Среди экспертов специализирующихся на экономике России, в особенности по валютному и фондовому рынку, наблюдается раскол на два лагеря. Причиной которого служит программа действий предложенная, советником Президента РФ Владимира Путина, академиком Сергеем Глазьевым. Он выступил с резкой критикой правительства и ЦБ РФ, и в отличии от оголтелых крикунов выдвинул конкретные контрпредложения как все исправить. Сторонники либеральной экономической идеи пришли в ужас прочитав ее и окрестисли план Глазьева едва не манифестом коммунистической партии. А в кругах монетаристов-рыночников это едва не самое страшное оскорбление. Для широких масс население столь мудреная экономическая дискуссия непонятна, потому разобраться в том на чьей стороне здравый смысл достаточно сложно. Основные постулаты изложены в «Докладе о неотложных мерах по укреплению экономической безопасности России» от 2015 года. Документ объемный и осилит его не каждый экономист, а человек без профильного образования и вовсе поймет лишь третью часть. Сейчас я постараюсь максимально кратко и на простых примерах пояснить суть плана Глазьева и аргументы его противников.
Начнем с последнего, так как обвинения достаточно примитивны. Обвинения строятся на вырванных из контекста фразах. Главная из которых говорит о том, что план Глазьева предусматривает денежную эмиссию. Причем этот денежный поток направить на население РФ. Разумеется, при такой эмиссия инфляция становится неизбежной. Потому если средний обыватель что то и слышит про план Глазьева, то лишь чепуху относительно бескорыстного печатания средств. Но это лишь вершина айсберга речи вырвано из контекста. Иногда оппоненты Глазьева упоминают о том, что препятствие приватизации и введение контроль за финансовым рынком это нерыночный механизм. Так же они выступают, против каких либо ограничений на ввод и вывод капитала. Снова аппелируя к либеральным принципам открытой экономики. Невидимая рука рынка сама должна все отрегулировать.
Сам академик Глазьев соотносит свою программу с конкретным историческим периодом, в который мы живем. По его мнению, которое разделяют многие экономисты, мы сейчас живем в эпоху смены технологического уклада. Таких периодов глобальная экономика пережила несколько в соответствии с волновой теорией Кондратьева.
Принимая во внимание описанные выше подходы, Сергей Юрьевич утверждает о необходимости масштабных инвестиций в экономике. В том числе и государственных инвестиций. Как инструмент Глазьев предлагает ввести институт программного целевого финансирования. Когда средства ЦБ напечатанные под конкретный проект выдаются в виде долгосрочного кредита под 3-:5% годовых реальному сектору экономики. Например, необходимо разработать новый гражданский самолет, но в бюджете денег нет. Тогда государство печатает необходимую сумму средств и выдает их в кредит сроком на 10-15 лет под минимальный процент. Этот механизм действует во всех развитых странах. После ввода санкций российский бизнес отрезали от долгосрочного финансирования в валюте, а брать кредиты в национальной валюте мешают запредельные ставки. Для перехода экономики на нанотехнологический уклад, внедрение биоинженрии в повседневность необходимы масштабные инвестиции, которых РФ лишена. Расширение сферы оборота рубля должно сократить инфляцию и стимулировать экономический рост. И успешный опыт внедрения такой денежно-кредитной политики у РФ был после 1998-ого года. Тогда страну пытались вытянуть из пропасти правительство Евгения Примакова. Если посмотреть на развитие экономики, то они уже давно проводят эту политику. И как мы видим из графиков ниже: рост денежной базы не вызывает рост инфляции,а скорее наоборот.
Тут в плане Глазьева начинаются слабые места. Когда дискуссия проходит этап того, что печатать деньги нельзя из за риска инфляции, оппоненты пеняют на то что эти деньги банально разворуют без каких либо наноразработок. В целом они правы, в том что такая вероятность существует. Для того, что бы избежать этого необходимо выставить ряд административных барьеров для желающих вывести капитал из страны. Самой простой мерой, согласно плана Глазьева, является введение налога на вывод капитала. Кроме того необходимо ввести аналогичный налог на спекулятивные операции на валютной рынке. Московскую биржу Глазьев предлагает вернуть в собственность государства. То есть, как мы видим план Глазьева не предусматривает бездумное включение печатного станка и раздачу денег людям. На напечатанные деньги предполагается профинансировать переход экономики Росси на новые технологический уклад. Что проеданием назвать сложно. При реализации этой программы действий
Для разработки любой программы необходимо исходить из понимания закономерностей современного экономического развития, во-первых. Во-вторых, из понимания нашего положения в этом мире, нашей российской экономики. И, в-третьих, программа может быть реалистичной только в том случае, если экономические интересы во властвующей элите будут соответствовать направлениям работы по этой программе. Поэтому в экономической науке очень сложно отличить объективные рекомендации от отражения интересов.
Любая экономическая политика — это сумма интересов участвующих в экономике субъектов. И, как правило, те или иные экономические доктрины, даже освященные нобелевскими премиями и прочими атрибутами большой науки, отражают какие-то интересы.
Мы будем говорить о программе, в основе которой лежит чисто научное понимание закономерностей экономического развития. В основе современного экономического роста лежит научно-технический прогресс, на долю которого приходится 90% прироста продукции в передовых странах. Мы не являемся здесь исключением. В условиях довольно жестких демографических ограничений у нас других возможностей экономического развития, кроме как на базе научно-технического прогресса нет. Поэтому если мы хотим добиться экономического роста, то нужно исходить из закономерностей развития современной экономики, где наука и технологии играют главную роль в долгосрочном устойчивом развитии.
Вопрос учета закономерностей научно-технического прогресса вообще сегодня не стоит ни в каких экономических программах, потому что базовая экономическая доктрина, которая сегодня в стране реализуется, обслуживает интересы владельцев крупных денег. Для владельцев крупных денег, иными словами, для олигархов, важно, чтобы государство не мешало им управлять экономикой, извлекать сверхприбыль так, как им хочется. И при отсутствии государственного планирования, целеполагания и долгосрочных ориентиров социально-экономического развития экономическая политика устраивается под нужды крупного капитала, который в основном сегодня оффшорный, который ориентирован не на развитие страны, а на вывоз доходов из страны. По сути, создана модель неоколониальной эксплуатации российских природных и человеческих ресурсов, в рамках которой мы теряем по 120-150 миллиардов долларов ежегодно в виде законной и незаконной утечки капитала.
Поэтому когда вы смотрите разного рода форумы с представительными высокими гостями, которые призваны оправдать и оторвать экономическую политику от большой экономической науки, надо понимать, что это не более чем апологетика в интересах олигархов, владельцев крупного капитала, которым не хочется, чтобы государство вмешивалось в управление деньгами, чтобы оно организовывало экономическую жизнь, исходя из общенародных интересов, потому что их интересы не совпадают с общенародными. Им важно, чтобы не было валютных ограничений, чтобы защищались их права собственности, даже если они выведены в оффшоры, чтобы государство позволяло им высасывать из нашей природной экономической системы максимум прибыли.
Научно-технический прогресс — это сложный процесс, управлять которым непросто. Надо учитывать его неопределенность, нелинейность, большое количество обратных связей. И если говорить о выстраивании системы управления, исходя из целей развития, то все государственные функции должны быть ориентированы на стимулирование инновационной активности, на привлечение инвестиций в развитие новых технологий, на создание внутренних источников финансирования этих инвестиций. И в целом мы определяем роль государства как главного субъекта развития в экономике.
Как субъект развития, государство, во-первых, обеспечивает долгосрочное прогнозирование. Мы должны видеть, и наша наука в технологическом прогнозировании позволяет сегодня видеть главные направления научно-технического прогресса и экономического роста. Исходя из оценки нашего научно-технического потенциала и сопоставления с этими перспективами и направлениями, выбираются приоритеты, где мы можем выйти вперед. И в рамках этих приоритетов реализуется программа опережающего развития, то есть деньги вкладываются для того, чтобы выйти на темпы роста в 20-30% в год по передовым технологическим направлениям.
Часть производств у нас находится в зоне технологического отставания не так далеко от мирового уровня, то есть существует возможность наверстать. И вторая составляющая этой стратегии — это финансирование и стимулирование инноваций. Мы называем это динамическим наверстыванием, где нужен импорт технологий, чтобы выйти на передовой уровень. Долгосрочное успешное развитие достигается в случае, если наша экономика будет получать через мировой обмен интеллектуальную ренту — сверхприбыль за счет своего интеллектуального превосходства. А сейчас мы получаем в основном природную ренту, то есть мы продаем невоспроизводимые природные ресурсы и, по сути, живем за счет будущих поколений, если называть вещи своими именами.
И, наконец, в тех сферах, в которых мы отстали безнадежно (такие, к сожалению, имеются) необходимо привлекать прямые иностранные инвестиции, заимствовать технологии и на этой основе восполнять пробелы и догонять другие страны в тех сферах, где мы можем быть конкурентоспособными.
Главный вопрос, вокруг которого сегодня ведутся дискуссии — где взять деньги. Как вы понимаете, в Советском Союзе этот вопрос вообще не стоял, поскольку денег эмитировалось столько, сколько нужно было для реализации народно-хозяйственных планов. Любопытно, что, перейдя к рыночной экономике, мы вдруг забыли о том, что главной монополией государства, даже в условиях рыночной экономики, наиболее эффективной и значимой монополией является монополия на создание денег. Государство само создает деньги. Наши монетаристы делают вид, что они этого не знают. Вернее, точно они этого не знают, именно поэтому они и монетаристы. Они считают, что деньги — это товар.
Но люди, которые формируют денежную политику, объявляя себя монетаристами, фактически опускаются сразу на 200 лет в дремучее Средневековье, где деньги были в виде золота, и, действительно, были особым товаром всеобщего эквивалента. И в какой-то степени на товарно-денежный обмен распространялись те же законы, которые действуют на рынке товаров: больше товаров — ниже цены, меньше товаров, более редкий товар — выше цены.
Но деньги сегодня — это не товар. Это институт, который формируется государством в целях обеспечения воспроизводства экономики. Современный экономический рост начался тогда, когда европейские государства изобрели центральные банки и создали национальные валюты. Государство для себя открыло "философский камень", то есть возможность создавать деньги только из своей власти. Если до этого займы были очень дорогими, у ростовщиков приходилось занимать деньги под 50%, под 100%, и никакое промышленное развитие было невозможно, то после того, как государства стали сами создавать деньги, процентная ставка опустилась до 4-5%, стало возможным наращивать производство, потому что по своей экономической функции кредит — это авансирование экономического роста. Когда мы даем кому-то кредит, мы тем самым делаем предоплату роста производства на следующем этапе. И не случайно Шумпетер называл процент за кредит налогом на инновации, то есть без создания системы долгосрочного дешевого кредита реализовать стратегию развития экономики невозможно. И те люди, которые пытаются нас убедить в том, что деньги создаются за счет сбережений, за счет доходов от производственной деятельности и от других видов хозяйственной деятельности, что источником финансирования инвестиций могут быть либо сбережения внутри страны, либо внешние займы, скрывают от нас главный источник финансирования — банальную денежную эмиссию.
