурсов и объемов производства продукции, основанных на научных прогнозах спроса и предложения. А министерства в соответствующих секторах должны заниматься отраслевым планированием и разработкой балансов производства и потребления и организацией их исполнения.
Очевидно, что социально-экономическое развитие, геополитическое положение и роль России в мировом сообществе и сейчас, и в перспективе в значительной мере определяются ее минерально-сырьевым потенциалом и стратегией его использования. Исходя из этого, я выделяю организационные преобразования, как начало восстановления системы исследования недр, и появление органа в правительстве, который бы взял ответственность за кардинальный вопрос государственной экономики - стратегическую минерально-сырьевую обеспеченность страны. Такой орган - условно назовем его «Государственный комитет (Министерство) геологии и недропользования» - должен осуществлять следующие важные функции:
- восстановление системы стратегического исследования недр с целью создания перспективного задела обеспечения страны важнейшими видами полезных ископаемых;
- научно-аналитическая разработка минерально-сырьевой политики на перспективу 30 и даже 50 лет;
- анализ и оценка перспектив потребления, экспорта, импорта минерального сырья и разработка предложений по покрытию дефицита;
- разработка предложений по созданию запасов минерального сырья и материалов для обеспечения деятельности государства в особых условиях;
- оценка приоритетных интересов государства по минерально-сырьевым ресурсам и материалам в других регионах и странах, выработка политических и экономических предложений для реализации необходимых действий на государственном уровне, исходя из главной задачи - поступления в страну минерального сырья, особенно стратегически важного.
Необходимо отчетливо представлять, что среди угроз национальной безопасности России есть немало таких, которые непосредственно связаны с ситуацией в ее минерально-сырьевом комплексе. В их числе:
- гипертрофированное развитие экспорта топливно-энергетических ресурсов и других видов стратегических видов сырья;
- исчерпание сравнительно легкодоступных и богатых по минеральному содержанию месторождений полезных ископаемых;
- чрезмерная зависимость от импорта зарубежного оборудования, технологий и при этом 15-20-летнее отставание от развитых государств в научно-технических и технологических разработках по важнейшим направлениям (дегазация угольных шахт и утилизация метана в промышленных целях, создание технических и технологических комплексов с дистанционным управлением - горная робототехника, микробиологическое обогащение полезных ископаемых и др.).
Об этих и других предложениях должно быть известно высшему руководству страны. Еще в 2004 году в письме на имя В.В. Путина члены бывшего правительства СССР - Н.К. Байбаков, СВ. Колпаков, М.И Щадов, М.С. Зотов и я - пытались обратить внимание на то критическое состояние, в котором оказался минерально-сырьевой комплекс России. Были и другие обращения на ту же тему. В ответ - тишина!
Вы полагаете, ситуация безнадежна?
Я геолог и, как представителю этой замечательной профессии, мне свойственен оптимизм. Я вижу, что можно возродить стратегическое исследование недр, и знаю, как это сделать. Думаю, единственное, что мешает сегодня, это непрофессионализм, бациллами которого поражены многие сферы в нашей стране. Эту болезнь надо выжигать каленым железом.
И еще давайте задумаемся: какую страну мы строим? Какова ее идеология? Это не абстрактный вопрос. Это вопрос мобилизации людей, средств, ресурсов. И если на него будет дан ответ, то возникает продолжение - наличие экономической стратегии: цель, задачи, приоритеты развития, экономические возможности, результат.
Вполне справедливо считается, что современная экономика и политическая система Запада являются конечным результатом многовекового развития, и нельзя его механически переносить на иную почву. У нас нет возможности и необходимости повторять весь путь, пройденный Западом, тем более что это не сократит разрыв, а, возможно, даже увеличит его. Для России необходима особая «догоняющая» модель общественного развития. Такую модель успешно реализовала в свое время Япония, а вслед за ней Южная Корея и ряд других азиатских стран, включая дружественный Вьетнам. Эта страна начала преобразования в 1991 году, одновременно с известными переменами в России, но с гораздо более низкого уровня. Что в итоге? Вьетнамцы смогли совершить мощный рывок: валовой внутренний продукт за десятилетие (с 2001 по 2010 гг.) вырос в 3,2 раза, создано 8 млн новых рабочих мест, безработица не превышает 4,5 %. Созданы благоприятные условия для предпринимательской деятельности, но государство сохраняет за собой наиболее доходные отрасли (52 % ВВП дает госсектор и 48 % - негосударственный). По-видимому, во Вьетнаме удалось создать и реализовать гораздо более успешную модель экономического роста.
Специалисты утверждают, что в XXI веке будет продолжаться интенсивный рост потребления практически всех видов минерального сырья. В течение полувека мировое потребление нефти увеличится в 2-2,2 раза, природного газа - в 3-3,2 раза, железной руды - в 1,4-1,6 раза, алюминия - в 1,5-2 раза, меди - в 1,5-1,7 раза, никеля - в 2,6-2,8 раза, цинка - в 1,2-1,4 раза. В связи с этим объем горно-добычных работ возрастет более чем в пять раз, главным образом за счет разведки и эксплуатации новых месторождений, разведанных в пределах континентальной суши.
Россия просто обязана по-настоящему заняться развитием собственной минерально-сырьевой базы и на этой основе других промышленных отраслей. Иначе мы неминуемо окажемся на задворках мировой истории.
Публикацию подготовил Сергей Игоревич Добрынин
Радуешься аграрным успехам Украины? Подожди. Украина превращается в безнадёжного экспортёра ресурсов. Экономика подошла к точке невозврата, после которой страна потеряет шансы стать богатой. Мы собрали примеры государств, которым “сырьевая ловушка” помешала достичь успеха, и тех, которые смогли измениться: уйти от сырьевой зависимости и стать богатыми.
Думаешь, украинская экономика "падает" только из-за войны и коррупции? Как бы не так! Украина стала очередной жертвой "сырьевой ловушки". Если страна не производит сложной продукции и продаёт только сырье, обязательно случится кризис. Не важно, что это за сырье: нефть, газ, зерно, металл …
Но "тормозит" экономику вовсе не обилие чернозёмов или газовых скважин. Разница между бедными и богатыми странами в том, как они используют ресурсы. Одни страны их продают, другие — превращают в более сложные товары.
