Нефть - «черная кровь», которая питает сирийский конфликт. Именно от ее продаж на черном или официальном мировом рынке воюют, закупают оружие, боеприпасы и провиант все четыре основные стороны сирийского кризиса. Это Сирийская арабская армия (правительственные силы, САА), Свободная сирийская армия (ССА), которая именуется так называемой «умеренной оппозицией», боевики террористического квазиобразования «Исламского государства» 1 (деятельность организации запрещена на территории Российской Федерации по решению Верховного суда РФ) и «Джебхат-ан-Нусры» (запрещена в России), а также военизированные курдские подразделения.
Курды являются 40-миллионным народом, который компактно проживает сразу на территориях четырех стран: Сирия , Ирак, Иран и Турция. В результате вторжения Соединенных Штатов в Ирак в 2003 году курды, воспользовавшись подаренной судьбой возможностью, создали Иракский Курдистан. Нужно заметить, иракские и сирийские курды, которые воюют плечом к плечу против боевиков «Исламского государства» - не одно и тоже. Единственным украшением столицы Сирийского Курдистана Рожавы можно назвать неустанно работающие нефтяные вышки.
Главным источником финансовой поддержки для курдов являются богатейшие нефтяные месторождения, которые находятся на севере Сирии. Важнейшим из них являются Шаддади и Румелани. Их запасы оцениваются в сотни миллионов баррелей «черного золота». До войны в районе города Эль-Хасака, которая сегодня, по некоторой информации, уже полностью находится под контролем Высшего курдского совета Западного Курдистана, добывалось порядка 40 тысяч баррелей нефти за сутки (десятая часть всей нефтедобычи Сирии).
В ходе сирийского конфликта нефтяные скважины не остались стоять бесхозными. По сообщениям ливанским средств массовой информации, нефтедобыча на полях вокруг Эль-Хасаки лишь выросла - до 170 тысяч баррелей в сутки. Курды в отличие от «Исламского государства», которые торговали нефтью чуть не по 10 долларов США за баррель, наладили процесс нефтедобычи со всей серьезностью. Более того, курды не только добывают нефть, но и значительную ее часть перерабатывают с помощью старого оборудования.
В настоящий момент именно курдские формирования фактически окружили столицу «Исламского государства» - Ракку. При этом военная помощь курдам оказывается как со стороны Российской Федерации, так и от международной антитеррористической коалиции во главе с Соединенными Штатами. Воздушно-космические силы РФ на регулярно наносят удары по позициям боевиков ИГ 1 , с которыми также сталкиваются и курдские формирования. В свою очередь западная коалиция не только наносит авиаудары по террористам, но поставляет курдам легкое стрелковое и артиллерийское вооружение. Более того, по данным СМИ, около сотни американских спецназовцев в качестве военных инструкторов находятся сейчас в рядах курдских формирований.
Политолог, эксперт Фонда развития институтов гражданского общества «Народная дипломатия» Владимир Киреев в комментарии Федерального агентства новостей заметил, что одной из главных причин начала войны на территории Сирии принято считать желание отдельных стран провести трубопровод для сжиженного газа, а вероятно и нефти из региона Персидского залива. Для этого страны Персидского залива приложили много усилий, чтобы вначале склонить политическое руководство Сирии во главе с Башаром Асадом к сотрудничеству, которое в итоге было отвергнуто.
«В результате это привело к желанию свергнуть его. Вероятно, эти же энергетические трубопроводы являются причиной активного вмешательства в судьбу сирийского народа стран ЕС и США. Они сильно заинтересованы в поставке нефти и газа из Персидского залива, в том числе для диверсификации поставок газа из РФ, с которой у ЕС и США уже в начале «арабской весны» отношения были более чем напряженными. Такое сотрудничество САР и стран Персидского залива было неприемлемым как для большей части окружения Башара Асада, так и для основного партнера Дамаска в регионе - Ирана. Для Тегерана утрата партнерской Сирии означало разрыв «шиитского» пространства, развернувшегося от Ирана до Ливана с выходом в Средиземное море, что превращало Ливан в изолированный и, по сути, малоценный анклав», - пояснил Владимир Киреев.
Таким образом, заметил эксперт, нефть и газ, наряду с проблемами в экономике Сирии и неудачами в политическом управлении, можно назвать основными причинами начала военных действий в этой арабской стране. Сирийской нефти не так много, как у стран Залива и Ирана, однако ее достаточно, чтобы «держать на плаву» на протяжении многих лет политическую систему САР, а с 2011 года и все противоборствующие стороны в Сирии. Не секрет, что все главные «игроки» в Сирии на протяжении всех лет войны финансируются в значительной мере благодаря торговле нефтью - в том числе сирийской, добываемой на захваченных территориях.
«При изучении карты Сирии бросается в глаза, что основные очаги столкновений, опорные пункты и транспортные магистрали выстраиваются в соответствии с логикой не только крупных населенных пунктов, аэропортов и этнических территорий, но и в соответствии с районами разведанных нефтяных и газовых полей и районов добычи этого ценного полезного ископаемого. Торговля нефтью позволяет снабжать все воюющие стороны оружием, одеждой, техникой, и деньгами для оплаты бойцов. Она позволяет обеспечивать лояльность чиновников и сотрудников спецслужб, местных вождей и политиков. В этом вопросе нет разницы между САА, ССА, экстремистами из «Исламского государства» и «Джебхат-ан-Нусры», «Армии ислама», «Ахрар аш-Шама», а также подразделений сирийские курдов из YPG и YPJ», - уверен эксперт.