Страны практически во всем мире, которые сегодня столкнулись с вызовами структурной перестройки, перехода на новый технологический уклад, практически повсеместно опираются на кредитную эмиссию, как главный источник финансирования капиталовложений. Если бы, не дай Бог, (это уже в прошлом) в Европе после войны монетаристы были бы в центральных банках, то Европа до сих пор лежала бы в руинах. Это хороший пример, который показывает, как правильно организованная денежная эмиссия через создание денег под обязательства предприятий наращивать производство сделала европейское экономическое чудо.
Логичным образом наращивались инвестиции во всех странах, совершивших рывки в течение жизни нашего поколения. Берем Японию или Индию, которая сегодня лидирует в мире по темпам роста, или Китай, совершивший экономическое чудо. До этого Сингапур, Корею. Эти страны на момент перед переходом к политике роста были нищими, сбережений не было, чудовищная экономическая отсталость, а сейчас они передовые. Они за 20-30 лет совершили скачок из отсталости в число благополучных передовых стран, и сделали они это за счет резкого увеличения инвестиций. Норма накопления (это объем инвестиций, доля инвестиций, используемая в валовом продукте) подскакивала с 15% до 35% и даже 45%, как сегодня в Китае.
Главный вопрос — в чем был источник финансирования. Центральные банки этих стран создавали кредитные ресурсы, и правительства, распоряжаясь этими кредитными ресурсами, финансировали развитие и модернизацию промышленности. И то, что мы предлагаем в нашей программе — это не изобретение велосипеда, это реализация международного опыта управления экономическим развитием. Замечу, что в странах, которые считаются образцом либерального экономического устройства (к примеру, Соединенные Штаты возьмем или Европу, или Японию), деньги создаются под долги. Почему-то наши денежные власти не знают, что после Второй мировой войны сначала Европа приступила к эмиссии денег под долги предприятий, а с 1971 года американцы, отказавшись обменивать доллары на золото, приступили к эмиссии доллара под государственные казначейские обязательства.
Современные деньги — это фиатные деньги, как говорят специалисты, то есть они не обеспечены ни золотом, ни валютой других государств, они обеспечены только долгами, то есть деньги создаются под долги. Это две стороны одной медали, как говорится. В Америке Федеральная резервная система США печатает деньги под покупку облигаций американского казначейства, и вся огромная эмиссия доллара идет на финансирование дефицита бюджета и управляется Правительством.
За последние восемь лет, когда мир вошел в полосу кризиса, и началась структурная перестройка экономики с целью освоения нового технологического уклада, денежные власти всех без исключения передовых стран начали денежную накачку, то, что они называют, количественным смягчением. На самом деле, это банальная денежная эмиссия, которая составляет астрономические суммы. Скажем количество, денежная база долларов выросла за последние восемь лет почти в четыре раза, евро — в полтора раза. Это триллионы и триллионы свежеэмитированных денег, которые, поступая в экономику через коммерческие банки, трансформируются в займы предприятиям.
Сегодня для любого бизнесмена, инженера, ученого ни на Западе, ни на Востоке нет проблемы взять деньги. Это делается для того, чтобы максимально облегчить деловому сообществу реализацию инноваций. Европейский центральный банк даже перешел сейчас к отрицательной процентной ставке, то есть если у вас есть идеи и есть желание что-то полезное сделать, и вы заслуживаете доверия, и есть соответствующий бизнес-план, вам даже премию дают за то, что вы этим занимаетесь. То есть дают кредит под отрицательную процентную ставку даже в номинальном выражении сегодня, а в реальном выражении, то есть с поправкой на инфляцию. Уже почти 10 лет передовые страны живут в ситуации нулевых процентных ставок, то есть кредиты выделяются через коммерческие банки, поступают в экономику под символический процент.
И нам ничего не мешает реализовать такую же схему. Нам необходимо создание многоканальной системы управляемой кредитной эмиссии. Деньги должны целевым образом доходить до производственных предприятий. Для этого должны быть сформированы планы, стратегические планы на 20-30 лет, которые определяют перспективы направления экономического роста, и под них индикативные планы, которые формируются государством, учеными и бизнесом совместно и оформляются в виде контрактов. Одной из форм может быть специальный инвестиционный контракт, о котором говорил наш Президент в последнем Послании Федеральному Собранию. С одной стороны, бизнес берет на себя обязательство наращивать и модернизировать производство. Региональные власти, с другой стороны, дают ему льготы, соответствующий доступ к инфраструктуре, местным ресурсам. И, наконец, центральная власть обеспечивает стабильность макроэкономических условий и выделение долгосрочных кредитов.
Мы предлагаем этот механизм начать реализовывать с военно-промышленного комплекса, где все понятно, есть долгосрочные планы, есть оборонный заказ, и нет риска, что эти деньги не возвратятся, поскольку бюджет за этим стоит, и постепенно распространять на всю экономическую систему, которая будет таким образом обеспечиваться необходимым финансированием для решения задач развития экономики. Нам сегодня не хватает для нормального воспроизводства примерно 5-7 триллионов рублей, но бросать эти деньги просто в обращение нельзя, потому что они будут перекачаны на валютный рынок, и мы получим спирали девальвации и инфляции. Поэтому через уполномоченные банки в соответствии с юридически значимыми договорами, которые определят ответственность сторон (бизнеса, предприятий и государства, соответствующих министерств и ведомств), реализуется механизм финансирования индикативных планов, который по нашим оценкам обеспечит рост не меньше 8% в год.
Если исходить из имеющихся ресурсов, мы могли бы производить по производственным мощностям на 40% больше, чем сейчас производим, по трудовым ресурсам при той же занятости, как сейчас, на 20% больше. Если реализовывать современные технологии переработки сырья, мы можем наращивать производство десятикратно на той сырьевой базе, которая у нас находится под руками. С точки зрения научно-технического потенциала у нас тоже нет ограничения, поскольку из страны потоком хлещет утечка умов, и понятно, что действующая экономическая модель сегодня эти умы не востребует. Поэтому у нас нет вообще никаких ограничений ни по капиталу в смысле производственного капитала, производственных мощностей, ни по труду, ни по сырью, ни по интеллектуальным ресурсам. Есть ограничение только по деньгам, искусственно созданное.
Искусственно созданное, потому что в течение многих лет и особенно сейчас Центральный Банк ограничивает количество денег в экономике, исходя из примитивных, я бы сказал, вульгарных монетаристских представлений о взаимосвязи количества денег и инфляции, пытается бороться с инфляцией путем сокращения количества денег. Хотя уже доказано многократно и проверено на статистике практически большей части стран мира, что бороться с инфляцией путем сокращения количества денег не получается ни у кого. Это связано с тем, что сокращение количества денег автоматически, если у нас недомонетизированная экономика, ведет к сжатию производства и инвестиций. Сжатие производства и инвестиций ведет к падению покупательной способности денег, поэтому на сжимающейся/разжимающейся экономике инфляцию снизить очень сложно.
Инфляция снижается за счет того же научно-технического прогресса, за счет снижения издержек, повышения эффективности и наращивания объемов производств. Поэтому если брать нашу статистику, то инфляция всегда снижается, когда растет производство и расширяется денежная масса, и она всегда повышается, когда производство падает, тем более сейчас, когда Центральный Банк усугубляет нынешнее сложное положение повышением процентных ставок и отпусканием курса рубля в свободное плавание.
Очень важный момент — это создание ограничений в этой экономической модели развития. Во-первых, мы должны быть застрахованы, что деньги не утекут на валютный рынок, поэтому должны быть избирательные валютные ограничения, которые будут препятствовать утечке капитала, с одной стороны, а, с другой стороны, защищать нашу экономическую систему от спекулятивных атак из-за границы. Без избирательных валютных ограничений стабилизировать ситуацию нереально, потому что наш финансовый рынок очень мал, он меньше, чем возможности даже одного крупного американского банка или хедж-фонда. Если мы не будем себя защищать, мы будем бесконечно болтаться в зависимости от внешней конъюнктуры и желания иностранных спекулянтов.
Разумеется, должен быть стабилизирован курс рубля. Без этого невозможно никакое планирование. Это сделать не трудно, поскольку нынешняя ситуация, объем золотовалютных резервов в стране два раза превышает объем рублей в экономике. Поэтому Центральный Банк может теоретически на любом уровне стабилизировать курс и обеспечить его поддержание своими интервенциями на валютном рынке.
При стабильном курсе, колебания которого сегодня являются главным фактором инфляции, для макроэкономической стабильности потребуется еще активизация антимонопольной политики. Мы должны разорвать связь между внешней конъюнктурой и внутренним ценообразованием на сырьевой товар. Нет никакого разумного объяснения, почему, скажем, цены на металл сейчас так быстро растут. Ну, упал курс рубля, но ведь металлурги и химики работают внутри России, они работают на российском сырье, используют российский труд. Конечно, есть элементы импортного оборудования, но это не основание для того, чтобы индексировать цены на металл, другие конструкционные материалы и сырьевые товары по динамике курса рубля.
Это все просто на словах, но реализовать сложно, потому что планирование предполагает ответственность. И первая проблема, с которой мы сталкиваемся — наши предложения отвергаются коррумпированной бюрократией, поскольку они не хотят брать на себя ответственность. Даже сейчас недавно принятый закон о стратегическом планировании, который инициирован Президентом, пытаются отодвинуть на два года, уже внесена Правительством соответствующая законодательная инициатива и проголосована думским большинством, что свидетельствует о том, что наша бюрократия не хочет отвечать за выполнение плана. Разработка плана — вещь непростая. Ну, а выполнение — это дело жесткое. Если план есть, значит, надо отвечать за выполнение целевых показателей. Поэтому мы имеем просто саботаж со стороны нашего чиновничества, и особенно со стороны государственных банков, которые сегодня управляют государственными деньгами без какого-либо контроля и распоряжаются ими как своими личными. Они, конечно, не хотят планирования, потому что наша модель многоканальной целевой кредитной эмиссии в соответствии с индикативными стратегическими планами делает государственные банки инструментами этой государственной политики. Им придется отвечать за кредитование производств, которые нужны стране, которые нужны для развития экономики, а не заниматься спекуляциями, которые только на манипуляциях курсом рубля позволяют иметь 100 и более процентов годовых, ничем не рискуя.
