Москва, 15 января - «Вести. Экономика» В ближайшие 10 лет 80% стран G20 столкнутся с беспрецедентным снижением численности населения, которое глубоко изменит глобальную экономику. Развитые экономики буквально находятся на пути к исчезновению, в то время как менее развитые экономики растут, как сорняки.
YONHAP / EPA Прогнозы ООН в отношении населения слишком оптимистичны и имеют мало общего с реальностью. Крайне низкие показатели рождаемости в промышленно развитых странах противоречат прогнозам ООН. Прогноз правительства Южной Кореи показывает, что в течение 7 лет население страны начнет сокращаться, и, если эта тенденция сохранится, в будущем население страны просто вымрет. Демографический крах Южной Кореи совпадает с демографическим крахом в Китае; население Японии уже сокращается. Вторая, третья и одиннадцатая экономики мира столкнутся с тем, что их рабочая сила и потребительская база будут становиться все меньше и меньше, при этом, известные аналитики не видят в этом никаких проблем. Как правило, население трудоспособного возраста, которое производит и потребляет больше всего, начинает сокращаться на 10 лет раньше. Страна с самым однородным населением и 4-я по величине экономика Азии скоро начнут снижаться. Южная Корея является страной с самым низким уровнем рождаемости (16 лет подряд), в результате чего ее население стремительно стареет. В 2016 году был отмечен самый низкий уровень рождаемости за 7 лет. Несмотря на то, что с 1946 года население быстро росло, с 1966 года оно начало снижаться из-за программы контроля над рождаемостью. Урбанизация, доступность высшего образования и более активное участие женщин в рабочей силе повлияли на численность населения. Как и во многих культурах, в южнокорейской культуре потомки мужского пола очень важны для принципа преемственности семьи, поскольку они оказывали финансовую поддержку и заботились о своих родителях в старости, поэтому все стремились с рождению сыновей. Если первый ребенок был не мальчиком, приходилось производить на свет столько детей, сколько потребуется, пока не родится сын. В 1973 году был принят закон о селективных абортах, но, как оказалось, наблюдались злоупотребления законом в том случае, если женщина была беременна ребенком женского пола. В целом численность населения выросла в большинстве провинций. Тогда вмешалось правительство, внедрив в массы лозунг «лучше произвести на свет одного ребенка и дать ему полноценное воспитание». В 2016 году общая численность населения Южной Кореи составляла более 51 млн человек, 1 млн составляли иностранцы. Любой демографический прогноз предсказывает резкий спад населения. В 2050 году, вероятно, будет 40-48 млн корейцев, а в 2100 году - около 20 млнВсе эти социальные явления и правительственные меры способствуют снижению рождаемости населения страны и его старения. Хотя рост численности населения в Корее, вероятно, продолжится еще в течение нескольких лет, вскоре он начнет стремительно сокращаться, так что к 2750 году население Южной Кореи просто вымрет. Уже к 2045 году Корея может стать самой старой страной в мире, средний возраст жителей здесь будет составлять 50 лет. Пирамида населения начала расширяться, что означает, что число пожилых людей растет, а число молодых людей и детей уменьшается. В 2016-2017 годы впервые было отмечено снижение численности трудоспособного населения в возрасте 15-64 лет, что означает, что уровень потребления в Корее начал сокращаться. Сейчас люди в возрасте 65 лет составляют 14,12% общества, а в возрасте 0-14 лет - только 13,21%. Вероятно, менее чем за 50 лет численность пожилых людей достигнет более 40% от общей численности жителей Южной Кореи. Некоторые из причин низкой рождаемости в Корее аналогичны тем, что были в Японии в начале 90-х годов. Пары не хотят иметь большую семью из-за высокой стоимости жизни, в том числе жилья и образования. У южнокорейцев самый длинный рабочий день в мире, поэтому у них нет времени на создание семьи. В то же время наблюдается высокий уровень безработицы среди молодежи. Женщины не хотят иметь детей