При этом, отметил политолог, если речь идет об исламистах, то с ними более-менее понятна ситуация. Их будущее предопределено мировым сообществом. Они если и не исчезнут из политического пространства, то в Сирии и Ираке в современном виде им придется прекратить существование. Зато будущее Сирии и Ирака как целостных государств далеко не столь однозначно гарантированно. Речь идет о том, что курды - один из крупнейших разделенных народов на планете - давно и упорно добиваются создания собственного государства. И ситуация войны в Ираке и Сирии дает им такой шанс.
«Хотя курды и заявляют о своей лояльности официальному Дамаску, но фактически можно говорить, что автономией, провозглашенной 1 января 2014, они могут и не ограничиться. Имея большую численность населения, боеспособные войска, поддержку США, ЕС, имея серьезную идеологию в лице Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдуллы Оджалана , сирийский Курдистан может легко стать очагом для формирования Курдского государства. При этом в отличие от иракских курдов, фактически подчиненных Анкаре, у сирийских курдов есть мощная поддержка в лице действующей в Турции и севере Ирака РПК, симпатии европейских левых, и в целом мирового антиимпериалистического движения, у которого конечно нет дивизий, но имидж - это тоже не пустой звук. Главное в этой ситуации - желание США получить зону контроля в Сирии, обеспечить фактор давления на Турцию, и очаг для формирования нового курдского государства, о чем было заявлено не раз официальными лицами на научных конференциях. В этой ситуации Дамаску стоит быть внимательнее к своим северным союзникам, потому как их плавание может в результате войны стать автономным от Дамаска», - резюмировал Владимир Киреев.
Как предупреждают эксперты, результатом успешного наступления курдов на Ракку может стать потеря Сирийской республикой значительных месторождений нефти. Вернуть эти месторождения будет практически невозможно – как показывает практика, курды не делятся нефтяными доходами с остальным сирийским народом, хотя эксплуатируют скважины, расположенные на сирийской земле.
Кроме того, замечают эксперты, никто не мешает курдским подразделениям при поддержке США атаковать с севера не менее богатый нефтью Дейр эз-Зор. Если эта атака окажется успешной, Сирия потеряет все существенные месторождения нефти и газа, а значит, страна будет обречена на распад, а Башар Асад в итоге уничтожен.
1 Организация запрещена на территории РФ.
Еще до начала гражданской войны в Сирии интерес к местным месторождениям проявляли крупнейшие инвесторы из Китая, Индии и Великобритании. Но сегодня, похоже, главным партнером Дамаска станут не они, а Россия. Впрочем, «нефтяной» вопрос для Сирии сегодня скорее не экономический, а сугубо политический.
ИГИЛ ударило и по Поднебесной
Каждый день из Сирии приходят новости о военных победах правительственной армии: поддержке российской авиации солдаты вытесняют боевиков «Исламского государства» * из населенных пунктов вблизи от сирийско-иракской границы. В пятницу пал город Абу-Камаль, который с 2012 года был под контролем «Свободной сирийской армии», а с июля 2014 года его захватили и удерживали террористы «Исламского государства».
Абу-Камаль — последний из крупных городов, который оставался под контролем боевиков, в сирийской провинции Дейр-эз-Зоэр. С самого начала войны она играла стратегическую роль, поскольку на территории этой провинции находятся крупнейшие в стране нефтяные месторождения. В масштабах Ближнего Востока они были, конечно, небольшими — а вот в экономики самой Сирии экспорт нефти играл значительную роль.
К началу гражданской войны в 2011 году добыча природного газа в Сирии составляла 5,3 млрд. кубометров, сырой нефти — почти 400 тысяч баррелей в сутки (0,5% от общемирового показателя). Вся добыча находилась в руках государственной Syrian Petroleum Company, которая после начала войны фактически прекратила деятельность.
Ведь нефтедобыча в стране оказалась сначала в руках повстанцев, воюющих против правительства, а затем — террористов, воюющих и с правительством, и с повстанцами. С 2014 года именно «Исламское государство» контролировало фактически всю нефте- и газодобычу в Сирии, причем для террористической группировки контрабанда углеводородов стала также главным источником доходов.
А ведь до начала гражданской войны свои бизнес-интересы в нефтяном секторе Сирии имели многие государства. В частности, государственная нефтяная монополия Syrian Petroleum Company работала с такими транснациональными монстрами как Royal Dutch Shell (Великобритания-Голландия), Oil and Natural Gas Corporation (Индия) и China National Petroleum Company (Китай).
Отдельные месторождения в долине Евфрата, близ сирийско-иракской границы контролировали французская Total, канадская Suncor Enegry, люксембургская Kylczyk Investments, египетская IRP, американская Triton, хорватская NA-Industrija nafte и другие.
Пестрая компания, не находите?!
Будет ли достроен Арабский газопровод?