Тысячи тонн золота и серебра сделали Испанию бедной
2 700 тонн золота и 145 тысяч тонн серебра — столько, , вывезли европейцы из американских колоний. Большая его часть осела в Испании. "Золотой век" обернулся для страны почти полным уничтожением промышленности. Могучая империя банально не хотела строить и изобретать. Зачем, если это могут сделать другие? А Испания заплатит за готовые товары американским золотом.
Прибытие Колумба в Америку в 1492 году
Без поддержки государства испанские производители разорялись из-за и налогов. За их счет королевский двор давал льготы дворянам-землевладельцам. Да, Испания сознательно уничтожала промышленность ради производителей зерна, шерсти и предметов роскоши. Зато дворяне защищали монархию и не требовали реформ, а золото давало стабильность. Но цены продолжали расти, денег становилось мало. С 1596 по 1653 год Испания 5 раз становилась банкротом. Часто инициативные испанцы искали лучшей жизни за океаном — в метрополии царил застой.
Вместо того, чтобы развивать страну, испанские монархи вели разорительные войны — в этом тогдашняя Испания напоминала сегодняшнюю Россию. Золотые запасы позволяли то в Голландии, то " " в Англии. В конечном счете, Испания оказалась без промышленности, денег и с архаичной системой власти. "Догнать" остальную Европу удалось лишь через 300 лет, в наше время.
Англия из продавца шерсти превратилась в промышленного лидера
В отличие от Испании, Англия в XV веке вообще не имела промышленности. Англичане разводили овец и продавали за границу шерсть и глину. Землевладельцев такая жизнь устраивала. Но король Генрих VII понимал, что за счет его королевства богатеют другие страны — производители тканей из английской шерсти.
Овцеводство — основа английского сельского хозяйства в Средние века
Хотя короля поддерживала земельная аристократия, Генрих VII не побоялся развивать обрабатывающую промышленность. По-другому маленькая и бедная Англия не могла добиться успеха. Власть сделала переработку шерсти выгоднее экспорта: дала льготы производителям тканей и ввела налоги для экспортёров сырья. Уже через 100 лет необходимость в продажах за границу отпала — всю шерсть использовали в Англии. Помощь властей не ограничивалась мирными методами: Англия вела торговые войны с конкурентами и переманивала к себе зарубежных мастеров. Эту же схему англичане в будущем используют для новых отраслей. Для защиты торговых интересов в ход даже военный флот.
Вместе с производством в Англии развивались и его спутники: торговля, банковское дело, морские перевозки, накапливались деньги. В этих сферах даже незнатный человек мог достичь успеха благодаря уму, поэтому заработали первые "социальные лифты". Страна становилась либеральнее, и это помогало вести бизнес. Когда технический прогресс позволил перейти к машинному производству, именно англичане обладали капиталом, умениями и опытом, чтобы провести индустриализацию страны. Благодаря государственной политике Англия сумела опередить больших и богатых соседей — Францию и Испанию.
Польша — первая "житница Европы"
Еще в XVII веке аграрной сверхдержавой в Европе пыталась стать Речь Посполитая. Европейская промышленность в то время требовала все больше сырья. Экспортировать зерно, шерсть, дерево и подобные товары было сверхвыгодно, и о диверсификации экономики в Варшаве не думали.
Но землей владело не правительство, а . Аграризация экономики вела к еще большей зависимости от владельцев угодий. Центральная власть была слабой и не позаботилась о развитии городов и промышленности. Так магнаты получили контроль над экономикой. А места в дали им контроль над политикой. Это позволило землевладельцам блокировать модернизацию Польши. Им она казалась ненужной, ведь сырье и так приносило прибыли, а конкурентов не было.
Чтобы получать еще больше, шляхта добивалась усиления архаичной панщины. Селяне и украинские шляхтичи, вроде Хмельницкого, не могли защитить себе в суде, поскольку суды и даже целые города контролировала та же шляхта. Людей фактически толкали к восстанию.
Вокруг Польши за это время возникли мощные централизованные государства — в том числе за счет ресурсов Речи Посполитой. Столкновение с ними закончилось . Трудно придумать более красноречивый пример на тему " ".
Спрос на тюльпаны породил в Голландии экономический пузырь
В XVII веке Нидерланды были развитым промышленным государством, способным обеспечить все потребности жителей. Кроме одной, которая и породила кризис. В Голландии еще с XVI века выращивали тюльпаны, и они были недорогим ходовым товаром. В конце века голландцы впервые заметили, что окраска тюльпанов меняется. Сейчас известно, что причиной стал вирус. Но тогда цветы необычного вида считались редким украшением, предметом роскоши, и цены на них выросли в разы.
Быстро увеличить продажи тюльпанов, как и любого аграрного продукта, было нельзя. Они вырастали за 8 месяцев, и никакой технический прогресс не мог это изменить. Поэтому покупатели предлагали все большие суммы, и в 1630-е годы начался массовый ажиотаж. Купив луковицу за 40 флоринов, можно было продать ее уже за 450. В пересчете на нынешние деньги цена луковицы могла 25 тысяч евро!
Голландские тюльпаны начала XVII
Когда доля начала расти, появились спекулянты, которые перепродавали еще не выросшие тюльпаны за все большие деньги. Поняв, что началась "торговля воздухом", участники рынка бросились продавать. А поскольку себестоимость тюльпанов была практически нулевой, цены рухнули в 20 раз. Множество голландцев разорились, ведь покупая тюльпаны, они не могли спрогнозировать краха. Пострадала и экономика — несколько лет люди вкладывали деньги главным образом в цветы.
В 70-х годах ХХ века в Голландии случилась похожая история. В стране нашли крупные залежи газа. Добыча была выгодной, и ее финансировали в ущерб другим отраслям. Промышленность начала отставать от конкурентов. Но теперь голландцы вовремя остановились. После рыночных реформ и инвестиций в инфраструктуру экономика снова начала расти.
США из сырьевого придатка Британии стали сверхдержавой
Налоговое давление метрополии и запрет на промышленность стали одной из причин . Сразу после ее победы министр экономики Александр Гамильтон объявил курс на развитие производства. В 1791 году он создал вполне современную доктрину: протекционистские тарифы для защиты американской продукции, финансовая поддержка перспективных отраслей, создание комфортных условий для предпринимательства.