на ранней стадии жизни, предпочитая строить карьеру, не имея возможности получить отпуск по беременности и родам, сталкиваясь с низким уровнем участия мужчин в воспитании детей и в работе по дому. В среднем женщины заводят своего первого ребенка в возрасте 31 года. Многие не чувствуют потребности в том, чтобы создавать семью. Низкая рождаемость - не единственная проблема в Южной Корее: смертность - еще одна проблема. Южная Корея является одной из стран с самым высоким уровнем самоубийств в мире. 40 корейцев ежедневно совершают самоубийства. Эта проблема очень часто касается пожилых людей. Половина лиц в возрасте 65 лет живут в относительной бедности, а 1/4 из них живут в одиночестве. Они не отложили капитал для выхода на пенсию. Они не могут найти работу, и уровень изоляции и депрессии растет в стареющем обществе. Среди молодежи наиболее частая причина самоубийства - стрессы на рабочем месте и в системе образования. 40% случаев самоубийств совершаются под воздействием алкоголя, Южная Корея является крупнейшим в мире потребителем крепких алкогольных напитков. В среднем в этой стране совершается 14 самоубийств в неделю (по сравнению с тремя в США). Корейцы испытывают непреодолимый стыд за психологические проблемы, которые они испытывают, при этом, они не соглашаются проходить соответствующее лечение. Злоупотребление алкоголем здесь считается более приемлемым вариантов, чем попытка обратиться за помощью к специалисту в решении проблемы. Несомненно, это способствует большому количеству самоубийств. Демографическая ситуация негативно скажется на экономическом росте Южной Кореи. Сеул, жители которого составляют 20% от всей нации, больше всего ощутит перемены в структуре населения: сократится его рабочая сила. Ожидается, что к 2040 году население Сеула снизится как минимум на 1 млн человек. Уже во всей стране выросли расходы на здравоохранение (с 3,8% до 7,2% от ВВП). Экономисты предположили, что лучшим выходом для Японии и Кореи может стать отказ от гендерной дискриминации и привлечение большего числа женщин в рабочую силу. Конечно, экономисты с Уолл-Стрит знают, что эта политика привела к снижению уровня рождаемости в Европе. Тем не менее, нью-йоркские финансовые аналитики отчаянно ищут способы увеличить численность рабочей силы в самых производительных странах мира. Президент Кореи Мун Джэин придает большое значение пожилым людям, которые в настоящее время составляют большую часть общества, и отмечает потребность в создании подходящих условий жизни для такой большой группы населения. Поскольку ожидаемая продолжительность жизни увеличилась, стоит создать рабочие места для категории этого возраста, особенно когда падает рабочая сила. План президента заключается в повышении пенсий, удвоении числа рабочих мест для пожилых работников, увеличении ежемесячной заработной платы, финансировании лечения болезни Альцгеймера и деменции, повышении доступности социального жилья для пожилых людей. Правительство Южной Кореи нуждается в помощи в создании большего числа роботов в домохозяйствах. Хорошим решением демографического кризиса в Южной Корее станет воссоединение с Северной Кореей, где ситуация с населением выглядит более стабильной. Однородность расы будет сохранена, хотя пока это выглядит нереальным. Ситуация Южной Кореи, 11-й мировой экономики и 5-го экспортера, затронет многие страны. Это глобальный производитель телефонов, интегральных схем, автомобилей, деталей для автомобилей, ЖК-дисплеев и нефтепродуктов, специализирующийся на технологиях и дизайне. В сфере торговых отношений обстоятельства в Южной Корее окажут наибольшее влияние на Китай, США, Японию, Германию, Австралию и Саудовскую Аравию. Демографический кризис также повлияет на безопасность страны. Это изменит геополитический баланс, поскольку Япония и Южная Корея являются продолжением военных сил США в Восточной Азии. Будущее Южной Кореи крайне неопределенное. И на то, чтобы избежать худшего, осталось совсем немного времени. Тем не менее, некоторые аналитики прогнозируют, что тенденция к снижению неизбежна.