Особо стоит сказать о британской компании Gulfsands Petroleum, миноритарная доля в которой принадлежала мультимиллионеру Рами Махлуфу , двоюродному брату Башара аль-Асада (отец бизнесмена, Мохамед Маклуф , сестра которого был замужем за бывшим главой государства Хафезом аль-Асадом ). Семья Мухлуфов к началу гражданской войны создала гигантскую бизнес-империю, стоимость активов которых оценивалась в $ 5 млрд.
В числе международных игроков, имеющих интересы в Сирии, называли также три российских компании — «Татнефть», «Уралмаш» и «Союзнефтегаз».
«Союзнефтегаз», связанная с бывшим (с 1993 по 1996 годы) министром энергетики России Юрием Шафраником , стала первой международной компанией, которая после начала войны (в декабре 2013 года) подписала с официальным Дамаском договор о сотрудничестве в энергетической сфере: он подразумевал геологоразведку в сирийских территориальных водах стоимостью $ 90 млн. Охраняли геологов российские моряки.
Имея весьма скромные запасы углеводородов, Сирия, однако, представляет интерес благодаря уникальному местоположению для прокладки перспективных маршрутов транзита энергоресурсов. Стоит напомнить, что уже в 2008 году на территории Сирии был введен в строй участок Арабского газопровода — он протянулся от южной границы с Иорданией до электростанций Тишрин и Дейр Али. Прокладкой занималась российская компания «Стройтрансгаз».
Планировалось, что газопровод пойдет и дальше на север, чтобы обеспечить транзит «голубого топлива» в Турцию. «Стройтрансгаз» уже получил контракт, однако ветка так и не была построена из-за начала гражданской войны. Но с тех пор идут разговоры о его возможном возобновлении.
Внешним игрокам не нужен «сирийский» мир
Так кто получит контроль над месторождениями углеводородов в Сирии после окончания войны? Этот вопрос «Свободная пресса» адресовала научному сотруднику Фонда стратегической культуры и Института востоковедения РАН Андрею Арешеву.
— Вопросы экономического восстановления страны и распределения доходов от продажи энергоресурсов так или иначе должны стать частью процесса политического урегулирования в Сирии, который активно поддерживает российская сторона, — считает Арешев. — В частности, предполагаемый Конгресс национального диалога призван начать обсуждение будущего государственного устройства страны.
Однако на этом пути будет много подводных камней. В частности, диалог официального Дамаска с курдами пока не привел к ощутимым прорывам. Да и задачи внешних игроков могут кардинально отличаться от целей установления долгосрочного мира в стране.
«СП»: — Могут ли нефть и газ Сирии — которые теперь снова контролирует Дамаск — оказаться источником нового витка конфликта? Ведь в 2011 году гражданская война начиналась именно по такому сценарию…
— Прежде всего, нужно отметить что часть месторождений углеводородов на восточном берегу Евфрата все еще находится под контролем «Сирийских демократических сил».
Вы правы, что экономический фактор играл значительную роль при возникновении и разрастании сирийского конфликта. К сожалению, террористические группировки, зачастую используемые в качестве рычага внешнего влияния, могут серьезно затруднить восстановление и эксплуатацию нефтегазовых месторождений. Кстати, данное явление характерно не только для Сирии. Вспомните Ирак, Ливию, Алжир…
Вся добыча Сирия — как одна «Башнефть»
Директор Института энергетической политики (бывший заместитель министра энергетики РФ) Владимир Милов уверен, что нефтяная проблема перед Сирией практически не стоит. Соответственно, и делить здесь нечего.
— Тема нефти в Сирии чрезвычайно раздута журналистами, — рассказал Милов в беседе со «Свободной прессой». — Люди слышат слова «Сирия» и «нефть» и начинают возбуждаться: это давняя традиция — связывать все конфликты на Ближнем Востоке с нефтяными интересами. Но специалисты всегда говорили, что в Сирии нефти почти нет, это жалкие капли. Сирия добывала всей страной до войны столько же, сколько у нас одна «Башнефть», и почти все это шло на покрытие внутреннего потребления.
«СП»: — Но есть же месторождения вдоль Евфрата — где самые ожесточенные бои, кстати, продолжаются до сих пор?
— Понятное дело, что в любой войне за какие-то месторождения будет борьба. Но в Сирии месторождения очень плохого качества, нефть тяжелая, ее непросто перерабатывать. Плюс к тому Асад был, есть и будет под западными санкциями, это не даст ему возможность особо ничего экспортировать. Сейчас Сирия вообще — нетто-импортер.
* «Исламское государство» (ИГ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.
В сирийских территориальных водах были найдены ЧЕТЫРНАДЦАТЬ нефтегазоносных бассейнов, данные о которых держались до сих пор в секрете. Поисковое бурение выполняла норвежская компания "Ancis".
1 апреля 2013 года доктор Шуажби заявил в программе "Диалог времени" на телеканале "Al Majjaddin": "В ходе геологических исследований, которые проводились норвежской компанией "Ancis", в территориальных водах у берегов Сирии были обнаружены 14 месторождений нефти".