Ну, и, конечно, мешает внедрению политики развития структура интересов, где доминирует сегодня та же оффшорная олигархия. Она как-то не подчиняется никаким указаниям политического руководства. Несмотря на все усилия произвести деоффшоризацию, в течение трех лет она только увеличивается, и на сегодняшний день больше половины акционеров в отраслях промышленности — это нерезиденты, в основном спрятанные в оффшорах. Если бы мы прекратили этот колоссальный кругооборот денег, вывоз из России без уплаты налогов, без уплаты процентов в обмен на псевдо иностранные инвестиции из оффшоров с высокими процентами и опять же с налоговыми льготами, то не нужно бы было никаких сокращений бюджета, мы могли бы сегодня дополнительно иметь больше триллиона рублей доходов. А если бы мы еще ввели налог на спекуляции, который позитивно сыграл бы для стабилизации макроэкономической ситуации, получили бы около трех миллионов дополнительных доходов.
Так что у нас нет никакой нужды сегодня сокращать потребление, снижать уровень жизни, затягивать пояса. Нам, наоборот, нужно больше работать, больше зарабатывать, больше иметь доходов. И для этого нужно реализовать те идеи, о которых я сейчас рассказал, и которые находятся в арсенале управления всех передовых стран мира.
Агрессия США против России и захват ими контроля над Украиной является составной частью мировой гибридной (хаотической) войны, ведущейся Вашингтоном с целью удержания мирового лидерства в нарастающей конкуренции с Китаем. Россия избрана в качестве направления главного удара в силу сочетания объективных и субъективных обстоятельств.
Объективно эскалация международной военно-политической напряженности обусловлена сменой технологических укладов и вековых циклов накопления, в ходе которых происходит глубокая структурная перестройка экономики на основе принципиально новых технологий и новых механизмов воспроизводства капитала. В такие периоды, как показывает пятисотлетний опыт развития капитализма, происходит резкая дестабилизация системы международных отношений, разрушение старого и формирование нового миропорядка, которое сопровождается мировыми войнами между старыми и новыми лидерами за доминирование на мировом рынке.
Примерами подобных периодов в прошлом могут служить: война Нидерландов за независимость от Испании, в результате которой центр развития капитализма переместился из Италии (Генуи) в Голландию; Наполеоновские войны, в результате которых доминирование перешло к Великобритании; Первая и Вторая мировые войны, в результате которых доминирование в капиталистическом мире перешло к США и Холодная война между США и СССР, в результате которой США захватили глобальное лидерство за счет превосходства в развитии нового, основанного на микроэлектронике информационно-коммуникационного технологического уклада и установления монополии на эмиссию мировых денег.
В настоящий период на волне роста нового технологического уклада вперед вырывается Китай, а накопление капитала в Японии создает возможности для перемещения центра мирового воспроизводства капитала в Юго-Восточную Азию. Сталкиваясь с перенакоплением капитала в финансовых пирамидах и устаревших производствах, а также с утратой рынков сбыта своей продукции и падением доли доллара в международных транзакциях, США пытаются удержать лидерство за счет развертывания мировой войны с целью ослабления, как конкурентов, так и партнеров. Пытаясь установить контроль над Россией, Средней Азией и Ближним Востоком, США добиваются стратегического преимущества в управлении поставками углеводородов и других критически значимых природных ресурсов. Контроль США над Европой, Японией и Кореей обеспечивает им доминирование в создании новых знаний и разработке передовых технологий.
Субъективно антироссийская агрессия объясняется раздражением американских геополитиков самостоятельным внешнеполитическим курсом Президента России на широкую евразийскую интеграцию — от создания ЕАЭС и ШОС до инициатив по формированию единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока. США опасаются формирования независимых от них глобальных контуров расширенного воспроизводства, прежде всего, — странами БРИКС. Историческая роль России в организации глобальных интеграционных проектов предопределяет всплеск американской русофобии. При этом происходит демонизация Президента России, которого Вашингтон считает главным виновником в утрате контроля над Россией и Средней Азией, а проводимую им самостоятельную внешнюю политику рассматривает в качестве ключевой угрозы своему глобальному доминированию.
Развязываемая Вашингтоном мировая война отличается от предыдущей отсутствием фронтовых столкновений враждующих армий. Она ведется на основе использования современных информационно-когнитивных технологий с опорой на «мягкую силу» и ограниченное применение военной силы в формате карательных операций по наказанию лишенного возможности к сопротивлению противника. Расчет делается на дестабилизацию внутреннего состояния страны-жертвы посредством поражения ее общественного сознания подрывными идеями, ухудшения социально-экономического положения, выращивания разнообразных оппозиционных сил, подкупа продуктивной элиты с целью ослабления институтов государственной власти и свержения легитимного руководства с последующей передачей власти марионеточному правительству.
Такие войны называют гибридными: руководство страны-жертвы до последнего момента не чувствует угрозы со стороны противника, ее политическая воля сковывается бесконечными переговорами и консультациями, иммунитет подавляется демагогической пропагандой, в то время как противник ведет активную работу по разрушению структур ее внутренней и внешней безопасности. В решающий момент происходит их подрыв с военным подавлением возникающих очагов сопротивления. Именно таким образом США добились успеха в холодной войне против СССР, а в настоящее время создают воронки расширяющегося хаоса в стратегически важных регионах Ближнего и Среднего Востока и пытаются восстановить контроль над постсоветским пространством.
«ОРГАНИЗАЦИЯ ВОЕННОГО КОНФЛИКТА МЕЖДУ РОССИЕЙ И ЕВРОПОЙ ДЛЯ США НАИБОЛЕЕ ЖЕЛАТЕЛЬНА»
Организовав государственный переворот и установив полный контроль над структурами украинской государственной власти, Вашингтон делает ставку на превращение этой части Русского мира в плацдарм для военной, информационной, гуманитарной и политической интервенции в Россию с целью переноса хаотической войны на ее территорию, организации революции и последующего расчленения. Расчет делается на то, что у российского общественного сознания отсутствует иммунитет на проникновение агентов влияния с Украины, которая составляет неотъемлемую часть русской духовно-культурной корневой системы. А также на то, что российские вооруженные силы не посмеют применить оружие массового поражения против братского народа.
Развязывая украинско-российскую войну, США втягивают в нее против России страны НАТО, добиваясь одновременно антироссийскими экономическими санкциями ослабления ЕС и закрепляя свой контроль над Брюсселем. Организация военного конфликта между Россией и европейскими странами НАТО на территории Украины является наиболее желательным для США сценарием, для которых войны в Европе всегда были «хорошими». Развязывание такой войны под лозунгами защиты от «российской агрессии» является главной целью установленного американцами в Киеве русофобского режима. Пока он существует, провоцирование войны против России будет продолжаться, в том числе путем террора против русского населения Юго-Востока Украины.
Даже если удастся остановить американскую агрессию на Украине и купировать украинский кризис, не вызывает сомнений неизбежность длительного и существенного ухудшения торгово-экономических отношений между Россией и государствами-членами НАТО, а также другими зависимыми от США странами (Япония, Южная Корея, Канада, Австралия). С учетом высокой внешней зависимости российской экономики, это создает серьезные угрозы национальной безопасности. Наиболее острые из них касаются рисков замораживания валютных активов, отключения российских банков от международных платежных и информационных систем, запретов на поставки высокотехнологической продукции, ухудшения условий российского экспорта.
В настоящее время объем валютных активов Российской Федерации, размещенных в юрисдикции стран НАТО, составляет более 1,2 трлн. долл., в том числе краткосрочных — около 0,8 трлн. долл. Их замораживание может быть частично компенсировано ответными мерами в отношении активов стран НАТО в России, объем которых составляет 1,1 трлн. долл., в том числе долгосрочных — более 0,4 трлн. долл. Эта угроза была бы нейтрализована, если бы денежные власти своевременно организовали вывод российских краткосрочных активов из США и ЕС, что изменило бы сальдо в их сторону. Однако, несмотря на угрозы санкций, продолжается размещение в американских и европейских ценных бумагах российских активов.
Пока не поздно, необходимо срочно распродать валютные активы, размещенные в обязательствах США, Великобритании, Франции, Германии и других стран, участвующих в санкциях против России. Их следует заместить инвестициями в золото и другие драгоценные металлы, в создание запасов высоколиквидных товарных ценностей, в том числе критического импорта, в ценные бумаги стран-членов ЕАЭС, ШОС, БРИКС, а также в капитал международных организаций с российским участием (включая Евразийский банк развития, Межгосбанк СНГ, МИБ, Банк развития БРИКС и др.), расширение инфраструктуры поддержки российского экспорта. В числе элементов последней большое значение имеет создание международных биржевых площадок торговли российскими сырьевыми товарами в российской юрисдикции и за рубли, а также создание международных сетей сбыта и обслуживания российских товаров с высокой добавленной стоимостью.
В отношении наметившейся тенденции примораживания частных активов российских юридических и физических лиц, которым денежные власти западных стран начинают чинить препятствия в возврате денег в Россию, следует продумать меры по введению полного или частичного моратория на обслуживание кредитов и инвестиций из этих стран.
Центральный банк затянул создание национальной платежной системы обслуживания банковских карточек, а также международной системы обмена межбанковской информацией, которые могли бы обезопасить российскую финансовую систему от санкций со стороны находящихся в западной юрисдикции систем расчетно-платежных систем VISA, Mastercard, SWIFT, о чем говорилось уже три года назад. Сейчас создание таких систем международного уровня необходимо поставить в повестку дня очередной встречи стран БРИКС в Уфе с целью обеспечения работы российских платежных инструментов не только внутри страны, но и за рубежом (Приложение 1).
Необходимо выполнить уже неоднократно дававшиеся Президентом России указания о деофшоризации российской экономики, создающей закритическую зависимость ее воспроизводственных контуров от англосаксонских правовых и финансовых институтов и влекущей систематические потери российской финансовой системы до 60 млрд. долл. в год только на разнице в доходности занимаемого и размещаемого капитала. Соответствующие предложения неоднократно направлялись в Министерство финансов и Банк России (Приложение 2). Принятые недавно законодательные инициативы в этом направлении ограничены вопросами налогообложения перемещаемых за рубеж доходов, что не только не устраняет важнейшие мотивы вывоза капитала, но и стимулирует переход налогоплательщиков в иностранную юрисдикцию.
Важно добиться выполнения многократных указаний Президента России о создании национальной инфраструктуры финансового рынка, включая переход к использованию отечественных рейтинговых агентств, аудиторских, юридических и консалтинговых кампаний. Заминка с их исполнением влечет значительные потери национальной финансовой системы вследствие систематического занижения кредитных рейтингов российских заемщиков и недобросовестного поведения западных партнеров.