Сторонники сельского уклада жизни объявили новый курс "угрозой для традиционных моральных ценностей", и реформы состоялись в урезанном виде, хотя протекционизм удалось отстоять. Этого хватило для появления первых фабрик. Наличие портов и приток иммигрантов делали производство все более выгодным. Но еще важнее была демократия и свободный рынок. Промышленники и рабочие влияли на политику, и с каждым годом индустриализация ускорялась.
Оказалось, что при политической стабильности промышленность может развиваться самостоятельно, достаточно не мешать ей и поддерживать рыночную экономику. За 100 лет после Гамильтона США обеспечивали треть мировой промышленной продукции.
Как соотносятся экономики американских штатов и независимых стран
Промышленность избавила Штаты от "сырьевых искушений". В Америке прошло несколько волн " ", позже в стране нашли нефть и газ. Но никто не додумался отказаться от производства ради экспорта сырья. Владельцам заводов было выгодно развивать промышленность, а рядовые американцы могли неплохо жить и вне золотых приисков.
Сельское хозяйство сначала сделало Аргентину богатой, а потом — нищей
Аргентина — пример ситуации "почти как у нас". Страна отставала в развитии от Европы, зато была важным экспортером аграрной продукции, а цены на нее в конце XIX века резко выросли. Аргентинское мясо, зерно и кожи приносили сверхприбыли на европейских рынках. По объему ВВП страна опережала Италию, Францию и Японию. В Старом Свете бытовала поговорка: "Богат как аргентинец".
Сельское хозяйство в Аргентине. Фото
За счёт экспортных доходов правительство пробовало создать промышленность, но попытками всё и закончилось. Сырьевая экономика оказалась мощным наркотиком: вроде всем ясно, что когда сырье составляет 97% экспорта — это плохо, но деньги ведь платят хорошие! Поэтому правительству не хватило воли что-либо менять. К тому же, в политику вмешивались крупные землевладельцы, а им индустриализация была не нужна.
Такая экономика оказалась зависимой от мирового рынка. Рынок сырья колеблется регулярно, в отличие от рынка готовых товаров, и развитие страны больше напоминало американские горки. В 1929 году случился кризис, цены на зерно и мясо начали падать и потянули за собой экономику страны.
Во время Второй мировой войны сырье снова подорожало, а позже опять упало в цене. Аргентина фактически лишилась возможности планировать развитие. Все проекты сводились к попыткам угадать, сколько будет стоить зерно через год и надеждам на Третью мировую — тогда еда опять будет дорогой. Нестабильность вынуждала брать все больше кредитов, и в конечном счете Аргентина получила дефолт. Хоть страна все же провела индустриализацию, последствия кризиса удалось преодолеть только в наше время.
Бразилия разорилась, когда европейцы стали добывать её стратегический продукт — каучук
В конце XIX века джунгли Амазонки стали одним из важнейших мест мира. Только из сока здешних деревьев — - получали каучук. Из него делали стратегический для машиностроения продукт — резину. Поэтому каучук приносил владельцам лесов сказочные прибыли.
Добыча каучука
Государство не контролировало новый промысел, и обстановка в Амазонии напоминала "лихие 90-е". Плантаторы создавали частные армии для захватов земель и расправ над местными жителями, не брезговали и рабским трудом. Особого ума для этого не требовалось — достаточно было иметь землю и хорошие связи. Стимулов развивать промышленность у владельцев не было.
Бразильцы легко могли бы наладить производство шин и резиновых деталей из каучука в своей стране или инвестировать в другие отрасли. Вместо этого плантаторы строили роскошные особняки, поили коней шампанским и прикуривали сигары стодолларовыми купюрами. Правда, еду и одежду приходилось везти из Европы, потому что в Бразилии качественные товары никто не производил. Когда англичане вывезли из амазонских джунглей семена гевеи и наладили добычу каучука у себя, плантаторы разорились, а Бразилия осталась ни с чем.
Для правительства это не стало уроком, и скоро в Бразилии возникли две олигархические . Крупные землевладельцы контролировали самые богатые штаты — Сан-Паулу и Минас-Жерайс. Их промышленность тоже не интересовала. Вместо этого олигархи "доили" бюджет, продвигая свои отрасли за счет других. Для модернизации были и деньги, и ресурсы, но нехватка политической воли и коррупция мешала стране развиваться. Хоть позже Бразилия преодолела отсталость, сырьевая зависимость стране и сегодня.
Арабские Эмираты постепенно уменьшают зависимость от нефти
Еще в конце 50-х годов на месте небоскребов Абу-Даби стояли глинобитные хижины, а их жители питались саранчой. Сегодня уровень ВВП на душу населения в ОАЭ выше, чем в Японии или Испании, но это благополучие основано главным образом на нефти. Впрочем, Эмираты — одна из немногих нефтяных стран, которые пытаются избавиться от нефтяной зависимости.
Дубаи в 1990 году и сейчас. Фото hongkiat.com
Чтобы обезопасить экономику от колебаний цен на нефть, правительство решило превратить ОАЭ в финансовый и логистический центр Ближнего Востока. В Эмиратах действует 37 свободных экономических зон. В рейтинге Doing Business . Для сравнения, ее нефтяной сосед — Саудовская Аравия — на 82 месте, а Украина — на 83. Эмиратов безопасно принимают грузы из других стран. Не забывают власти и о туризме. По данным ЦРУ, в прошлом году на сферу услуг 50% ВВП.
Но основой все еще остается нефть, и за ее счет ОАЭ развертывает масштабное строительство по всей стране. Часть построек — имиджевые проекты для туристов, а вот опреснительные установки или солнечные батареи в будущем принесут прибыль.
Впрочем, модернизация страны затронула только экономику и больше похожа на китайский сценарий развития — либерализация не касается политической жизни, прав граждан или СМИ.