Шуажби также сообщил, что ниже горизонта залегания этих 14 месторождений находятся ещё четыре нефтяных месторождения, которые простираются от ливанской границы до сирийского города Баниас. Таким образом, предположительные объёмы нефти таковы, что объёмы добычи нефти в Сирии смогут сравниться с текущей добычей нефти в Кувейте. Четыре других нефтяных поля, которые простираются также под территорией Ливана, Кипра и Израиля примерно сопоставимы по размерам с вышеназванными.
Недавно обнаруженные сирийские нефтяные месторождения
Как он объяснил, благодаря открытым месторождениям Сирия могла бы вырваться на четвертое место в мире. А объёмы нефти, которую Сирия сможет добывать за день, достигнут объема 6-7 млн баррелей в день (для сравнения, Саудовская Аравия добывает 12 миллионов баррелей в день).
Шуажби заявил, что в Сирии также были обнаружены крупные еще не разработанные запасы природного газа. Эти месторождения расположены на территории региона Кара. Когда его спросили, выгодно ли то, что такие энергетические ресурсы находятся в распоряжении политически очень неустойчивого региона, доктор Шуажби ответил, что эти запасы нефти теперь стали для Сирии настоящим "проклятием".
Таким образом, Сирия стала стратегическим местом не только для Ближнего Востока, но и для всего мира. Как подчеркнул доктор Шуажби, именно из-за этого возникла "необъявленная война" против Сирии и "война за природный газ и трубопроводы".
И тот, кто начал эту войну против Сирии, планирует затем протянуть газопровод по всей территории "разорённой" Сирии из Катара в Европу. Как отметил эксперт, газ из Катара ближе к Европе, чем газ из России. Поэтому, когда трубопроводы будут проложены через территорию Сирии, то природный газ из Катара обойдётся Европе дешевле, чем природный газ из России.
Следует также добавить, что секретные результаты нефтеразведывательных работ в Сирии были проданы норвежцами одной международной нефтяной компании, а точнее концерну "CGS" и американской бизнес группе "VERITAS". Эта группа в 2010 году провела дополнительную разведку месторождений на территории Сирии, и считается, что она обнаружила ещё несколько новых нефтяных и газовых месторождений. Однако концерн "VERITAS" не разглашает эту информацию.
Российские нефтяные компании начали заключать контракты по инвестированию в нефтяные и газовые месторождения в Сирии, а «Стройтрансгаз» подписал соглашение о добыче фосфатов.
Заключение данных сделок стало возможным после того, как вооруженные силы освободили территории, находившиеся под контролем «Исламского государства» (запрещена в РФ — прим. ред. ). Крупнейшими компаниями, подписавшими контракты, стали нефтяная компания Evro Polis и «Стройтрансгаз».
Контракты с сирийским правительством представляют собой стимул для российских компаний и способствуют стабилизации ситуации в Сирии. 5 августа директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов в интервью газете New York Times заявил, что соглашения были подписаны еще в декабре, однако известно об этом стало только сейчас. Он пояснил, что если компании обеспечивают безопасность, то государство должно платить за эту услугу, и не имеет значения, чем именно. В нефтяной сделке новообразованная Evro Polis получит 25-процентную долю в производстве сирийской нефти и газа, которые будут добываться в районах вблизи Пальмиры, которые были освобождены от контроля «Исламского государства».
Коновалов утверждает, что характер этих сделок восходит к временам Фрэнсиса Дрейка и Сесиля Родса, две фигуры в британской истории, которые связали свою жизнь с войной и получением прибыли (Фрэнсис Дрейк — английский мореплаватель, благодаря которому в XVI Англия осуществила ряд успешных операций на территории испанских колоний; Сесиль Родс — один из организаторов английской колониальной экспансии в Южной Африке в XIX — прим. ред. ).
Компания работает с таинственной военной компанией под названием Wagner, против которой Соединенные Штаты ввели санкции. Что касается контракта на инвестиции в добычу фосфатов в центральной Сирии, который выиграла компания «Стройтрансгаз», то взамен последняя обязуется обеспечивать защиту фосфатных месторождений. Большая часть акций этой компании принадлежит Геннадию Тимченко, чье имя значится в санкционном списке США. Он подписал соглашение с сирийским правительством о возобновлении добычи фосфатов в восточных шахтах Сирии.
Между тем Китай внимательно изучает отчеты о наличии нефти на Голанских высотах, что подталкивает китайское руководство к закреплению за собой статуса защитника мира в проблемном регионе и реализации своей инициативы «Один пояс, один путь». Китай ищет пути установления стабильности в регионе, чтобы продвигать свой проект и обеспечить непрерывность поставок энергоносителей c Ближнего Востока. Как следствие, сообщается, что Пекин активизирует свои усилия по урегулированию сирийского кризиса и палестино-израильского конфликта. Страна стала активно поддерживать процесс политического урегулирования в Сирии, выдвинув идею трехстороннего диалога между Китаем, Израилем и палестинскими властями. Кроме того, Китай продвигает инфраструктурные проекты в Сирии, Иордании и Израиле, для реализации которых планируется привезти 20 тысяч рабочих.