«БАНК РОССИИ ПРОДОЛЖАЕТ ОБСЛУЖИВАТЬ ИНТЕРЕСЫ ИНОСТРАННОГО КАПИТАЛА»
Чтобы проводить самостоятельную политику, необходимо управлять своим экономическим развитием. Контролируя воспроизводство национальной экономики, противник может манипулировать поведением делового сообщества, критически воздействуя на условия жизнедеятельности общества. Война с ним при таких обстоятельствах не может быть выиграна, что делает невозможным проведение самостоятельной внешней политики. Из этого следует, что самостоятельный внешнеполитический курс руководства России должен быть подкреплен восстановлением национального суверенитета и контроля над воспроизводством и развитием собственной экономики.
Самым же важным условием нейтрализации западных санкций является переход с внешних на внутренние источники кредита. Многократно высказывавшиеся российскими учеными и специалистами предложения по решению этой задачи, безапелляционно отвергаются руководством Банка России, которое продолжает в своей политике ориентироваться на обслуживание интересов иностранного капитала.
До сих пор, несмотря на печальный опыт оттока иностранного спекулятивного капитала в 1998, 2008 и 2014 годах, Банк России продолжает политику полной открытости российского финансового рынка, не предпринимая должных мер, как по противодействию вывозу капитала, так и по созданию внутренних источников кредита. Вследствие этой политики денежная масса в российской экономике формируется, в основном, под иностранные обязательства и остается явно недостаточной для финансирования даже простого воспроизводства основного капитала. Ее результатом стала глубокая внешняя зависимость российской экономики от внешнего рынка, ее сырьевая специализация, деградация инвестиционного сектора и упадок обрабатывающей промышленности, подчиненность финансовой системы интересам иностранного капитала, в пользу которого осуществляется ежегодный трансфер в размере 120-150 млрд. долл. Политика Банка России по завышению процентных ставок и ограничению объема кредита на фоне замораживания внешних источников кредита влечет сжатие денежного предложения, падение производства и инвестиций, а также цепочки банкротств предприятий с негативными социальными последствиями.
Подъем экономики, который по объективному состоянию факторов производства в прошлом году должен был составить 3-5% прироста ВВП, был остановлен последовательным повышением ключевой ставки ЦБ сверх уровня средней рентабельности реального сектора экономики. Это повышение было сделано исходя из стандартной рекомендации МВФ снижать инфляцию путем повышения ставки процента.
На практике такая политика приводит к попаданию экономики в стагфляционную ловушку. За последние два десятилетия проведены многочисленные исследования, свидетельствующие о том, что повышение процентной ставки и сжатие денежной массы, как правило, не приводят к снижению инфляции, но всегда и везде влекут падение производства и инвестиций, а также банковский кризис и лавину банкротств. Кроме того, в наших условиях демонетизации и монополизации экономики они сопровождаются не снижением, а повышением инфляции.
Второй грубой ошибкой ЦБ стал переход к свободному плаванию курса рубля. Не существует научного доказательства его необходимости при таргетировании инфляции. Наоборот, в условиях чрезмерной открытости российской экономики, зависимости ее экспорта от нефтяных цен и высокой доли импорта на потребительском рынке свободное курсообразование несовместимо с обеспечением макроэкономической стабильности. Колебание цен на мировом рынке, атака финансовых спекулянтов или любое другое изменение внешнеэкономических условий может опрокинуть планы по достижению целевого уровня инфляции.
Сочетание этих двух ошибок привело к тому, что, объявив о переходе к таргетированию инфляции, ЦБ достиг прямо противоположных результатов — инфляция подскочила вдвое, надолго подорвано доверие к национальной валюте и самому регулятору. Имея 6-8%-й потенциал ежегодного прироста ВВП и инвестиций, экономика России искусственно загнана в стагфляционную ловушку. Денежные власти ориентируют ее на 5%-е падение при 15%-й инфляции. При этом не исключается еще худший сценарий, чреватый дефолтом крупных российских заемщиков в случае продолжения оттока капитала и падения нефтяных цен. По итогам I квартала 2015 г. можно констатировать резкое ухудшение условий воспроизводства реального сектора российской экономики. Объем выданных ему кредитов сократился почти на полтриллиона рублей, на 60% выросла доля просроченной задолженности. С января с.г. она стала, в целом, убыточной. Суммарная прибыль предприятий сократилась вдвое по сравнению с докризисным 2007-м годом.
Продолжающаяся на этом фоне политика Банка России по дальнейшему сжатию денежной массы усугубляет эти процессы и влечет расстройство всей системы воспроизводства и денежного обращения. Снижение уровня монетизации в прошлом году на 10%, в этом году — на 15-20% неизбежно повлечет соответствующее падение инвестиций и производства, дальнейшее ухудшение финансового положения и массовые банкротства предприятий реального сектора.
Ухудшение условий воспроизводства реального сектора сопровождается поддержанием искусственной сверхприбыльности валютных спекуляций. Если в прошлом году валютные спекуляции на падении рубля давали 30-50% годовых, втягивания ¾ выделяемых Банком России кредитов на рефинансирование банковской системы, то сейчас они дают 40% на повышении курса рубля. Совершая операции валютного РЕПО, Банк России фактически субсидирует валютных спекулянтов, которые конвертируют получаемые под 2% валютные кредиты, приобретают ОФЗ с доходностью 10%, а затем вновь покупают валюту по снизившемуся курсу. Своей политикой Банк России стимулирует валютные спекуляции в ущерб реальному сектору. После повышения курса рубля на 1/3 он почти полностью утратил прирост ценовой конкурентоспособности, полученный в результате прошлогодней девальвации, что создает условия для новой девальвационной волны.
«ДОЛГ РОССИЙСКИХ ЗАЕМЩИКОВ ПЕРЕД ЗАПАДНЫМИ КРЕДИТОРАМИ — 560 МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ»
Как показывает этот пример, контуры внешнего управления экономической и социальной жизнью, будучи не осознанными, а значит не воспринятыми и не демонтированными, являются не менее опасными, чем прочие виды «сдерживания» России. В неосознанности и постепенности (обыденности) проявляются особенности когнитивного оружия, посредством которого Россию загоняют в навязанную извне колею, институциональные и финансовые ловушки, создают запредельные угрозы национальной безопасности, риск поражения в идущей полным ходом гибридной (экономической, информационной и иной, вплоть до горячей) войны. Внедрение в сознание руководителей и методики работы регуляторов ложных целей и негодных методов позволяет легко ими манипулировать, используя для саморазрушения собственной экономики и подчинения проводимой политики внешним интересам.
Указанные ошибки (на самом деле — контуры внешнего управления) дополняет еще одна догма МВФ о недопустимости валютных ограничений, следование которой оборачивается гигантской утечкой капитала, поощряет коррупцию, влечет офшоризацию экономики и ее чрезвычайную уязвимость от внешних угроз. Несостоятельность этой догмы, ориентированной на обеспечение интересов иностранного спекулятивного и оффшорного капитала, коррупционеров и организованной преступности, доказана как научными исследованиями, так и практическим опытом. Избирательное валютное регулирование и ограничения на трансграничное движение капитала практикуется подавляющим большинством стран, включая США. На системном уровне оно ведется нашими партнерами по БРИКС, весьма преуспевшими в привлечении прямых иностранных инвестиций. Доказана необходимость валютного контроля для отражения спекулятивных атак и обеспечения макроэкономической стабильности.
Если не предпринять срочных мер по кардинальному изменению денежно-кредитной политики в направлении создания внутренних источников долгосрочного кредита и обеспечения устойчивости российской валютно-финансовой системы (Приложение 4), то западные санкции могут остановить воспроизводство экспортно-ориентированных секторов российской экономики, а также парализовать деятельность ряда системообразующих банков и корпораций. В частности, необходимы незамедлительные меры по замещению внешних займов государственных корпораций и банков целевыми кредитами, предоставляемыми Банком России на аналогичных условиях через один из институтов развития или непосредственно под обязательства заемщиков. Однако, как и в прошлом году, Банк России игнорирует негативный эффект западных санкций, усиливая их действие своей жесткой денежной политикой. Тем временем, продолжая политику кредитной экспансии, денежные власти США и ЕС легко манипулируют российским фондовым рынком, критическим образом влияя на воспроизводство российской экономики и создавая конкурентные преимущества своим корпорациям, в том числе для поглощения наиболее ценных активов. Устойчивое развитие российской экономики, ее ремонетизация и модернизация, организация доступного для реального сектора долгосрочного кредита не могут быть обеспечены без исправления этой ошибки.
Общий долг российских заемщиков перед западными кредиторами составляет 560 млрд. долл. при величине валютных резервов 360 млрд.долл. Это создает риск дефолта российской финансовой системы и банкротства многих заемщиков в случае одномоментного затребования кредитов. Его можно устранить путем быстрой деофшоризации экономики, которая могла бы обеспечить прекращение систематического оттока капитала и возврат активов на полтриллиона долларов под российскую юрисдикцию. Важным стимулом к деофшоризации могла бы стать угроза национализации системообразующих корпораций в случае отказа их владельцев от возвращения активов в юрисдикцию России. В качестве премии за возвращение можно использовать замещение внешних кредитов внутренними, предоставляемыми на тех же условиях на принципах проектного финансирования.
«СОХРАНЕНИЕ ЗАВИСИМОГО ПОЛОЖЕНИЯ ЭКОНОМИКИ ВЛЕЧЕТ ПОРАЖЕНИЕ В ГИБРИДНОЙ ВОЙНЕ»
Перечисленными выше мерами далеко не исчерпываются требования по обеспечению экономической безопасности, состояние которой является неудовлетворительным (Приложение 5). Из наиболее острых вопросов, требующих немедленных решений, следует выделить: удручающее состояние инвестиционного сектора, прежде всего — станкостроения, приборостроения, электронной промышленности; деградацию научно-технического потенциала вследствие многократного недофинансирования НИОКР и фактической ликвидации отраслевой науки и проектных институтов в ходе приватизационной кампании; дезорганизацию фундаментальной науки вследствие ее административного зажима в результате реформы РАН; нарастающее технологическое отставание в ключевых направлениях роста нового технологического уклада (нано-, биоинженерные и информационные технологии); чрезмерная зависимость от иностранной техники в критически значимых отраслях (авиационный транспорт, лекарства, информационно-коммуникационное оборудование).
Для преодоления закритической внешней зависимости от импорта иностранной техники необходимы крупномасштабные программы импортозамещения, сбалансированные по материальным, финансовым и трудовым ресурсам. Это невозможно сделать в рамках существующей системы регулирования экономики, в которой утрачены методы планирования, включая составление балансов, целевого программирования, научно-технического прогнозирования, системного проектирования. Необходимо развертывание системы стратегического планирования с централизацией ключевых функций на уровне Президента России (Приложение 6).