Сырьевая экономика - экономика, имеющая две разновидности: ресурсообеспеченная, т.е. обладающая природными ресурсами в достаточной степени. Второй разновидностью данного явления в мировой экономике является рентно-сырьевая экономика . Данное определение означает, что благополучие народонаселения страны практически полностью зависит от состояния и востребованности на глобальном рынке промышленного добывающего комплекса этой страны, эксплуатирующего ее недра.
Итак, ресурсообеспеченная экономика предполагает самодостаточность, ориентирование на внутренний рынок. Наряду с добывающим комплексом, основанном на природном "богатстве" недр, существуют другие, конкурентоспособные отрасли товаров и услуг. Соответственно, данная национальная экономика может существовать в рамках независимой страны, не подверженной внешним шокам и колебаниям финансовых кризисов и т.д. . Историческим примером, подтверждающий указанный тип экономического устройства, являлся СССР, существовавший в рамках плановой экономики и "железного занавеса".
В то же время рентно-сырьевая экономика обладает гипертрофированным промышленным разрабатывающим комплексом, ставя его во главу пирамиды образования ВВП и национального дохода. Собственно, рента, послужившая названием данному субтипу "сырьевой" экономики, является следствием монополизма рыночных сил, узурпировавших природный ресурс и / или колебаний рыночной конъюнктуры, завышающий номинальную цену энергетической продукции.
К. Маркс связывал образование ренты с повышением производительности труда, которая приводит к повышению добавочной стоимости .
Распространенным вариантом образования ренты, т.е. добавочной стоимости, является получение сверхприбылей от экспортных поставок в условиях высоких цен на международном рынке. В таком случае добавочная стоимость распределяется в зависимости от того, кто является собственником экспортируемых ресурсов: государство или частные предприниматели. В первом случае добавочная стоимость будет работать внутри финансовых артерий государства. В обратном случае частные структуры будут стремиться вывезти капитал за пределы страны, таким образом, выводя добавочную стоимость из народного хозяйства.
Наряду с обычной рентной, являющейся следствием монополизма на рынке, существует административная и финансовая подвиды ренты . Административный подвид вызван деятельностью административных структур, косвенно регулирующих деятельность рынка. Посредством полномочий, которыми они наделены, те снимают ограничения на рынке, "пропускают" частные структуры на закрытый рынок и т.д. В данном случае рассматривается коррупционная деятельность властных структур в контексте рыночной экономики. Финансовый подвид имеет место на финансовых рынках и связан с образованием дополнительного дохода, который получает монополист в следствии выпускаемых им финансовых активов.
На внутреннем рынке процесс ценообразования происходит путем взаимодействия предложения и спроса. В экспортно-ориентированной рентно-сырьевой экономике этот процесс возникает вследствие спекулятивной игры биржевых агентов, а также исходя из наиболее затратных способов извлечения ресурсов . Вследствие действий данных агентов нефть становится финансовым инструментом. Кроме того, существует еще один фактор наценки "сырой" продукции - ее ограниченность и невозобновляемость.
Тем не менее, определяющим фактором формирования цены энергоносителей на мировом рынке является игра биржевых брокеров. Иллюстрацией данного заявления является финансовый кризис 2008 года, в ходе которого цены на нефть рухнули в 4 раза.
Народное хозяйство, основанное на использовании на внутреннем и мировом рынке ренты, считается практически аграрным . Однако, современный капитализм, в том числе, использует рентный механизм в ряде областей, применяя наценку в силу различных обстоятельств.
На международной арене рента приобретает, соответственно, глобальный характер. Это связано, прежде всего, с тем, что на мировом рынке наблюдается разделение труда. Т.е. иными словами, страны с рентно-сырьевой экономикой выполняют роль международного поставщика энергоресурсов. Это обусловлено тем, что в большинстве стран отсутствуют либо производственные мощности для добычи природных ресурсов, либо природные ресурсы отсутствуют как таковые.
Однако на мировом рынке разделения труда, в частности, на мировом рынке энергоресурсов, прибыли от реализации поставок распределяются не между ограниченным числом действующих на домашнем рынке агентов, а между странами-участницами торгового обмена. Т.е. обмен происходит на государственном уровне, где практика "челноков" неуместна.
Одной из немаловажных особенностей сырьевой экономики является следующий момент. Сырьевая специализация страны делает ее крайне уязвимой к внешним шокам, связанным с неустойчивостью цен на сырье на мировых рынках. За последние 50 лет цены на нефть в реальном исчислении колебались в значительном диапазоне. Отсюда дополнительные риски и угрозы для экономического развития страны, связанные с чрезмерно высокой зависимостью от факторов внешнего спроса, что оборачивается фактической потерей внутренних рычагов управления на макроэкономическом уровне. Когда же национальная экономика ослаблена, то страна и ее хозяйство вполне закономерно переходят в режим "внешнего управления" в своей явной или замаскированной форме. Таким образом, страна становится на мировом рынке "сырьевым придатком", определение которого сформулировал В.О. Пелевин: "Ваша Россия … и то, что она теперь просто сырьевой придаток развитых стран … Уже давно не видно никакого исполина, а только нефтяная труба… Единственная цель русского существования - тащить ее по заснеженной пустыне, пытаясь найти в этом геополитический смысл и вдохновить им малые народы".
Современные страны, обладающие чертами "сырьевой экономики", действуют на едином глобальном экономическом пространстве, т.е. они оперируют на одном рынке со странами "золотого миллиарда", чей статус можно отнести к развитым. В данных странах происходят процессы, целью которых становится сокращение темпов потребления энергоресурсов. Эти процессы обусловлены требованиями экологии, т.е. их основная задача - ликвидация опасных для общества и окружающей среды технологических отходов и уменьшения использования топливных ресурсов. Данные обстоятельства не могут не сыграть своей роли для стран, чье производство и экспорт практически полностью ориентированы на частных государственных потребителей западных стран. Следовательно, возникает непосредственная угроза национальным экономикам рассматриваемых стран.
Существует немаловажный по значению аспект - в краткосрочной перспективе использование рентно-сырьевой модели позволяет добиться т. н. восстановительного эффекта, что было актуально в первые постсоветские годы начала 90-х в России. В "Концепции о Национальной Безопасности" заявлялось, что на тот момент (10.01.2000 г.) существует ряд угроз в различных сферах, таких, как: в области экономики (падение ВВП, рост государственного долга, снижение инновационной деятельности, стагнация с/х сектора и т.д.), в науке, технике, сепаратистские настроения и т.д. . В данных обстоятельствах применение концепции рентно-сырьевой экономики вполне обосновано.