Китай стал игроком, проявляющим реальный интерес к Ближнему Востоку. Он увеличивает объем ресурсов для защиты своего портфеля активов и своих граждан. В июле первая группа китайских войск была отправлена на новую военно-морскую базу, которая была построена в Джибути, чтобы увеличить участие Китая в миротворческих силах в Южном Судане (Китай имеет долгую историю в объединенном и разделенном Судане). Также Пекин предложил предоставить восемь тысяч миротворцев для постоянного присутствия в конфликтных регионах и присоединения к силам ООН по наблюдению за прекращением военных действий на Голанах в будущем.
Контекст
Устоит ли мир под напором Китая?
Sankei Shimbun 29.07.2017Путин не жалеет ни рубля на Сирию
Цанькао сяоси 08.08.2017Асад - на помойке, Россия - на задворках истории
Al Arab 16.08.2017Чем Нетаньяху отблагодарит Путина?
Al-Quds Al-Arabi 26.04.2016 В ноябре 2015 года израильская нефтегазовая компания Afec Oil&Gas, дочерняя компания американской Genie Energy, обнаружила запасы нефти на Голанских высотах объемом в миллиарды баррелей. Главный геолог компании Юваль Бартов сообщил: «Толщина пластов достигает 350 метров, что в десять раз превышает среднюю толщину нефтяных пластов в мире». Genie Energy удалось получить лицензии на добычу, несмотря на противодействие со стороны экологических и других организаций. Эти организации обеспокоены тем, что бурение может загрязнить Тивериадское озеро, один из главных источников, обеспечивающих Израиль питьевой водой. Как следствие, в Израиле ведутся споры относительно того, что именно представляет для страны большее значение: доступ к питьевой воде или производство энергии. Кроме того, качество и стоимость разведки и добычи нефти пока неизвестны, и ожидается, что реализация проекта столкнется с препятствиями юридического характера.Однако самая большая проблема заключается в суверенитете. Израиль аннексировал значительную часть Голанских высот в 1981 году, но на международном уровне эта территория по-прежнему считается незаконно оккупированной территорией Сирии. Даже Израиль признал это, когда предложил отказаться от Голанских высот, которые оккупировал в 1967 году, в обмен на всеобъемлющее мирное соглашение с Сирией. Однако оно не было достигнуто при бывшем президенте Хафезе Асаде, который потерпел поражение на берегах Тивериадского озера. С начала распада Сирии в 2011 году и обсуждений разделения районов, которые не включали Голанские высоты, Израиль стал выступать против любых сделок и даже потребовал признать контроль над 1200 квадратными километрами, оккупированными на Голанах. Израиль предпринял военное вмешательство в Сирии в июне, когда сирийская армия вела огонь против оппозиционных сил в регионе. Израиль поддерживает повстанческую группировку, называющую себя «Рыцари Голан», и считает ее буферной силой, которая должна удерживать сирийскую армию и «Хезболлу», поддерживаемые Ираном, от противодействия израильским планам. Эти события осложняют планы Genie Energy по добыче природных богатств Голанских высот.
В Израиле есть еще один потенциальный источник нефти, который исследуется техасской компанией под названием Zion Oil. Эта компания с 2005 года бурит скважины вблизи Хайфы, добывая 484 миллиона баррелей нефти. В 2004 году геологи подтвердили существование там нефтяных и газовых месторождений. Компания владеет лицензией на разведывательные работы на территории площадью 40 тысяч гектаров, которая находится в 42 километрах к югу от месторождения, обнаруженного компанией Genie Energy на Голанах, в дополнение к морским газовым месторождениям «Левиафан» и «Тамар». Все это сделает Израиль важным источником энергии в будущем не только в регионе или в Европе, но и на азиатских рынках, к примеру, в Китае и Индии. Мы были свидетелями успешного визита премьер-министра Индии Моди в Израиль и подписания ряда двусторонних соглашений. Кроме того, мы можем наблюдать расширение китайско-израильского сотрудничества.
С другой стороны, в отношении Сирии и Израиля мы можем отметить, что на Голанских высотах, возможно, будут размещены миротворческие силы ООН, особенно после того, как в 2006 году Пекин послал 1000 солдат в Ливан по просьбе Израиля, который не хотел, чтобы арабские силы находились на его границе. Свои силы послали также Индия, Южная Корея и Филиппины.
Следовательно, интерес Китая к укреплению своего присутствия в миротворческих силах ООН может служить средством укрепления доверия. Пекин также стремится стать эффективной буферной силой между Израилем и Сирией на Голанских высотах благодаря хорошим отношениям с обеими странами. Данный регион может превратится в испытательный полигон для установления хороших отношений между США и Китаем на Ближнем Востоке. Общая заинтересованность в работе на новых месторождениях нефти на Голанских высотах, несомненно, способствует этому.
Что касается российских нефтяных компаний, то сирийское правительство готово заключать с ним сделки в формате «безопасность в обмен на добычу природных ресурсов». Теперь известно, что участие России в ближневосточных войнах было нацелено в том числе на получение контрактов на добычу нефти. По мере того как российские компании начинают подписывать соглашения и добывать энергоносители, цели России становятся известны. Пекин, как всегда, не отклоняется от своей стратегии, построив шесть промышленных островов в Китае, что заставило Америку проснуться и установить контроль над береговой линией. Пока другие страны воюют, Китай реализует экономические, торговые проекты, в реализации которых задействованы тысячи китайских рабочих.