Главной угрозой экономических санкций является изоляция России от доступа к новым технологиям. Если ее не нейтрализовать, через несколько лет наша экономика окажется в состоянии необратимого отставания в освоении производств нового технологического уклада, выход которого на длинную волну роста обеспечит перевооружение как промышленности, так и армии на качественно новом уровне эффективности. Чтобы не допустить этого отставания необходимо, с одной стороны, многократно увеличить ассигнования на НИОКР в ключевых направлениях роста нового технологического уклада. А, с другой стороны, обеспечить кардинальное повышение ответственности руководителей институтов развития за эффективное использование выделяемых средств. Для этого необходимо создание современной системы управления научно-техническим развитием страны, охватывающей все стадии научных исследований и научно-производственного цикла и ориентированной на модернизацию экономики на основе нового технологического уклада (Приложение 7).
Охарактеризованные выше предложения по укреплению экономической безопасности страны в условиях разворачиваемой против России мировой гибридной войны ориентированы, в основном, на повышение эффективности работы государственных институтов. Наряду с этим должны поддерживаться благоприятные условия для предпринимательской инициативы и роста частной деловой активности. Кроме предложенных мер по формированию внутренних источников дешевого долгосрочного кредита, они должны включать проведение налогового маневра в целях переноса налоговой нагрузки со сферы производства на сферу потребления (Приложение 8), а также меры по снижению издержек на услуги инфраструктурных отраслей, прежде всего электроэнергетики, непродуманное реформирование которой повлекло многократный рост тарифа в интересах монопольных посредников (Приложение 9).
Реализация перечисленных мер, и, прежде всего, устранение причин стагфляции и создание необходимых условий для экономического роста (Приложение 10) должна быть проведена в течение ближайшего года. В противном случае эскалация экономических санкций против России повлечет разрушение замыкающихся на внешний рынок воспроизводственных контуров и резкое падение уровня доходов субъектов экономической деятельности, остановку многих импортозависимых производств, а также банкротство многих зависимых от внешних источников кредита предприятий. Это повлечет ощутимое падение уровня жизни населения (к концу 2015 г. — до уровня 2003 г., нивелировав позитивный эффект роста доходов в течение 10 лет), что даст возможность нашим противникам перейти к следующей фазе хаотической войны против России.
Без долгосрочного целеполагания, без общей системной работы государства, предприятий и граждан по реализации курса на суверенное развитие в современном социально и технологически передовом понимании — роль России в мире, устойчивость внутреннего социального и экономического порядка не могут быть гарантированы.
Следует дать ясные ориентиры всем социальным группам и общественному мнению по объективному международному и внутреннему положению страны. Без мероприятий информационного и кадрового характера меры по противодействию экономическим угрозам будут недостаточно эффективны.
Россия поставлена в условия борьбы за само свое независимое существование, когда сохранение зависимого положения экономики от западного ядра мировой финансово-экономической системы влечет поражение в развязанной США гибридной войне и угрозу утраты национального суверенитета. Нейтрализация этой угрозы невозможна без смены модели «встраивания» страны в мировую экономику, формирования суверенных источников и механизмов развития, без выстраивания широкой антивоенной коалиции стран на основе механизма равноправного партнерства, взаимной выгоды и уважения национального суверенитета.
В любом случае, требуется дать системный долгосрочный ответ на введенное надолго кредитное и технологическое эмбарго, так как отсутствие ответа провоцирует Запад на введение следующих пакетов эмбарго — торгового и платежного, включая замораживание валютных активов, отключение российских банков от международных платежных и информационных систем, ухудшение условий российского экспорта.
Речь идет о неотложных и системных (взаимообусловленных) мерах по мобилизации государства и общества к отражению угроз самому существованию России как суверенного государства. При этом такие меры объективно должны носить комплексный характер: не только оборона и дипломатия (что относится к области геополитики), но и восстановление контроля над внутренними рынками, в том числе, валютного контроля, а также интеграция с партнерами, формирование эшелонированной системы защиты экономических интересов РФ, мониторинга и опережающего реагирования на растущие угрозы национальной безопасности в области экономики.
Совет Безопасности должен выполнять роль «гражданского Генштаба», формируя адекватный стратегический план противодействия угрозам, в реализации которого участвуют все органы управления экономикой страны.
Неудовлетворенность сложившейся глобальной системой с безраздельным доминированием в ней США характерна для всех стран БРИКС
КАК СТРАНАМ БРИКС ОБЗАВЕСТИСЬ СОБСТВЕННОЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПЛАТЕЖНОЙ СИСТЕМОЙ
(эта часть документа составлена накануне саммита БРИКС в Уфе — прим. ред.)
Неудовлетворенность сложившейся глобальной системой с безраздельным доминированием в ней США характерна для всех стран БРИКС и может служить цементирующей основой для формирования их валютно-финансового союза на основе поэтапного ослабления зависимости от долларо-центричной системы.
1. Формирование совместной международной платежной системы стран БРИКС с учетом планов по созданию российской национальной платежной системы.
В настоящее время национальные платежные системы существуют во всех странах БРИКС, причем китайская национальная платежная система China UnionPay уже стала международной.
Справочно:
China UnionPay (далее — СUP) как национальная платежная система Китая учреждена в 2002 г. Ее акционерами являются более 200 китайских финансовых учреждений, крупнейшему из которых принадлежит порядка 6% акций. Платежные карты UnionPay (UP) сейчас принимаются почти в 150 и выпускаются более чем в 30 странах. Число принимающих их банкоматов превысило 1 млн., а по количеству выпущенных карт (почти 3,5 млрд. штук или 34% всего мирового выпуска) СUP — глобальный лидер (на Visa приходится около 25% глобального выпуска платежных карт, на Master Card — 19%) В Россию CUP пришла в 2008 г. после подписания соглашения с российским Еврофинанс Моснарбанк о совместном выпуске карты для российских пользователей.
Решаемая в настоящее время в России задача формирования собственной национальной платежной системы должна состыковываться с устоявшимися международными платежными системами. Это можно сделать в сотрудничестве с Китайской стороной, что потребует заключения соответствующего рамочного соглашения. При соответствующих шагах других стран БРИКС возможно успешное продвижение на глобальном рынке (странами с общим населением более 3 миллиардов человек) новой международной платежной системы с карточкой, совместимой со всеми национальными платежными системами стран БРИКС. Россия же может стать пионером выпуска такой карточки в ходе формирования национальной платежной системы.
В случае включения темы выпуска общей платежной карточки БРИКС в повестку дня Саммита в Уфе, в итоговом документе может быть дано поручение центральным банкам и министерствам финансов проработать данный вопрос совместно с Деловым советом БРИКС и представить согласованные практические предложения к очередному Саммиту БРИКС.
2. Учреждение совместного многостороннего агентства по гарантированию инвестиций (типа MIGA в группе Всемирного банка), которое при определении размеров страховой премии будет ориентироваться на оценки рисков рейтинговых агентств стран БРИКС.
3. Разработка международных стандартов определения рейтингов и деятельности рейтинговых агентств в целях снижения системного искажения оценки рискованности котирующихся на рынке активов в пользу той или иной страны, а также обеспечение унифицированного международного регулирования рейтинговых агентств. На уровне стран БРИКС определить соответствующие процедуры сертификации и лицензирования рейтинговых агентств, оценки которых должны иметь международное признание. Можно использовать в этих целях формируемый Банк развития БРИКС. Аналогичный подход следует применить и к деятельности аудиторских компаний и юридических консультантов.
4. Создание собственной глобальной системы международных расчетов, альтернативной ныне доминирующей в межбанковских расчетах системе SWIFT, что даст импульс расширению использования ГЛОНАСС, а также развитию оптоволоконных коммуникаций.
5. Согласование правил действия национальных денежных властей при необходимости защиты своих валютно-финансовых систем от спекулятивных атак и подавления связанной с ними турбулентности. Вопреки позиции США и МВФ, целесообразно договориться о признании необходимости создания национальных систем защиты от глобальных рисков финансовой дестабилизации, включающих: а) институт резервирования по валютным операциям движения капитала; б) налог на доходы от продажи активов нерезидентами, ставка, которого зависит от срока владения активом; в) налог Тобина (в том числе, на операции с иностранными валютами — налог на вывоз капитала); г) предоставление странам возможности введения ограничений на трансграничное перемещение капитала по операциям, представляющим угрозу национальной безопасности.
6. Обсуждение совместной инициативы по формированию системы международного регулирования глобальной информационной инфраструктуры.
С учетом глобального значения Интернета, платежных систем, систем межбанковских расчетов, операционных компьютерных систем и иных коммуникативных средств обеспечения миропорядка следует вывести вопросы их администрирования из национального ведения на глобальный уровень и принять (так, как это обстоит в других важных глобальных вопросах — климата, мореплавания и др.) международные соглашения и правила, исключающие дискриминационный доступ к этим мировым инфраструктурам.
7. Создание интеллектуально-прогностической сети научных институтов стран БРИКС с целью разработки новой архитектуры глобальной валютно-финансовой системы, выработки совместных планов развития, определения общих интересов и мер их реализации, а также рекомендаций в области интеграционной политики (в противовес Вашингтонскому консенсусу, новую парадигму экономической политики можно было бы назвать консенсусом БРИКС).
Продолжение вот тут
1 . Перевод госактивов и счетов в долларах и евро из стран НАТО в нейтральные.
2 . Возвращение всех принадлежащих государству ценностей (драгметаллы, произведения искусства и т.д.) в Россию.
3 . Продажа облигаций стран НАТО до введения санкций.
4 . Прекращение экспорта золота, драгоценных и редкоземельных металлов.
5 . Валютно-кредитный своп с Китаем для финансирования критического импорта и перехода на расчеты в национальных валютах.
6 . Создание собственной системы обмена межбанковской информацией для платежей и расчетов в Таможенном союзе, СНГ, со странами-партнерами по аналогии SWIFT.
7 . Создание платежной системы расчетов по банковским карточкам в «Евразэс», которая замкнула бы в том числе расчеты по системам Visa и MasterCard.
8 . Ограничение валютной позиции банков, введение предварительного декларирования крупных неторговых валютных операций. Введение в будущем налога на вывоз капитала и финансовые спекуляции.
9 . Переход на расчеты в торговле в Таможенном союзе и с другими странами в национальных валютах. Заключение новых контрактов на экспорт углеводородов в рублях.
10 . Валютно-кредитные свопы со странами для финансирования торговли.