Андрей Ланьков
В современной политике, особенно – политике демократической, как-то не принято заглядывать очень далеко вперёд: горизонт планирования обычно ограничен следующими выборами. Возможно, такая близорукость отчасти даже оправдана: опыт человечества показал, что грядущие годы, действительно, таятся во мгле, и было бы опрометчивым, основываясь лишь на текущих тенденциях, принимать решения, которые скажутся через десятилетия.
Тем не менее, большинство специалистов согласны с тем, что главная из всех долгосрочных проблем современной Кореи – это проблема демографическая. К сожалению, она не имеет простого решения.
По большому счёту то, что происходит с корейской демографией, не слишком-то отличается от того, что происходило в большинстве развитых стран мира. Разница лишь в темпах перемен: те процессы, которые в Европе затянулись на полтора-два века, в Корее прошли за считанные десятилетия.
Ещё в начале 1960-х годов Корея была страной крестьянской, причём крестьяне жили во многом так же, как их предки столетия назад. По доходу на душу населения Корея тогда уступала тогда не только Египту и Мексике, но и Папуа – Новой Гвинее. Современная Южная Корея – это высокоразвитое индустриальное государство среднеевропейского уровня.
В начале 1960-х годов, когда страна вступила в эпоху ускоренной модернизации и рекордного экономического роста, 72% населения Кореи жило в деревнях, а общий коэффициент рождаемости составлял 6,1 рождений на женщину.
Фотографии 1960-х годов. Мальчик торгует газетами, девочка – цветами. Сейчас ничего подобного в Южной Корее уже не увидишь. На фото внизу – автобусная остановка у школы в столичном районе Миари. Район, кстати, был известен в те времена как главный центр проституции.
Сохранялась традиционная семья – женщины либо вообще не работали по найму, либо же переставали работать сразу после замужества. Всё это сочеталось с конфуцианским представлением о том, что сыновья – это, во-первых, гарантия обеспеченной старости, а, во-вторых, гарантия того, что будет выполнен долг перед предками (именно сыновья должны были приносить жертвы духам предков, поддерживая их существование в потустороннем мире). Дочери при этом рассматривались, скорее, как «отходы производства».
За этой фотографией скрывается история, которая была очень типичной вплоть до конца прошлого тысячелетия: матушка, крайняя слева в нижнем ряду, рожала красавиц-дочерей до тех пор, пока, наконец, не родила мальчика. Он стоит на почетном месте по центру. Самый маленький ребенок – это уже внук, его мама – крайняя слева в верхнем ряду.
Многодетности отчасти способствовало и то обстоятельство, что вплоть до 2000-х годов в Корее социальная сфера была крайне неразвита. Пенсий не было, расходы по обеспечению стариков брала на себя семья, и такое положение дел казалось само собой разумеющимся. В 1998 году 90% опрошенных сказали, например, что о стариках должна заботиться семья и это не дело государства. Согласно недавно проведенному опросу на ту же тему, сейчас так думает только 30% южнокорейцев.
Пропагандистские плакаты эпохи “планирования семьи” (слева направо, сверху вниз): 1) страна набита битком, даже если в каждой семье по одному ребенку; 2) весь мир связан одной общей судьбой; 3) (перенаселение происходит) из-за того, что всем обязательно нужен сын (страна набита битком); 4) планирование семьи должно быть первой клятвой молодоженов друг другу; 5) двое детей – это уже слишком много; 6) страна набита битком; 7) не суть важно, сын или дочь, давайте хорошо воспитаем не больше двоих детей – это путь к национальному доходу в 1000 долларов на душу населения в 1981 году; 8) одна семья, один ребенок – полная чаша любви и здоровья.