Однако применение этой концепции в направлении долгосрочной перспективы чревато макроэкономической стагнацией, зависимостью от развитых стран, мировой рыночной конъюнктуры на цены энергоносителей, внутренним падением производства и политической нестабильностью. Данный сценарий развития событий иллюстрирует российская новейшая история, пессимистичный вариант которого описан Ю.А. Никитиным: "… При захвате любой страны очень важно внушить жителям мысль, что это вовсе не захват. Помощь, освобождение или просто гуманитарная помощь. Или вот союз с "цивилизованным" миром. Более тесный, так сказать, союз. И с каждым разом все более тесный…".
Очевидно, что приоритетной целью рентно-сырьевой экономики является достижение статуса ресурсообеспеченной. Данная цель подразумевает ориентацию на внутренний рынок, механизм ценообразования которого не включает биржевой игры и политику хозяйствующих стран. Более того, устранение монополизма частных лиц-арендаторов природных ресурсов и установление государственной естественной монополии есть залог "идеальной" ресурсообеспеченной субмодели экономики.
Преодоление зависимости нефтяной "иглы" - наиболее актуальная задача современности.
Формирование сырьевой экономики наглядно раскрывается на основе прецедента, получившего название "голландская болезнь" . Суть явления в следующем: страна открывает на собственной территории неизвестные ранее геологические ресурсы, а именно энергетические ресурсы. Они становятся основой экспорта. Валютные прибыли, приобретенные на международном рынке, повышают реальный курс. Добывающая отрасль страны оттесняет присутствующие на внутреннем рынке отрасли. Далее происходит рост предложения иностранной валюты на внутреннем рынке, что в итоге вызывает рост денежной массы, которая в свою очередь, ведет к неизбежной инфляции. Путем рыночных махинаций ЦБ укрепляет курс национальной валюты. Остальные сектора экономики, которые были переведены на второй план "бумом" добывающей отрасли, теряют конкурентоспособность как на внутреннем, так и на мировом рынке.
Ключевым итогом данной ситуации является "отмирание" не добывающих секторов национальной экономики, которые в период пика добывающей отрасли пропали из-под внимания руководства страны. Помимо голландского прецедента существует также испанский прецедент, когда с началом Великих Географических Открытий испанские конкистадоры вывозили из ацтекских и инкских стран золото в неимоверном количестве. Важно отметить, что в Средневековой Испании практически не осталось производства вследствие массового ввоза золота, чем активно пользовались как предприимчивые соседи-европейцы, так и флибустьеры, действующие под флагом упомянутых соседствующих стран. Так или иначе, основной причиной образования данной ситуации являются или вновь открытые месторождения ресурсов или насильственным путем приобретаемые ресурсы (Испанский прецедент), или колебания цен на мировом рынке энергоресурсов.
Трудно утверждать, что выбор экспортно-сырьевой стратегии есть результат сознательно продуманного и просчитанного решения. Вероятнее всего, такая модель формируется спонтанно, но при этом она создает некий условный баланс интересов ведущих бизнес-групп с политической элитой и с основными социальными группами населения. Сложившиеся реалии комментирует писатель-современник В. Пелевин: "… Эпоха и жизнь были настолько абсурдны в своих глубинах, а экономика и бизнес до такой степени зависели от черт знает чего, что любой человек, принимавший решения на основе трезвого анализа, делался похож на дурня, пытающегося кататься на коньках во время пятибалльного шторма. Мало того, что у несчастного не оказывалось под ногами ожидаемой опоры, сами инструменты, с помощью которых он собирался перегнать остальных, становились гирями, тянущими его ко дну. Вместе с тем, повсюду были развешены правила катания на льду, играла оптимистичная музыка, и детей в школах готовили к жизни, обучая делать прыжки с тройным оборотом".
Достигнутый баланс и стал "выигрышной картой" для власти, декларируемой как "достижение стабилизации", рождая у ее представителей чувство самоуспокоенности, напоминая этим ситуацию в СССР в период бурного роста цен на нефть в 1970-е годы.
Стоит вспомнить, что в разгар разгона цен на углеводородное сырье в докризисный период в России также поднимался вопрос о перспективности и для нас рентно-ресурсной модели капиталистической экономики. Предполагалась, что теоретически она может рассматриваться в качестве одного из исходных вариантов успешного развития страны в будущем. Ее опорным пунктом было предположение о том, что мировая экономика вступила в длительную фазу развития с непрерывном ростом цен на энергоресурсы.
В литературе приводились оценки вероятности ее успешности в экономическом плане. Доказывается, что в странах с населением свыше 50 млн. человек высокий уровень жизни лишь за счет углеводородного потенциала достичь в принципе невозможно. Это достижимо в основном для стран с численностью населения до 5 млн. человек. Здесь уместен пример арабских стран, таких как Саудовская Аравия, Кувейт и др., которые импортируют до 95% рабочей силы.
Чтобы обеспечить достойный уровень жизни необходимо экспортировать примерно 40-50 тонн нефтяного эквивалента в год на душу населения. Например, Россия в настоящее время экспортирует примерно 3 т, даже если удвоить добычу нефти и газа, что нереально, она все равно не сможет вывозить больше 10 т. Экспорт 3 т. нефтяного эквивалента в год в расчете на душу населения даже при высоких мировых ценах на углеводороды обеспечивает валовую прибыль менее 100 долл. в месяц на человека.
Характерной особенностью, которой обладают ресурсоэкспортирующие страны, предопределяющей ее дальнейший облик, является малый процент внутреннего валового продукта, направляемый на научно-исследовательские работы. Этот показатель колеблется от 10 до 1 процента.
Стимулированию сырьевого экспорта обычно предшествует высокий уровень цен на энергоносители на мировом рынке. Например, за период 1990 - 2015 год цена на 1 тонну нефти увеличилась в 5 раз (см. рис.1). Однако нестабильность рыночной конъюнктуры создает опасные последствия для подобных моделей.