11 . Быстрое сокращение в резервах долларовых инструментов и долговых обязательств перед странами, поддерживающими санкции.
12 . Замещение займов госкорпораций и госбанков в долларах и евро рублевыми на тех же условиях, проведение ля этого целевой эмиссии с размещением посредством ВЭБа.
13 . Разъяснительная работа с населением о целесообразности перевода евровых и долларовых депозитов в рубли. В случае замораживания активов ЦБ и госбанков в США и ЕС — замораживание обязательств банков в долларах и евро.
14 . В ответ на торговое эмбарго — осуществление критически важных операций через белорусские и казахстанские предприятия.
15 . Перевод в национальную юрисдикцию зарегистрированных в офшорах прав собственности на стратегические предприятия, на объекты недропользования и недвижимость.
Правдинформ:
План Глазьева горячо обсуждается либерастическим правительством РФ, которое очевидно не желает изменять курс государства на суверенный, но не говорят этого прямо, позволяя озвучивать возмущение столпам про-американской политики. Так, экс-министр финансов Алексей Кудрин, оказалось, не поддерживает идеи советника президента Сергея Глазьева по защите экономики России от санкций и сокращению хождения доллара в стране, что следует из сообщения Кудрина в Twitter. «Сергей Глазьев предлагает наложить на Россию санкции похлеще, чем санкции Запада», — говорится в сообщении Кудрина со ссылкой на статью «Ведомостей». Эта цитата Кудрина приведена сайтом "Ведомости" , также идёт обсуждение в "Ведомости" в статье "Сергей Глазьев знает, как оградить Россию от санкций" , указывается "План Глазьева состоит из 15 действий (см. vedomosti.ru)", – однако сам план не опубликован, что указывает на политику сокрытия информации от русского плебса. Вместе с тем в этой же статье указывается, что "Идеи Глазьева используются как тестер того, что предлагает либеральный блок: смогут ли Силуанов, Греф или Кудрин найти убедительные доводы против, объясняет кремлевский собеседник «Ведомостей»" – то есть надежда на отрыв приросших к империализму Запада российских олигархов всё-таки есть.
Полный текст доклада Глазьева, который 15 сентября был зачитан на заседании Совета Безопасности РФ.
В либеральных СМИ он был заранее разгромлен и похоронен, так что я думаю будет интересно почитать, против чего бунтуют отечественные либералы.
«США ПЫТАЮТСЯ УДЕРЖАТЬ ЛИДЕРСТВО ЗА СЧЕТ РАЗВЕРТЫВАНИЯ МИРОВОЙ ВОЙНЫ»
Агрессия США против России и захват ими контроля над Украиной является составной частью мировой гибридной (хаотической) войны, ведущейся Вашингтоном с целью удержания мирового лидерства в нарастающей конкуренции с Китаем. Россия избрана в качестве направления главного удара в силу сочетания объективных и субъективных обстоятельств.
Объективно эскалация международной военно-политической напряженности обусловлена сменой технологических укладов и вековых циклов накопления, в ходе которых происходит глубокая структурная перестройка экономики на основе принципиально новых технологий и новых механизмов воспроизводства капитала. В такие периоды, как показывает пятисотлетний опыт развития капитализма, происходит резкая дестабилизация системы международных отношений, разрушение старого и формирование нового миропорядка, которое сопровождается мировыми войнами между старыми и новыми лидерами за доминирование на мировом рынке.
Примерами подобных периодов в прошлом могут служить: война Нидерландов за независимость от Испании, в результате которой центр развития капитализма переместился из Италии (Генуи) в Голландию; Наполеоновские войны, в результате которых доминирование перешло к Великобритании; Первая и Вторая мировые войны, в результате которых доминирование в капиталистическом мире перешло к США и Холодная война между США и СССР, в результате которой США захватили глобальное лидерство за счет превосходства в развитии нового, основанного на микроэлектронике информационно-коммуникационного технологического уклада и установления монополии на эмиссию мировых денег.
В настоящий период на волне роста нового технологического уклада вперед вырывается Китай, а накопление капитала в Японии создает возможности для перемещения центра мирового воспроизводства капитала в Юго-Восточную Азию. Сталкиваясь с перенакоплением капитала в финансовых пирамидах и устаревших производствах, а также с утратой рынков сбыта своей продукции и падением доли доллара в международных транзакциях, США пытаются удержать лидерство за счет развертывания мировой войны с целью ослабления, как конкурентов, так и партнеров. Пытаясь установить контроль над Россией, Средней Азией и Ближним Востоком, США добиваются стратегического преимущества в управлении поставками углеводородов и других критически значимых природных ресурсов. Контроль США над Европой, Японией и Кореей обеспечивает им доминирование в создании новых знаний и разработке передовых технологий.
Субъективно антироссийская агрессия объясняется раздражением американских геополитиков самостоятельным внешнеполитическим курсом Президента России на широкую евразийскую интеграцию — от создания ЕАЭС и ШОС до инициатив по формированию единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока. США опасаются формирования независимых от них глобальных контуров расширенного воспроизводства, прежде всего, — странами БРИКС. Историческая роль России в организации глобальных интеграционных проектов предопределяет всплеск американской русофобии. При этом происходит демонизация Президента России, которого Вашингтон считает главным виновником в утрате контроля над Россией и Средней Азией, а проводимую им самостоятельную внешнюю политику рассматривает в качестве ключевой угрозы своему глобальному доминированию.
Развязываемая Вашингтоном мировая война отличается от предыдущей отсутствием фронтовых столкновений враждующих армий. Она ведется на основе использования современных информационно-когнитивных технологий с опорой на «мягкую силу» и ограниченное применение военной силы в формате карательных операций по наказанию лишенного возможности к сопротивлению противника. Расчет делается на дестабилизацию внутреннего состояния страны-жертвы посредством поражения ее общественного сознания подрывными идеями, ухудшения социально-экономического положения, выращивания разнообразных оппозиционных сил, подкупа продуктивной элиты с целью ослабления институтов государственной власти и свержения легитимного руководства с последующей передачей власти марионеточному правительству.
Такие войны называют гибридными: руководство страны-жертвы до последнего момента не чувствует угрозы со стороны противника, ее политическая воля сковывается бесконечными переговорами и консультациями, иммунитет подавляется демагогической пропагандой, в то время как противник ведет активную работу по разрушению структур ее внутренней и внешней безопасности. В решающий момент происходит их подрыв с военным подавлением возникающих очагов сопротивления. Именно таким образом США добились успеха в холодной войне против СССР, а в настоящее время создают воронки расширяющегося хаоса в стратегически важных регионах Ближнего и Среднего Востока и пытаются восстановить контроль над постсоветским пространством.
«ОРГАНИЗАЦИЯ ВОЕННОГО КОНФЛИКТА МЕЖДУ РОССИЕЙ И ЕВРОПОЙ ДЛЯ США НАИБОЛЕЕ ЖЕЛАТЕЛЬНА»
Организовав государственный переворот и установив полный контроль над структурами украинской государственной власти, Вашингтон делает ставку на превращение этой части Русского мира в плацдарм для военной, информационной, гуманитарной и политической интервенции в Россию с целью переноса хаотической войны на ее территорию, организации революции и последующего расчленения. Расчет делается на то, что у российского общественного сознания отсутствует иммунитет на проникновение агентов влияния с Украины, которая составляет неотъемлемую часть русской духовно-культурной корневой системы. А также на то, что российские вооруженные силы не посмеют применить оружие массового поражения против братского народа.
Развязывая украинско-российскую войну, США втягивают в нее против России страны НАТО, добиваясь одновременно антироссийскими экономическими санкциями ослабления ЕС и закрепляя свой контроль над Брюсселем. Организация военного конфликта между Россией и европейскими странами НАТО на территории Украины является наиболее желательным для США сценарием, для которых войны в Европе всегда были «хорошими». Развязывание такой войны под лозунгами защиты от «российской агрессии» является главной целью установленного американцами в Киеве русофобского режима. Пока он существует, провоцирование войны против России будет продолжаться, в том числе путем террора против русского населения Юго-Востока Украины.
Даже если удастся остановить американскую агрессию на Украине и купировать украинский кризис, не вызывает сомнений неизбежность длительного и существенного ухудшения торгово-экономических отношений между Россией и государствами-членами НАТО, а также другими зависимыми от США странами (Япония, Южная Корея, Канада, Австралия). С учетом высокой внешней зависимости российской экономики, это создает серьезные угрозы национальной безопасности. Наиболее острые из них касаются рисков замораживания валютных активов, отключения российских банков от международных платежных и информационных систем, запретов на поставки высокотехнологической продукции, ухудшения условий российского экспорта.
В настоящее время объем валютных активов Российской Федерации, размещенных в юрисдикции стран НАТО, составляет более 1,2 трлн. долл., в том числе краткосрочных — около 0,8 трлн. долл. Их замораживание может быть частично компенсировано ответными мерами в отношении активов стран НАТО в России, объем которых составляет 1,1 трлн. долл., в том числе долгосрочных — более 0,4 трлн. долл. Эта угроза была бы нейтрализована, если бы денежные власти своевременно организовали вывод российских краткосрочных активов из США и ЕС, что изменило бы сальдо в их сторону. Однако, несмотря на угрозы санкций, продолжается размещение в американских и европейских ценных бумагах российских активов.
Пока не поздно, необходимо срочно распродать валютные активы, размещенные в обязательствах США, Великобритании, Франции, Германии и других стран, участвующих в санкциях против России. Их следует заместить инвестициями в золото и другие драгоценные металлы, в создание запасов высоколиквидных товарных ценностей, в том числе критического импорта, в ценные бумаги стран-членов ЕАЭС, ШОС, БРИКС, а также в капитал международных организаций с российским участием (включая Евразийский банк развития, Межгосбанк СНГ, МИБ, Банк развития БРИКС и др.), расширение инфраструктуры поддержки российского экспорта. В числе элементов последней большое значение имеет создание международных биржевых площадок торговли российскими сырьевыми товарами в российской юрисдикции и за рубли, а также создание международных сетей сбыта и обслуживания российских товаров с высокой добавленной стоимостью.
В отношении наметившейся тенденции примораживания частных активов российских юридических и физических лиц, которым денежные власти западных стран начинают чинить препятствия в возврате денег в Россию, следует продумать меры по введению полного или частичного моратория на обслуживание кредитов и инвестиций из этих стран.
Центральный банк затянул создание национальной платежной системы обслуживания банковских карточек, а также международной системы обмена межбанковской информацией, которые могли бы обезопасить российскую финансовую систему от санкций со стороны находящихся в западной юрисдикции систем расчетно-платежных систем VISA, Mastercard, SWIFT, о чем говорилось уже три года назад. Сейчас создание таких систем международного уровня необходимо поставить в повестку дня очередной встречи стран БРИКС в Уфе с целью обеспечения работы российских платежных инструментов не только внутри страны, но и за рубежом (Приложение 1).