Иран уже начал страдать от их наплыва в результате реализации китайского «Шелкового пути». Запах нефти привлекает множество стран, заставляя посылать в страну миротворческие силы для прикрытия нефтяных сделок, а Израиль, в свою очередь, хочет добраться до Китая через трубопроводы по Средиземному морю, Хайфе и Голанским высотам.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Сирийский город Дейр эз-Зор уже четвертый год находится в состоянии практически полной блокады. Сухопутное сообщение с упорно сражающимся анклавом, который осажден боевиками «Исламского государства»* (террористическая организация, запрещенная в РФ), осуществляется исключительно по воздуху.
Однако успешное наступление сирийских и союзных войск при поддержке ВКС РФ на позиции ИГ* в провинциях, соседних с Дейр эз-Зором, ставит на повестку дня вопрос скорейшей деблокады города и освобождения одноименной провинции, до войны являвшейся крупным центром сирийской нефтедобычи.
Начало войны: потеря большой сирийской нефти
До начала гражданской войны в Сирии провинция Дейр эз-Зор являлась центром нефтедобычи и нефтепереработки страны. Ее стратегическое значение определялось сразу несколькими факторами: вокруг Дейр эз-Зора было расположено несколько крупных нефтяных месторождений, в провинции находился крупный нефтеперерабатывающий завод, а вдоль русла Евфрата с юга на север проходил магистральный трубопровод, снабжавший сирийской нефтью, а также топливом из стран Персидского залива, соседнюю Турцию.
Практически вся эта инфраструктура с началом гражданской войны сперва оказалась в руках разрозненных террористических группировок, а затем, в 2014 году, перешла под контроль созданного тогда же «Исламского государства». Последнее установило за нефтяной отраслью железный контроль и одновременно заперло Дейр эз-Зор в кольцо плотной блокады.
Сам город ни тогда, ни впоследствии боевикам взять не удалось. На это повлияли два фактора. Во-первых, в городе располагалась крупная сирийская авиабаза и мощный гарнизон правительственных войск. Во-вторых, в Дейр эз-Зоре существовали сильные религиозные и этнические общины, в первую очередь христианская и армянская, которые отнюдь не поддерживали идеи радикального ислама, характерные для идеологической платформы ИГ.
В результате этого «Исламское государство» ограничилось плотной блокадой и постоянной осадой Дейр эз-Зора, обеспечив за собой контроль над нефтяными месторождениями и доходами от продажи нефти. Нельзя сказать, впрочем, что перед войной состояние сирийской нефтедобычи было однозначно «радужным»: месторождения Сирии были уже в значительной мере истощены, а большая часть нефтяной промышленности страны пребывала в состоянии стагнации. Пик добычи нефти Сирия прошла еще в 2008 году, когда на всех месторождениях страны добывали по 346.000 баррелей нефти в сутки.
Разумеется, захват месторождений боевиками отнюдь не способствовал росту добычи — значительная часть оборудования была выведена из строя, а многие ценные специалисты предпочли убежать от власти террористов, прихватив с собой важную документацию. Тем не менее, провинция Дейр эз-Зор и примыкающие к ней части провинций Хомс, Ракка и Хасака стали основой нефтяного бизнеса «Исламского государства».
Под контролем ИГ: насколько важна нефть для террористов?
Феномен «террористического государства», первым — и, хочется верить, последним — примером которого стала группировка ИГ, еще предстоит изучить историкам, военным и социологам. До сих пор «внутренняя кухня» создания «Исламского государства» во многом неясна — сказывается тотальный контроль боевиков как над попавшем на территорию ИГ населением, так и над потоками конфиденциальной информации, раскрывающей специфику экономики квазигосударственного образования.
Одно ясно уже сейчас — на целых три года (2014-17) на территории Сирии и Ирака существовала мощнейшая террористическая группировка, которая смогла построить пусть и грабительски-пещерную, но работоспособную экономическую модель, достаточную для финансирования регулярной армии и независимую от внешнего влияния. И нефть Дейр эз-Зора оказалась одним из ключевых «кирпичиков» экономики такого террористического квазигосударства.
Большую часть информации о нефтяной экономике «Исламского государства» мир получил в результате успешной ликвидации одного из лидеров ИГ Абу Сайяфа , который был убит 16 мая 2015 года американским спецназом. В структуре «Исламского государства» Абу Сайяф занимал пост координатора деятельности по добыче и торговле всеми природными и промышленными ресурсами с подконтрольных «Исламскому государству» территорий. В его личных файлах были обнаружены отчеты по торговле нефтью, зерном, электроэнергией, фосфатами и иными ликвидными товарами, которые ИГ реквизировал у населения или промышленных предприятий под своим контролем.
Вместе с телом ликвидированного Абу Сайяфа был захвачен его персональный компьютер и, что еще более важно, его жена Умм Сайяф , которая к тому же была его личной помощницей. Впоследствии торговые данные «министра ИГ» и показания его жены легли в основу публикаций, которые оценивали ресурсный потенциал экономики «Исламского государства».
Как ни странно, нефть оказалась отнюдь не единственным ресурсом в распоряжении ИГ. Так, около 200 миллионов долларов в год «Исламское государство» получало от продажи зерна из сельскохозяйственных северных и западных провинций Сирии. Однако «черное золото» было, безусловно, «становым хребтом» экономики террористов.