Поступающие в распоряжение национальной рентной экономики средства от экспортных поставок создают непосредственные возможности для дальнейшей диверсификации народного хозяйства. В таком случае актуальным становится вопрос о рациональном и эффективном использовании образовавшего капитала. Например, в Российской Федерации в качестве регулирующего органа создан Фонд Национального благополучия (ФНБ). Впрочем, ФНБ в настоящее время используется для покрытия дефицита Пенсионного Фонда, и часть его средств вкладывается в финансовые активы развитых западных стран .
Рис. 1.
Кредитование западных компаний, государственных фондов и центральных банков не является эффективной, рациональной мерой использования капитала. Во-первых, приток капитала из России способствует развитию национальных экономик Западной Европы и США в большей мере, чем подъему собственной структуры экономики РФ. Во-вторых, движение российских финансовых активов усиливает конкурентные позиции вышеуказанных стран по отношению к стране-источнику инвестиций.
Следовательно, финансовые институты не всегда способны осуществить функцию рационального регулирования диверсификации. Вернемся к Российской Федерации, в которой данный процесс был фактически заморожен вследствие вывоза российского капитала за рубеж в целях кредитования западноевропейских, американский корпораций. В настоящее время российский капитал аккумулируется на счетах зарубежных банках, в долговых обязательствах иностранных государств, в иностранной валюте в резервах центральных банках иностранных государств, в банках оффшорных компаний. Следовательно, капитал, необходимый для реструктуризации развивающейся российской экономики функционирует в финансовых артериях государств Западной Европы и США (см. рис.2). Только за декабрь 2010 года Россия разместила 151 млрд. долларов в долговые обязательства казначейства США .
Рис. 2.
Таким образом, возникает прямая необходимость пересмотра деятельности российских финансовых институтов (ФНБ), оперирующих с капиталом, возникающим вследствие экспорта энергоресурсов за рубеж. В настоящее время вводится в действие государственный документ, целью которого является ограничение размещение финансовых активов в случаях, когда такое размещение относится к странам, вводящим в отношении России или ее субъектов, государственных образований, физических или юридических лиц ограничительные меры (замораживание активов, эмбарго на поставки определенных товаров и т.д.) . В том числе Федеральный Закон регулирует предельные доли объема средств, находящиеся в распоряжении Фонда Национального Благосостояния и перечень операций, на которые имеет полномочия данный фонд.
Итак, политическая линия, которую включает данный закон, основывается, во-первых, на противодействии антироссийским санкциям, которые поддерживает группа государств. Согласно мнению ведущих экономистов, во-вторых, средства, находящиеся в резервном фонде, должны выступать флагманом стратегии реконструкции российской экономики.
Подведем итоги. Существует две субмодели "сырьевой экономики" - ресурсообеспеченная и рентносырьевая. Ресурсообеспеченная субмодель отличается самодостаточностью, изолированностью от внешних шоков и колебаний. Рентносырьевая модель характеризуется образованием ренты, монополизмом участников, действующих на внутреннем рынке и спекулятивной игрой биржевых брокеров. Основной чертой, отличающей ее ресурсообеспеченной субмодели, является образование добавочной стоимости. В долгосрочной перспективе данная модель ведет к неизбежному упадку, о чем свидетельствуют все основные макроэкономические показатели. В краткосрочной перспективе она позволяет добиться восстановительного эффекта. Кроме того, в отличие от ориентированный на внутренний рынок ресурсообеспеченной экономики рентносырьевая субмодель полностью зависима от рыночной конъюнктуры. Будучи в полной зависимости от иностранного капитала и товаров, народное хозяйство становится на один уровень с аграрными сельскохозяйственными странами.
Коротко опишем основные факторы образования сырьевой экономики. К ним относятся непродуманная политика руководящего звена государства, которое ориентируется на краткосрочные прибыли, гипертрофированный добывающий (но не обрабатывающий) сектор национальной экономики, обнаружение неизвестных ранее источников сырья, изменение ценовой конъюнктуры на мировом рынке.
В том числе обзорно рассмотрим последствия рентносырьевой субмодели. Данная субмодель предполагает образование дополнительного капитала, который может быть рассмотрен как первичный капитал современной отечественной экономики России, способный стать ее основой "структурного разворота". Следует отметить малый процент федеральной поддержки опытно-конструкторских работ. Например, в 2013 году данный показатель в России составлял 5,5%. Также сюда относится падение конкурентоспособности основных секторов экономики.
Ежедневно доллар и евро растут в цене, россияне постоянно видят, как падает рубль и чувствуют, что перспективы у страны могут быть не радужные. Чем на самом деле грозит падение рубля и есть ли заинтересованные стороны в его падении?
Книга Джона Перкинса «Исповедь экономического убийцы» - http://rot.ems.ru/john_perkins-confessions.html
Сырьевая экономика России
В России есть как противники, так и сторонники сильного рубля – это естественный процесс. Основа всех рыночных отношений строится на конфликте и единстве спроса и предложения.
Если сейчас мы вспомним знаменитые символы биржи – бык и медведь, то станет понятно, что всегда будет присутствовать тот, кто задирает цены (быки) и те, кто снижает их до минимума (медведи). Конечно, биржевой принцип не отражает всей проблемы стоимости рубля, но есть доля участников, которые заинтересованы в колебании стоимости валюты.
Давайте попробуем разобраться, как реагируют на падение рубля отдельные промышленные и социальные группы. Тогда мы поймем насколько ситуация, которая происходит с рублем, может быть выгодной для российской экономики.
Экономика России – это сырьевая колония
Об этом говорится и пишется постоянно почти во всех источниках, но вопрос остается открытым. Почти каждый россиянин знает, что российская экономика держится за счет сырьевых секторов, что газовики и нефтяники – уважаемые работники, которые живут в достатке. Сырьевая экономика – это нормально, это совсем не означает. Что такую экономику стоит воспринимать примитивной или отсталой.
Например, Канаду или Австралию, которые тоже являются сырьевыми странами, сложно назвать отсталыми. Дело не в сырье, а в глубине его переработки. Добавленная стоимость – экономический термин, который отражает глубину переработки добываемого сырья, которое становится технологически совершенным продуктом и при этом имеет более высокую стоимость. Если производить глубокую переработку сырья, то общий ВВП будет не очень высоким.