Необходимо выполнить уже неоднократно дававшиеся Президентом России указания о деофшоризации российской экономики, создающей закритическую зависимость ее воспроизводственных контуров от англосаксонских правовых и финансовых институтов и влекущей систематические потери российской финансовой системы до 60 млрд. долл. в год только на разнице в доходности занимаемого и размещаемого капитала. Соответствующие предложения неоднократно направлялись в Министерство финансов и Банк России (Приложение 2). Принятые недавно законодательные инициативы в этом направлении ограничены вопросами налогообложения перемещаемых за рубеж доходов, что не только не устраняет важнейшие мотивы вывоза капитала, но и стимулирует переход налогоплательщиков в иностранную юрисдикцию.
Важно добиться выполнения многократных указаний Президента России о создании национальной инфраструктуры финансового рынка, включая переход к использованию отечественных рейтинговых агентств, аудиторских, юридических и консалтинговых кампаний. Заминка с их исполнением влечет значительные потери национальной финансовой системы вследствие систематического занижения кредитных рейтингов российских заемщиков и недобросовестного поведения западных партнеров.
«БАНК РОССИИ ПРОДОЛЖАЕТ ОБСЛУЖИВАТЬ ИНТЕРЕСЫ ИНОСТРАННОГО КАПИТАЛА»
Чтобы проводить самостоятельную политику, необходимо управлять своим экономическим развитием. Контролируя воспроизводство национальной экономики, противник может манипулировать поведением делового сообщества, критически воздействуя на условия жизнедеятельности общества. Война с ним при таких обстоятельствах не может быть выиграна, что делает невозможным проведение самостоятельной внешней политики. Из этого следует, что самостоятельный внешнеполитический курс руководства России должен быть подкреплен восстановлением национального суверенитета и контроля над воспроизводством и развитием собственной экономики.
Самым же важным условием нейтрализации западных санкций является переход с внешних на внутренние источники кредита. Многократно высказывавшиеся российскими учеными и специалистами предложения по решению этой задачи, безапелляционно отвергаются руководством Банка России, которое продолжает в своей политике ориентироваться на обслуживание интересов иностранного капитала.
До сих пор, несмотря на печальный опыт оттока иностранного спекулятивного капитала в 1998, 2008 и 2014 годах, Банк России продолжает политику полной открытости российского финансового рынка, не предпринимая должных мер, как по противодействию вывозу капитала, так и по созданию внутренних источников кредита. Вследствие этой политики денежная масса в российской экономике формируется, в основном, под иностранные обязательства и остается явно недостаточной для финансирования даже простого воспроизводства основного капитала. Ее результатом стала глубокая внешняя зависимость российской экономики от внешнего рынка, ее сырьевая специализация, деградация инвестиционного сектора и упадок обрабатывающей промышленности, подчиненность финансовой системы интересам иностранного капитала, в пользу которого осуществляется ежегодный трансфер в размере 120-150 млрд. долл. Политика Банка России по завышению процентных ставок и ограничению объема кредита на фоне замораживания внешних источников кредита влечет сжатие денежного предложения, падение производства и инвестиций, а также цепочки банкротств предприятий с негативными социальными последствиями.
Подъем экономики, который по объективному состоянию факторов производства в прошлом году должен был составить 3-5% прироста ВВП, был остановлен последовательным повышением ключевой ставки ЦБ сверх уровня средней рентабельности реального сектора экономики. Это повышение было сделано исходя из стандартной рекомендации МВФ снижать инфляцию путем повышения ставки процента.
На практике такая политика приводит к попаданию экономики в стагфляционную ловушку. За последние два десятилетия проведены многочисленные исследования, свидетельствующие о том, что повышение процентной ставки и сжатие денежной массы, как правило, не приводят к снижению инфляции, но всегда и везде влекут падение производства и инвестиций, а также банковский кризис и лавину банкротств. Кроме того, в наших условиях демонетизации и монополизации экономики они сопровождаются не снижением, а повышением инфляции.
Второй грубой ошибкой ЦБ стал переход к свободному плаванию курса рубля. Не существует научного доказательства его необходимости при таргетировании инфляции. Наоборот, в условиях чрезмерной открытости российской экономики, зависимости ее экспорта от нефтяных цен и высокой доли импорта на потребительском рынке свободное курсообразование несовместимо с обеспечением макроэкономической стабильности. Колебание цен на мировом рынке, атака финансовых спекулянтов или любое другое изменение внешнеэкономических условий может опрокинуть планы по достижению целевого уровня инфляции.
Сочетание этих двух ошибок привело к тому, что, объявив о переходе к таргетированию инфляции, ЦБ достиг прямо противоположных результатов — инфляция подскочила вдвое, надолго подорвано доверие к национальной валюте и самому регулятору. Имея 6-8%-й потенциал ежегодного прироста ВВП и инвестиций, экономика России искусственно загнана в стагфляционную ловушку. Денежные власти ориентируют ее на 5%-е падение при 15%-й инфляции. При этом не исключается еще худший сценарий, чреватый дефолтом крупных российских заемщиков в случае продолжения оттока капитала и падения нефтяных цен. По итогам I квартала 2015 г. можно констатировать резкое ухудшение условий воспроизводства реального сектора российской экономики. Объем выданных ему кредитов сократился почти на полтриллиона рублей, на 60% выросла доля просроченной задолженности. С января с.г. она стала, в целом, убыточной. Суммарная прибыль предприятий сократилась вдвое по сравнению с докризисным 2007-м годом.
Продолжающаяся на этом фоне политика Банка России по дальнейшему сжатию денежной массы усугубляет эти процессы и влечет расстройство всей системы воспроизводства и денежного обращения. Снижение уровня монетизации в прошлом году на 10%, в этом году — на 15-20% неизбежно повлечет соответствующее падение инвестиций и производства, дальнейшее ухудшение финансового положения и массовые банкротства предприятий реального сектора.
Ухудшение условий воспроизводства реального сектора сопровождается поддержанием искусственной сверхприбыльности валютных спекуляций. Если в прошлом году валютные спекуляции на падении рубля давали 30-50% годовых, втягивания ¾ выделяемых Банком России кредитов на рефинансирование банковской системы, то сейчас они дают 40% на повышении курса рубля. Совершая операции валютного РЕПО, Банк России фактически субсидирует валютных спекулянтов, которые конвертируют получаемые под 2% валютные кредиты, приобретают ОФЗ с доходностью 10%, а затем вновь покупают валюту по снизившемуся курсу. Своей политикой Банк России стимулирует валютные спекуляции в ущерб реальному сектору. После повышения курса рубля на 1/3 он почти полностью утратил прирост ценовой конкурентоспособности, полученный в результате прошлогодней девальвации, что создает условия для новой девальвационной волны.
«ДОЛГ РОССИЙСКИХ ЗАЕМЩИКОВ ПЕРЕД ЗАПАДНЫМИ КРЕДИТОРАМИ — 560 МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ»
Как показывает этот пример, контуры внешнего управления экономической и социальной жизнью, будучи не осознанными, а значит не воспринятыми и не демонтированными, являются не менее опасными, чем прочие виды «сдерживания» России. В неосознанности и постепенности (обыденности) проявляются особенности когнитивного оружия, посредством которого Россию загоняют в навязанную извне колею, институциональные и финансовые ловушки, создают запредельные угрозы национальной безопасности, риск поражения в идущей полным ходом гибридной (экономической, информационной и иной, вплоть до горячей) войны. Внедрение в сознание руководителей и методики работы регуляторов ложных целей и негодных методов позволяет легко ими манипулировать, используя для саморазрушения собственной экономики и подчинения проводимой политики внешним интересам.
Указанные ошибки (на самом деле — контуры внешнего управления) дополняет еще одна догма МВФ о недопустимости валютных ограничений, следование которой оборачивается гигантской утечкой капитала, поощряет коррупцию, влечет офшоризацию экономики и ее чрезвычайную уязвимость от внешних угроз. Несостоятельность этой догмы, ориентированной на обеспечение интересов иностранного спекулятивного и оффшорного капитала, коррупционеров и организованной преступности, доказана как научными исследованиями, так и практическим опытом. Избирательное валютное регулирование и ограничения на трансграничное движение капитала практикуется подавляющим большинством стран, включая США. На системном уровне оно ведется нашими партнерами по БРИКС, весьма преуспевшими в привлечении прямых иностранных инвестиций. Доказана необходимость валютного контроля для отражения спекулятивных атак и обеспечения макроэкономической стабильности.
Если не предпринять срочных мер по кардинальному изменению денежно-кредитной политики в направлении создания внутренних источников долгосрочного кредита и обеспечения устойчивости российской валютно-финансовой системы (Приложение 4), то западные санкции могут остановить воспроизводство экспортно-ориентированных секторов российской экономики, а также парализовать деятельность ряда системообразующих банков и корпораций. В частности, необходимы незамедлительные меры по замещению внешних займов государственных корпораций и банков целевыми кредитами, предоставляемыми Банком России на аналогичных условиях через один из институтов развития или непосредственно под обязательства заемщиков. Однако, как и в прошлом году, Банк России игнорирует негативный эффект западных санкций, усиливая их действие своей жесткой денежной политикой. Тем временем, продолжая политику кредитной экспансии, денежные власти США и ЕС легко манипулируют российским фондовым рынком, критическим образом влияя на воспроизводство российской экономики и создавая конкурентные преимущества своим корпорациям, в том числе для поглощения наиболее ценных активов. Устойчивое развитие российской экономики, ее ремонетизация и модернизация, организация доступного для реального сектора долгосрочного кредита не могут быть обеспечены без исправления этой ошибки.
Общий долг российских заемщиков перед западными кредиторами составляет 560 млрд. долл. при величине валютных резервов 360 млрд.долл. Это создает риск дефолта российской финансовой системы и банкротства многих заемщиков в случае одномоментного затребования кредитов. Его можно устранить путем быстрой деофшоризации экономики, которая могла бы обеспечить прекращение систематического оттока капитала и возврат активов на полтриллиона долларов под российскую юрисдикцию. Важным стимулом к деофшоризации могла бы стать угроза национализации системообразующих корпораций в случае отказа их владельцев от возвращения активов в юрисдикцию России. В качестве премии за возвращение можно использовать замещение внешних кредитов внутренними, предоставляемыми на тех же условиях на принципах проектного финансирования.