В 1960-е годы в Корее была запущена мощная кампания по борьбе с рождаемостью, которую, как тогда было принято, красиво и уклончиво назвали «кампанией по планированию семьи». Главная причина, по которой корейское государство встало тогда на борьбу с рождаемостью – это внешнее влияние или, скажем так, международная политическая мода. В шестидесятые годы во всём мире стали пользоваться невероятной популярностью страшилки об ужасах грядущего перенаселения планеты, и жителей развивающихся стран убеждали (используя самые что ни на есть научные аргументы), что экономического роста им удастся достигнуть только в том случае, если они снизят рождаемость.
Южная Корея, всегда склонная следовать международной идеологической и политической моде, не осталась в стороне. Началась активная пропагандистская компания, направленная на снижение количества детей в семье до двух (причём, как настоятельно подчеркивалось, неважно, будут ли это двое сыновьями или дочерьми). Параллельно шло активное внедрение контрацептивов.
Кампания оказалась успешной: рождаемость резко пошла вниз. Если коэффициент рождаемости в 1960-м году был равен 6,1 ребенка на женщину, то в 70-м году он составил уже 4,5, а 1980 г. снизился до 2,8. В середине восьмидесятых Корея вышла на уровень простого воспроизводства, который достаточен для того, чтобы держать население стабильным. Организаторы кампании могли торжествовать – но очень быстро выяснилось, что проблемы грозят стране с совсем другой стороны.
Вопреки первоначальным планам, на уровне простого воспроизводства рождаемость не стабилизировалась – напротив, она продолжала падать даже тогда, когда правительство решило более не вмешиваться в семейные дела и не снижать рождаемость искусственно.
Выяснилось, что в разбогатевшей к тому времени Южной Корее, как и во всём развитом мире, женщины и безо всяких кампаний рожают всё меньше и меньше. Связано это растущее нежелание обзаводится детьми с рядом причин, в первую очередь – с изменениями в положении женщин.
К началу девяностых уже примерно треть южнокорейцев после школы стала поступать в вузы, а сейчас дипломом обзаводится около 70% населения страны. При этом уже с восьмидесятых годов девочки поступают в вузы так же часто, как мальчики. Однако у женщин, которые получили высшее образование, обычно формируются свои представления о том, какой должна быть семья. Женщины с дипломами стремятся работать и не настроены рожать по 5-6 детей, им вполне хватает двоих или одного. В результате демографический маятник пошел в обратную сторону, и к концу XX века стало ясно: главная проблема уже не в перенаселении, а в слишком низкой рождаемости.
В конце 1980-х в Корее появились технологии определения пола ребенка на стадии беременности, что поначалу привело к возникновению сильного полового дисбаланса. Поскольку тогда ещё сохранялось традиционное представление о том, что главное – мальчики, то когда на УЗИ обнаруживали, что ребёнок будет девочкой, родители делали аборт. В результате мальчиков стало рождаться существенно больше, чем девочек, и в 1999 г., когда этот дисбаланс достиг максимума, на 100 новорождённых девочек в Корее пришлось 116 мальчиков (в некоторых консервативных районах на 100 девочек в том году пришлось 130 мальчиков).
Чтобы взять ситуацию под контроль, был введён строжайший запрет на определение пола будущего ребенка. Врачам, которые нарушали этот запрет, выписывали внушительный штраф, а в случае рецидива их лишали лицензии. Опять подключилась и пропагандистская машина, в прессе пошли разговоры о том, что девочки, дескать, ничуть не хуже мальчиков. В результате к 2010 г. дисбаланс удалось полностью ликвидировать, пропорция мальчиков и девочек среди новорождённых вернулась к нормальному уровню.