Согласно самым консервативным оценкам, в 2015 году «Исламское государство» получало от торговли нефтью около 900 млн долларов в годовом исчислении. Это соответствовало уровню добычи в 80.000 баррелей нефти в сутки — не так и много, по меркам крупных нефтедобывающих стран, ниже, чем добыча самой Сирии перед войной, — но крайне много для «государства террористов».
На основании хронологических данных Абу Сайяфа была построена динамика добычи и продажи нефти ИГ, которая показала очевидное: добыча нефти под «управлением» террористов медленно деградирует, и в первую очередь — в связи с отсутствием ключевых специалистов, утратой документации, катастрофическим падением технологической культуры добычи и полным отсутствием даже минимального уровня ремонтных и регламентных работ на оборудовании. Фактически, вся нефтяная отрасль Сирии и Ирака была пущена под откос ради получения сиюминутных доходов от быстрой продажи нефти.
Нефтяные месторождения возле самого Дейр эз-Зора, по приведенным оценкам, оказались в наиболее сохранном состоянии. Так, лишь два месторождения: аль-Танак, дававший, по оценкам на 2016 год, 16.000 баррелей нефти в сутки, и аль-Омар, производивший 11.000 баррелей в сутки, — обеспечивали около 60% всех нефтяных доходов «Исламского государства». В целом, сирийские нефтяные месторождения давали 70% нефтяных поступлений ИГ — на долю соседнего Ирака оставалось лишь 30%.
Сирия: новый расклад
Текущее состояние нефтедобычи в провинции Дейр эз-Зор под контролем «Исламского государства» неизвестно. Судя по всему, деградация отрасли продолжилась в 2017 году не меньшими темпами, чем это происходило в предыдущие годы. Не исключено, что освобождать от террористов придется уже тотально разрушенную инфраструктуру. Даже в самом оптимистическом варианте Сирии можно рассчитывать не более чем на 30-40 тысяч баррелей нефти в сутки, которые смогут выдавать на начальном периоде месторождения провинции.
Конечно, данная цифра выглядит низкой даже на фоне предвоенного уровня добычи, а от пика сирийской нефтедобычи 2008 года она и вовсе составляет лишь 10-15%. Но, с другой стороны, такого рода прибавка к бюджету истощенной войной страны (а речь, при правильной и законной организации добычи и торговли нефтью, может идти о сумме 400-450 млн долларов в год на первом этапе) будет никак не лишней.
Дальнейшее восстановление нефтедобычи и нефтепереработки может и вовсе стать основой возрождения экономики Сирии. Ведь нефть Дейр эз-Зора по-прежнему лежит под песками Сирийской пустыни, а бесчинства террористов лишь разрушили и истощили то, что находится на поверхности — и подлежит скорейшему восстановлению.
Однако в столь оптимистические планы может вмешаться «большая политика». На сегодняшний день Дейр эз-Зор — не только ключевая точка для ликвидации грабительской террористической экономики «Исламского государства», но и место пересечения геополитических интересов. Фактически, на наших глазах происходит раздел Сирии на будущие зоны влияния, которые, при самом оптимистическом варианте, будут в дальнейшем оформлены в виде неких самоуправляемых «федеральных территорий», каждая из которых будет вести свою собственную экономическую и даже политическую повестку, во многом ориентируясь на внешние центры силы.
Окончание такого рода сценария мы сегодня вполне буднично наблюдаем в иракском Курдистане, который, вдобавок к приобретенной экономической независимости от Багдада, в ближайшее время поставит вопрос о широчайшей политической автономии, в гораздо большей степени похожей на независимость, нежели на некое «федеративное устройство» страны.
Ситуация же с Дейр эз-Зором осложняется тем, что в районе этой стратегической точки на востоке Сирии пересекаются интересы сразу трех внешних центров силы — США, Ирана и монархий Персидского залива, для каждой из которых критически важна и сама территория, и ее «замыкающий», транзитный потенциал. Ни в одном из сценариев этих игроков судьба самой Сирии не учитывается. Для США Дейр эз-Зор — это «замок» для иранской экспансии, для Ирана — часть «шиитского моста» до Ливана, а для монархий Персидского залива — транспортный коридор к Турции и Средиземноморью.
Поэтому в интересах самой Сирии — непременное сохранение контроля за Дейр эз-Зором и скорейшее освобождение провинции войсками, подконтрольными Дамаску. В противном случае, судьбу Сирии будут решать в Тегеране, Вашингтоне или Эр-Рияде, но никак не в сирийской столице.
* Организация запрещена на территории РФ.
+ Оригинал взят у psyont в
Оригинал взят у gorlanovig в Гражданская война в провинции Идлиб (Сирия) разгорается все ярче
5000 про-турецких боевиков войдут в Идлиб
В провинции Идлиб вспыхнули ожесточенные столкновения между различными исламистскими фракциями.
Хайят Тахрир аш-Шам (HTS), джихадистский альянс, в состав которого входит сирийская франшиза аль-Каиды - Джабхат ан-Нусра атаковал позиции и штабы Ахрара аш-Шам - исламистского движения, считающегося более “умеренным”.