Нормы добавочной стоимости на 1 сырьевой доллар:
- США – 12 долларов;
- ЕС – 11 долларов;
- Канада – 8 долларов;
- Австралия – 6 долларов;
- Россия — 1,5 доллара.
Получается, что Россия существует как сырьевая колония, что добываем, то и продаем. Россия продает газ и сырую нефть на мировом рынке по минимальной цене, вдобавок, при этом, наша страна очень сильно зависит от импорта.
Необходимость импортозамещения давно беспокоит правительство, а в настоящий момент вопрос стоит очень остро. Это связано уже не только с нормальным желание производить высокотехнологичную продукцию, но и западными санкциями, которые могут оставить нашу страну без необходимой доли импорта. Россия сильно зависит от импорта:
- Оборудование и станки – до 90%;
- Легкая промышленность – до 90%;
- Тяжелая промышленность –до 80%;
- Электроника – до 90%;
- Фармацевтика и медицинское оборудование – до 80%;
- Оборудование для пищевой промышленности – до 80%.
Не стоит обманывать себя и думать, что Россия сможет выжить без импорта. Сейчас это невозможно. Замещение иностранной продукции требует времени, огромных инвестиций и необходимых технологий. Нужно будет стремиться выстраивать высокотехнологичное производство, считая каждый рубль.
Но мы затронули тему не необходимости импортозамещения, а возможного положения страны, когда в ней возникнет дефицит валюты. Дефицит отразится на жизни всех россиян.
Дешевый рубль – бедность россиянина
У большинства наших соотечественников зарплата выплачивается в рублях, ко всему прочему, зарплата не проходит индексацию, т.е. не увеличивается, учитывая инфляцию. Рубль падает – цена на товары растет, в особенности на импортные.
Это легко объясняется, ведь для того, чтобы произвести закупку у иностранного поставщика, ему необходимо заплатить валютой. Товары, которые производятся в России тоже поднимаются в цене, причины разные: рост коммунальных платежей, импортные составляющие в производстве, необходимость повышать зарплаты и другое).
Растут цены, и россияне уже не могут позволить себе некоторые товары, которые покупали раньше. Из-за этого происходит сокращение внутреннего производства, закрываются предприятия, а работников увольняют. Безработица растет, растет уровень бедности, вместе с этим и напряженность в обществе, и преступность.
Стоит напомнить еще раз, что импортные товары на российском рынке – это критический импорт, импорт, который Россия пока не в состоянии заменить и обойтись без него не может. К «критическому импорту» относятся: автозапчасти, лекарственные препараты, медицинское оборудование и расходный материал, большое количество оргтехники и расходный материал к ней, ткани.
Список можно продолжать. В особенности на состоянии кошелька россиянина сейчас отражается покупка лекарственных препаратов и автозапчастей.
Последнее десятилетие, когда цена на нефть была заоблачной, рубль стабильным, население считало, что так будет всегда. Депозиты в банка были в рублях, а ипотеку предпочитали брать в валюте, потому что ставка на валюту была ниже, чем на рубль.
Теперь рублевый вклад становится все «легче», а валютная ипотека стала настоящей проблемой для заемщиков. Банки находятся в тяжелой ситуации тоже, поэтому очень неохотно идут на пересмотр договоров валютных ипотек. Можно сделать вывод: для населения нет ничего положительного в падении рубля.
Российская экономика при «падающем» рубле
Всех субъектов российской экономики можно разделить на три группы: экспортеры, импортеры, внутренние производители. Первые производят, но чаще добывают продукцию и отправляют ее за границу. Вторые приобретают товары за границей, продают на территории России, а на вырученные деньги приобретают валюту для новых закупок.
Валюта может частично расходоваться на приобретение импортного оборудования и комплектующих к нему. Но большая часть валюты обменивается на рубли для пополнения оборотных средств, выплат заработных плат и другого. Производители – третья группа, их продукция производится из собственного сырья для внутреннего рынка. Третья группа – предприятия замкнутого российского цикла.
Представьте, что в мире сложилась благоприятная ситуация для российского экспорта, доллар стал дешевле. Импортерам выгодны такие условия, платежеспособное население удовлетворяется импортными товарами, укрепление рубля приносит увеличение прибыли.
Но экспортеры находятся в обратном положении, продажа продукции за доллары за границей приносит меньше денег. Для внутреннего производителя «сильный» рубль тоже помеха. Возрастает конкуренция, а российский производитель относится к таким переменам отрицательно.
При падении рубля в самом выгодном положении находятся внутренние производители, конкуренция слабая, возникает прекрасная возможность прочно закрепиться на рынке. Дальновидные бизнесмены относятся к условиям кризиса, как к условиям больших возможностей.
Дешевый рубль – выгода правительства
А. Силуанов, министр финансов, не один раз говорил о том, что нужно сознательно ослаблять рубль. Для чего? Чтобы насытить бюджет рублями. Экспортная валюта будет продаваться по низкому курсу, бюджет получит доход. Внутренние производители получают условия для развития, население не может покупать в прежнем объеме импортные товары и приобретают товары отечественного производителя.
Падение рубля будет расцениваться по-разному различными группами населения. Например, заработная плата человеку выплачивается в валюте или постоянно индексируется – ему ничего не грозит.
Если оценивать влияние ослабления национальной валюты, то нужно учитывать все стороны. Небольшая инфляция положительно отразится на состоянии экономики, потому что возникают свободные ресурсы для развития. Но инфляция положительно сказывается только, если благоприятная внешняя ценовая конъектура.
Если цена на нефть будет близкой к себестоимости или ниже, то уровень жизни населения непременно будет падать. Падение рубля и инфляция – следствия падения цены на нефть. Население беднеет и не может обеспечить нормальный спрос, падает объем промышленного производства.
Инфляция продолжает раскручиваться, потому что правительство обязано выполнять социальные обязательства: платить бюджетникам и финансировать безальтернативные проекты. Подобное состояние экономики страны называется стагфляцией, это то, что сейчас происходит в нашей стране.У правительства не остается выхода, и оно начинает поддерживать отечественный бизнес, стимулирует развитие технологий.