Однако этот успех не отвлекает от размышлений о будущем. В современной Южной Корее женщины в среднем имеют такое же образование, как и мужчины, стремятся к самореализации и хотят работать, а не рожать многочисленных детей. Еще более осложняет ситуацию необходимость вкладывать большие деньги в образование детей. Параллельно происходит исчезновение представлений о том, что нужно жить с родителями в старости и заботиться о них, содержать их. Молодое поколение, то есть люди, родившиеся примерно в 1980 г. и позже, начинают исходить из того, что готовиться к старости человек должен самостоятельно, откладывая для этого деньги, вступая в пенсионные фонды и так далее. Дети же, как считается, должны немного помогать родителям в старости, но не более того.
Сегодняшнее корейское “наше будущее”
Все эти тенденции гонят рождаемость вниз: на протяжении последнего десятилетия коэффициент рождаемости колеблется на уровне 1,1-1,2 рождений на женщину, то есть почти в два раза ниже уровня простого воспроизводства населения. Это, конечно, не только корейская проблема: в списке стран мира по уровню рождаемости нижние строчки плотно оккупированы восточноазиатскими странами.
“Одному играть скучно!” – пропагандистский плакат новой эпохи, когда рождаемость стала пугающе низкой. Плакат выпущен той же самой государственной организацией, которая рисовала печатную продукцию про “битком набитую страну”. Правда, название свое эта организация с тех пор благоразумно поменяла.
Ситуацию осложняет ещё один фактор – быстрое увеличение средней ожидаемой продолжительности жизни. В 1910 году средняя продолжительность жизни в Корее составляла 24 года (эти цифры учитывают большую младенческую детскую смертность, так что если человек доживал до года, скажем, то шансы прожить до 30 он уже имел). С 1910 по 1945 год – это период японского колониального владычества, который в Корее полагается считать временем мрака и ужаса, но именно за эти 35 лет средняя ожидаемая продолжительность жизни почти удвоилась и к 1945 г. составила 44 года. Произошло это за счёт распространения современных представлений о санитарии, прививок, и, шире говоря, появления современной медицины. В годы «южнокорейского экономического чуда», средняя ожидаемая продолжительность жизни выросла еще больше и к 1980 г. составила 66 лет, к 1990 г. – 71 года, а сейчас достигла 82 лет. Иначе говоря, получается, что за каждый год в Корее средняя ожидаемая продолжительность жизни увеличивается примерно на четыре месяца.
Итак, что же имеет Корея в результате? Рождаемость в Корее низкая, а средняя ожидаемая продолжительность жизни высокая и быстро растет. Это значит, что население стареет – причём по темпам старения населения Корея относится к бесспорным мировым лидерам. Если сейчас на одного старика в возрасте старше 65 лет приходится 6 лиц работоспособного возраста, то к 2050 г. при сохранении нынешних тенденций на одного старика будет приходиться полтора работника. Подобные изменения неизбежно приведут к экономической стагнации.
Реакцией на демографические проблемы стало широкое использование труда иммигрантов. Корея – одна из немногих стран, которая на протяжении жизни одного поколения сменила статус, превратившись из страны-источника эмигрантов в важный центр трудовой иммиграции. Если с конца ХIХ века корейцы активно уезжали из страны, то с начала 1990-х, после того как в Корее произошла демократизация, либерализация трудового законодательства и, соответственно, резко выросли зарплаты, в Корею стало выгодно ездить на заработки.
С назревающим демографическим кризисом связано и ещё одно обстоятельство: Южная Корея неожиданно оказалась одной из самых склонных к смешанным, межнациональным бракам стран. Лет 25 назад корейцы крайне негативно относились к смешанным бракам, а примерно с 2005 года Корея по числу таких брачных союзов вышла на одно из первых мест в мире. Их доля составляет около 10% среди всех браков, заключаемых в стране ежегодно. Большинство из них – это браки корейских мужчин с иностранками. В основном речь идёт о небогатых крестьянах юго-западных провинций, которые выписывают себе жён из Вьетнама и иных стран Восточной Азии.