Стычки продолжаютсся со вторника и Ахрар аш-Шам во всем винит HTS.
В среду бои распространились на Саракиб на востоке, Дана и Сармада на северо-востоке и Баб эль-Хава близ турецкой границы. Также сообщается о стычках в самом Идлибе.
В социальных сетях сообщается, что в Идлиб будет переброшено 5 тысяч обученных турками боевиков Сирийской Свободной Армии, которые поддержат Ахрар аш-Шам. При любом раскладе, речь скорее всего идет о начале гражданской войны между джихадистскими фракциями в Идлибе.
+ Оригинал взят у yurasumy в Сирия: операция «большой котел» для ИГИЛ
Прошедшая неделя в Сирии была очень динамичной. Сирийская армия наступала и очень успешно. Причем последняя операция «тигров» приводит к выводу, что сил сегодня у Башара Асада много больше, чем это предполагалось еще несколько недель назад. Откуда они взялись?
+ Оригинал взят у awas1952 в Продвигаться предстоит ещё много — но уже без чрезмерных помех
В предстоящие две недели российские военные готовят ракетные запуски у берегов Сирии. Это следует из данных бюллетеня международного извещения для авиационного персонала (NOTAM) и навигационного предупреждения для мореплавателей. Предстоящие ракетные стрельбы произойдут 14, 19, 21, 26 и 28 июля.
Исходя из этой информации можно предполагать, что наступательные действия правительственных войск в Сирии переходят к очередной активной фазе.
Новый удар «Калибрами» — в чем его смысл?
До сих пор район Средиземного моря, указанный в предупреждении NOTAM, использовался для запусков крылатых ракет «Калибр» с российских фрегатов «Адмирал Эссен», «Адмирал Григорович» и с подводной лодки «Краснодар». Последний раз такого рода удар был нанесен 23 июня 2017 года — тогда «Калибрами», по данным российского Министерства обороны, были уничтожены пункты управления и склады вооружения исламистских боевиков в сирийской провинции Хама.
Использование российскими ВКС всех видов доступных и разрешенных вооружений уже стало «визитной карточкой» сирийского конфликта. Иногда, в случае ударов по разрозненным группам и соединениям боевиков, использование высокотехнологичного оружия, типа ракет «Калибр» или Х-101, может выглядеть непропорциональным, однако именно за счет использования высокоточного и при этом достаточно мощного оружия можно обеспечить снижение потерь среди мирного населения, направив удар возмездия в точности на джихадистов.
Результат такого подхода налицо — достаточно сравнить последствия штурмов сирийского Алеппо и иракского Мосула. Первый из городов, в штурме которого принимали участие российские ВКС, сирийские и союзнические вооруженные силы, уже освобожден от боевиков и находится пусть и в поврежденном, но достаточно сохранном состоянии. Штурм же иракского Мосула, несмотря за постоянные заверения иракских и американских СМИ, до сих пор так и не подошел к концу.
Около сотни боевиков удерживают пусть и крошечный, но важный квартал Мосула, расположенный в стратегическом центре Старого города. За это время большая часть Мосула превращена американскими ВВС и иракской артиллерией в руины. По некоторым оценкам, около 50.000 мирных жителей Мосула стали жертвами осады и штурма, а еще около 1 млн жителей города оказались вынужденными беженцами. Таков итог двух осадных операций, начинавшихся практически одновременно и проходивших в сходных условиях.
Новые ракетные пуски ВМФ: Россия переводит сирийскую партию в эндшпиль Pr Scr youtube.com / Пресс-служба Минобороны РФ
Сирийский эндшпиль
Плотный график запусков «Калибров» показывает, что наземные операции сирийской армии и ее союзников при плотной поддержке российских ВКС вступают в активную фазу. На сегодняшний день основным проигравшим в схватке за Сирию и Ирак является «Исламское государство»* (террористическая организация, запрещенная в РФ). Под контролем ИГ* все еще остаются значительные территории в восточной Сирии и западном Ираке, однако в целом позиции игиловцев выглядят безрадостно. У псевдогосударственного конгломерата исламистских радикалов уже нет сил для защиты захваченной в 2014-15 годах территории, и они вынуждены откатываться к своей «территории выживания», расположенной в районе восточносирийского города Абу-Кемаль.
Сегодня закрашенные черным цветом на картах территории, формально находящиеся под контролем ИГ, уже не имеют стратегической ценности. Война в Сирии переместилась в ее восточную, пустынную часть, в которой критическим моментом является контроль над коммуникациями, а пустынные дюны и выжженные пустоши не имеют особого значения: на их безлюдных просторах любое крупное подразделение боевиков становится замечательной целью для тех же «Калибров» или Х-101.
Последним серьезным опорным пунктом, сдерживающим продвижение армии Башара Асада к городу Дейр-эз-Зор, который три года провел в героической осаде, является крупный оазис Ас-Сухна, который расположен в пересеченной холмистой местности и закрывает прямую дорогу из Пальмиры на восток. Альтернативой прямолинейному плану деблокады Дейр-эз-Зора является фланговый удар по Ас-Сухне, который может быть нанесен с севера, из района недавно освобожденного города Ресафа, расположенного на юге провинции Ракка.