Наша страна должна всеми силами вырываться из импортных «клещей», Россия должна выстраивать собственное производство, которое будет отвечать требованиям современности.
Россия одна из немногих стран, где высшее образование доступно большинству граждан. Вот только спрос на эти знания невелик. К такому выводу пришли авторы совместного исследования Boston Consulting Group (BCG), Сбербанка, Worldskills и Global Education Futures.
Свой самый качественный человеческий капитал РФ экспортирует, а тот, что остается, не востребован. Сырьевая экономика совершенно не ценит знания, отмечается в исследовании. Поэтому и материальных стимулов осваивать «сложные» профессии немного. Так, врач в России зарабатывает в среднем всего на 20% больше водителя. Для сравнения: в США разница составляет 261%, в Германии — 172%, в развивающейся Бразилии — 174%.
При этом общедоступное высшее образование качество кадров в России не улучшает, считают аналитики. Новая экономика требует не только теоретических знаний и навыков программирования, но и творческого, аналитического мышления, умения работать в условиях неопределенности. Между тем, нынешняя система образования ориентирует молодых людей на техническую и рутинную работу — учит действовать согласно инструкциям.
В результате, спрос на этих выпускников невелик. Многие получают дипломы, а работают там, где дипломы не нужны. Для этого вовсе не нужно было долго учиться, указывается в исследовании. По оценкам аналитиков, 26% выпускников могли бы с тем же успехом учиться меньше пяти лет. Однако российская система образования ориентируется на контрольные цифры приема, а не на реальные потребности бизнеса, делают вывод авторы исследования.
Налицо и другая проблема. За 20 лет разнообразных реформ — с 1995 по 2015 годы — структура рынка труда в России изменилась незначительно. Основной работодатель по-прежнему госсектор, пусть в виде госкомпаний, а в малом и среднем бизнесе, а также новых крупных компаниях работает менее трети всех занятых.
По мнению аналитиков BCG, дело усугубляется тем, что безработица в России — одна из самых низких — почти не реагирует на изменения ВВП. Во всем мире если ВВП падает, то безработица растет, у нас же она может даже уменьшаться. В такой среде, даже если у человека есть необходимые новой экономике знания и навыки, применить их ему может оказаться негде. Это означает, что в будущем в России может оказаться невостребованным любой современный профессионал, подытоживают эксперты.
Что нужно, чтобы знания в РФ снова стали востребованными, выведет ли это экономику страны из тупика?
— Я работаю в системе высшего образования с 1974 года, — говорит председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО (У) Валентин Катасонов . — И на протяжении четырех десятилетий наблюдаю процесс ее деградации. Отчасти эта деградация связана с тем, что университеты получают не вполне адекватных абитуриентов. Но и сами вузы вносят в дело свою лепту, и немалую.
Так происходит, на мой взгляд, потому, что цель нынешней системы высшего образования заключается вовсе не в подготовке квалифицированных специалистов, а в формировании определенного типа сознания людей.
Наши вузы формируют человека, который должен быть максимально управляемым. Не только в смысле своей экономической деятельности, но и в самом широком смысле. С этой точки зрения, система высшего образования — это конвейер для выпуска, простите за резкость, дураков. Потому что самым ценным ресурсом в рыночной экономике, по моему убеждению, является именно дурак. Без дураков рыночная модель банально не будет работать.
Я не первый год наблюдаю картину: когда человек приходит на первый курс вуза, он вроде бы еще размышляет, задает какие-то вопросы. Но к окончанию университетского курса средний студент, как правило, дуреет. Он начинает мыслить стереотипно, и видеть мир словно через узкое окошко.
Поверьте, мне больно говорить на эту тему. Но я действительно считаю, что нынешняя система высшего образования не формирует, а уничтожает человека.
«СП»: — Эта система плохо готовит специалистов?
— В том-то и дело, что специалистов она готовит. Но ущерб от этой системы в несколько раз перевешивает позитивные результаты.
«СП»: — Это чисто российская проблема?
— Как ни странно, нет. Мы порой идеализируем системы высшего образования на Западе. На деле, проблемы там не менее острые. В той же Испании около 50% выпускников вузов вообще не могут найти работу по специальности. В России доля людей с высшим образованием, которые работают на недостаточно квалифицированных рабочих местах, примерно такая же, как в странах ОЭСР — 20%.
Словом, это проблема глобальная. И я считаю, ее корни — в растягивании процесса обучения. Когда-то на Западе — как и в СССР — была десятилетняя система среднего образования. Сейчас в американских школах учатся 12 лет. Когда-то у нас в стране была пятилетняя система подготовки кадров в высшей школе. Теперь это занимает 6 лет: четыре года бакалавриат, еще два магистратура.
Такая затянутость процесса обучения во времени только вносит в него хаос. А главное — из-за этого молодой человек гораздо позже попадает на рынок рабочей силы.
«СП»: — Если бы система образования в России была нормальной, это бы оказало стимулирующее влияние на экономику?
— Конечно, и не только на экономику. Система образования должна формировать личность человека. Имейте в виду, в советское время в вузах нас не только учили — нас воспитывали. И никто этого не стеснялся. Наоборот, в вузах подчеркивали, что ведут не просто процесс передачи каких-то знаний и навыков, но и процесс воспитания.
Без этого воспитания, я считаю, не может быть гражданского общества. Ведь человек первичен именно как гражданин, а не как узкий специалист.
Если в России не будет полноценного гражданского общества, не будет и нормальной экономики. Я считаю, уничтожение воспитательной составляющей — это главная проблема и нынешней системы образования, и страны в целом.
— Первична все-таки структура экономики страны, под которую и формируется рынок рабочей силы, — считает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич . — Можно сказать, здесь наблюдается полное соответствие. Если экономика развита, ей требуются инициативные, энергичные, творческие кадры. Если же она сырьевая, вполне достаточно, чтобы две трети населения занимались малопроизводительной работой. Отсюда огромная армия охранников в нашей стране, отсюда ситуация, при которой значительная часть трудоспособного населения вообще не имеет квалификации, и перебивается случайными заработками.
Чтобы эта ситуация коренным образом изменилась, нужно менять экономику. Тогда перестроится и система образования, и знания в ней пригодятся.