«СОХРАНЕНИЕ ЗАВИСИМОГО ПОЛОЖЕНИЯ ЭКОНОМИКИ ВЛЕЧЕТ ПОРАЖЕНИЕ В ГИБРИДНОЙ ВОЙНЕ»
Перечисленными выше мерами далеко не исчерпываются требования по обеспечению экономической безопасности, состояние которой является неудовлетворительным (Приложение 5). Из наиболее острых вопросов, требующих немедленных решений, следует выделить: удручающее состояние инвестиционного сектора, прежде всего — станкостроения, приборостроения, электронной промышленности; деградацию научно-технического потенциала вследствие многократного недофинансирования НИОКР и фактической ликвидации отраслевой науки и проектных институтов в ходе приватизационной кампании; дезорганизацию фундаментальной науки вследствие ее административного зажима в результате реформы РАН; нарастающее технологическое отставание в ключевых направлениях роста нового технологического уклада (нано-, биоинженерные и информационные технологии); чрезмерная зависимость от иностранной техники в критически значимых отраслях (авиационный транспорт, лекарства, информационно-коммуникационное оборудование).
Для преодоления закритической внешней зависимости от импорта иностранной техники необходимы крупномасштабные программы импортозамещения, сбалансированные по материальным, финансовым и трудовым ресурсам. Это невозможно сделать в рамках существующей системы регулирования экономики, в которой утрачены методы планирования, включая составление балансов, целевого программирования, научно-технического прогнозирования, системного проектирования. Необходимо развертывание системы стратегического планирования с централизацией ключевых функций на уровне Президента России (Приложение 6).
Главной угрозой экономических санкций является изоляция России от доступа к новым технологиям. Если ее не нейтрализовать, через несколько лет наша экономика окажется в состоянии необратимого отставания в освоении производств нового технологического уклада, выход которого на длинную волну роста обеспечит перевооружение как промышленности, так и армии на качественно новом уровне эффективности. Чтобы не допустить этого отставания необходимо, с одной стороны, многократно увеличить ассигнования на НИОКР в ключевых направлениях роста нового технологического уклада. А, с другой стороны, обеспечить кардинальное повышение ответственности руководителей институтов развития за эффективное использование выделяемых средств. Для этого необходимо создание современной системы управления научно-техническим развитием страны, охватывающей все стадии научных исследований и научно-производственного цикла и ориентированной на модернизацию экономики на основе нового технологического уклада (Приложение 7).
Охарактеризованные выше предложения по укреплению экономической безопасности страны в условиях разворачиваемой против России мировой гибридной войны ориентированы, в основном, на повышение эффективности работы государственных институтов. Наряду с этим должны поддерживаться благоприятные условия для предпринимательской инициативы и роста частной деловой активности. Кроме предложенных мер по формированию внутренних источников дешевого долгосрочного кредита, они должны включать проведение налогового маневра в целях переноса налоговой нагрузки со сферы производства на сферу потребления (Приложение 8), а также меры по снижению издержек на услуги инфраструктурных отраслей, прежде всего электроэнергетики, непродуманное реформирование которой повлекло многократный рост тарифа в интересах монопольных посредников (Приложение 9).
Реализация перечисленных мер, и, прежде всего, устранение причин стагфляции и создание необходимых условий для экономического роста (Приложение 10) должна быть проведена в течение ближайшего года. В противном случае эскалация экономических санкций против России повлечет разрушение замыкающихся на внешний рынок воспроизводственных контуров и резкое падение уровня доходов субъектов экономической деятельности, остановку многих импортозависимых производств, а также банкротство многих зависимых от внешних источников кредита предприятий. Это повлечет ощутимое падение уровня жизни населения (к концу 2015 г. — до уровня 2003 г., нивелировав позитивный эффект роста доходов в течение 10 лет), что даст возможность нашим противникам перейти к следующей фазе хаотической войны против России.
Без долгосрочного целеполагания, без общей системной работы государства, предприятий и граждан по реализации курса на суверенное развитие в современном социально и технологически передовом понимании — роль России в мире, устойчивость внутреннего социального и экономического порядка не могут быть гарантированы.
Следует дать ясные ориентиры всем социальным группам и общественному мнению по объективному международному и внутреннему положению страны. Без мероприятий информационного и кадрового характера меры по противодействию экономическим угрозам будут недостаточно эффективны.
Россия поставлена в условия борьбы за само свое независимое существование, когда сохранение зависимого положения экономики от западного ядра мировой финансово-экономической системы влечет поражение в развязанной США гибридной войне и угрозу утраты национального суверенитета. Нейтрализация этой угрозы невозможна без смены модели «встраивания» страны в мировую экономику, формирования суверенных источников и механизмов развития, без выстраивания широкой антивоенной коалиции стран на основе механизма равноправного партнерства, взаимной выгоды и уважения национального суверенитета.
В любом случае, требуется дать системный долгосрочный ответ на введенное надолго кредитное и технологическое эмбарго, так как отсутствие ответа провоцирует Запад на введение следующих пакетов эмбарго — торгового и платежного, включая замораживание валютных активов, отключение российских банков от международных платежных и информационных систем, ухудшение условий российского экспорта.
Речь идет о неотложных и системных (взаимообусловленных) мерах по мобилизации государства и общества к отражению угроз самому существованию России как суверенного государства. При этом такие меры объективно должны носить комплексный характер: не только оборона и дипломатия (что относится к области геополитики), но и восстановление контроля над внутренними рынками, в том числе, валютного контроля, а также интеграция с партнерами, формирование эшелонированной системы защиты экономических интересов РФ, мониторинга и опережающего реагирования на растущие угрозы национальной безопасности в области экономики.
Совет Безопасности должен выполнять роль «гражданского Генштаба», формируя адекватный стратегический план противодействия угрозам, в реализации которого участвуют все органы управления экономикой страны.
Неудовлетворенность сложившейся глобальной системой с безраздельным доминированием в ней США характерна для всех стран БРИКС
КАК СТРАНАМ БРИКС ОБЗАВЕСТИСЬ СОБСТВЕННОЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПЛАТЕЖНОЙ СИСТЕМОЙ
(эта часть документа составлена накануне саммита БРИКС в Уфе — прим. ред.)
Неудовлетворенность сложившейся глобальной системой с безраздельным доминированием в ней США характерна для всех стран БРИКС и может служить цементирующей основой для формирования их валютно-финансового союза на основе поэтапного ослабления зависимости от долларо-центричной системы.
1. Формирование совместной международной платежной системы стран БРИКС с учетом планов по созданию российской национальной платежной системы.
В настоящее время национальные платежные системы существуют во всех странах БРИКС, причем китайская национальная платежная система China UnionPay уже стала международной.
Справочно:
China UnionPay (далее — СUP) как национальная платежная система Китая учреждена в 2002 г. Ее акционерами являются более 200 китайских финансовых учреждений, крупнейшему из которых принадлежит порядка 6% акций. Платежные карты UnionPay (UP) сейчас принимаются почти в 150 и выпускаются более чем в 30 странах. Число принимающих их банкоматов превысило 1 млн., а по количеству выпущенных карт (почти 3,5 млрд. штук или 34% всего мирового выпуска) СUP — глобальный лидер (на Visa приходится около 25% глобального выпуска платежных карт, на Master Card — 19%) В Россию CUP пришла в 2008 г. после подписания соглашения с российским Еврофинанс Моснарбанк о совместном выпуске карты для российских пользователей.
Решаемая в настоящее время в России задача формирования собственной национальной платежной системы должна состыковываться с устоявшимися международными платежными системами. Это можно сделать в сотрудничестве с Китайской стороной, что потребует заключения соответствующего рамочного соглашения. При соответствующих шагах других стран БРИКС возможно успешное продвижение на глобальном рынке (странами с общим населением более 3 миллиардов человек) новой международной платежной системы с карточкой, совместимой со всеми национальными платежными системами стран БРИКС. Россия же может стать пионером выпуска такой карточки в ходе формирования национальной платежной системы.
В случае включения темы выпуска общей платежной карточки БРИКС в повестку дня Саммита в Уфе, в итоговом документе может быть дано поручение центральным банкам и министерствам финансов проработать данный вопрос совместно с Деловым советом БРИКС и представить согласованные практические предложения к очередному Саммиту БРИКС.
2. Учреждение совместного многостороннего агентства по гарантированию инвестиций (типа MIGA в группе Всемирного банка), которое при определении размеров страховой премии будет ориентироваться на оценки рисков рейтинговых агентств стран БРИКС.
3. Разработка международных стандартов определения рейтингов и деятельности рейтинговых агентств в целях снижения системного искажения оценки рискованности котирующихся на рынке активов в пользу той или иной страны, а также обеспечение унифицированного международного регулирования рейтинговых агентств. На уровне стран БРИКС определить соответствующие процедуры сертификации и лицензирования рейтинговых агентств, оценки которых должны иметь международное признание. Можно использовать в этих целях формируемый Банк развития БРИКС. Аналогичный подход следует применить и к деятельности аудиторских компаний и юридических консультантов.
4. Создание собственной глобальной системы международных расчетов, альтернативной ныне доминирующей в межбанковских расчетах системе SWIFT, что даст импульс расширению использования ГЛОНАСС, а также развитию оптоволоконных коммуникаций.
5. Согласование правил действия национальных денежных властей при необходимости защиты своих валютно-финансовых систем от спекулятивных атак и подавления связанной с ними турбулентности. Вопреки позиции США и МВФ, целесообразно договориться о признании необходимости создания национальных систем защиты от глобальных рисков финансовой дестабилизации, включающих: а) институт резервирования по валютным операциям движения капитала; б) налог на доходы от продажи активов нерезидентами, ставка, которого зависит от срока владения активом; в) налог Тобина (в том числе, на операции с иностранными валютами — налог на вывоз капитала); г) предоставление странам возможности введения ограничений на трансграничное перемещение капитала по операциям, представляющим угрозу национальной безопасности.
6. Обсуждение совместной инициативы по формированию системы международного регулирования глобальной информационной инфраструктуры.
С учетом глобального значения Интернета, платежных систем, систем межбанковских расчетов, операционных компьютерных систем и иных коммуникативных средств обеспечения миропорядка следует вывести вопросы их администрирования из национального ведения на глобальный уровень и принять (так, как это обстоит в других важных глобальных вопросах — климата, мореплавания и др.) международные соглашения и правила, исключающие дискриминационный доступ к этим мировым инфраструктурам.
7. Создание интеллектуально-прогностической сети научных институтов стран БРИКС с целью разработки новой архитектуры глобальной валютно-финансовой системы, выработки совместных планов развития, определения общих интересов и мер их реализации, а также рекомендаций в области интеграционной политики (в противовес Вашингтонскому консенсусу, новую парадигму экономической политики можно было бы назвать консенсусом БРИКС).
Продолжение вот тут