На фото (сверху вниз): 1) в Корее продолжается бум межнациональных браков; интернациональные свадебные церемонии нередко бывают совместными, так для небогатых молодоженов получается гораздо дешевле; 2) в корейских детских садах и школах всё больше “разноцветных” детей; 3) полезный журнал для “мультикультурных” семей Rainbow+ выпускается на государственные деньги на разных языках, включая русский.
Таким образом, демографическая ситуация в Южной Корее непростая. С одной стороны, наблюдается стремительное старение населения, к которому парадоксальным образом привели экономические успехи страны. С другой стороны, имеется мощная трудовая миграция и, главное, брачная, которая является уникальной для Кореи чертой. В результате Корея стареет и, одновременно, утрачивает свой мононациональный характер.
04:11 pm - рожайте больше! нет - меньше! нет - всё-таки, больше!
О любопытных пертурбациях в южнокорейской демографической политике я уже писал и говорил не раз (например, ). В двух словах: сначала (при Ли Сын Мане) южане на рождаемость внимания не обращали, потом с ней отчаянно - и успешно - боролись, сбив TFR за полвека c 6,1 рождений на женщину в 1960 г. до 1,1-1,2 рождений на женщину сейчас; а потом начали её поднимать - без особого успеха, как и следовало ожидать.
А что там с Кореей Северной? Высшее руководство там тоже относилось к демографическим проблемам всерьёз. Колебания СК политики не афишировались, но при этом были весьма значительными. Вдобавок, эти колебания удивительным образом напоминали те колебания, которые испытывала демографическая политика Юга. Фактически, северяне имитировали южан, но с отставанием в 5-7 лет. Не ясно, было ли это сознательным подражанием, или реакцией на достаточно сходные проблемы, или же результатом того, что и на Севере, и на Юге, в общем, имели некоторое представление о мировых тенденциях в демографической политике и старались, так сказать, не отставать от века (склонен думать, что действовали все три фактора)
В первом приближении, в демографической политики Северной Кореи наблюдается три этапа. На первом, от основания северокорейского государства в 1948 г. и до середины 1960-х годов, северокорейской правительство в целом поощряло рождаемость. На втором этапе, с середины шестидесятых и до конца девяностых, политика была нацелена на ограничение рождаемости и снижение темпов роста населения. В последние 15 лет, с конца девяностых годов, государство в целом вернулось к политике поощрения рождаемости.
Корейская война 1950-53 гг. привела к огромным демографическим потерям. Численность населения КНДР снизилась на 1,1 млн. человек: с 9,6 млн. в начале 1950 г. до 8,5 млн в начале 1954 г. Из этого числа примерно половину составили погибшие на войне (как гибель на фронте, так при бомбардировках северокорейских городов американской авиацией), а другую половину - беженцы, ушедшие в южную часть страны (за 1945-1953 гг. ушло на Юг более миллиона человек, из них большинство - осенью и зимой 1950-51 гг.). Поэтому правительство КНДР поначалу активно поддерживало высокую рождаемость. Эта поддержка часто носила пропагандистский характер, но были и реальные дела: в первые послевоенные годы в КНДР была создана впечатляющая для такой бедной страны система медицинского обслуживания.
Для КНДР 1950-е годы временем «бэби-бума». В те времена TFR (общий показатель фертильности, несколько упрощая - среднее число рождений на женщину детородного возраста) был близок к естественному уровню и составлял 6 рождений. Понятно, что население Северной Кореи тогда стремительно росло.
Любопытно, что тогда многим в руководстве КНДР даже такие темпы роста казались недостаточными. В марте 1963 года Ким Ир Сен сказал, например: «В условиях нехватки трудовых ресурсов, при сохранении нынешних темпов роста населения представляется невозможным найти то количество рабочей силы, которое требуется для расширения производства».
Однако где-то около 1965 г. официальное отношение к высокой рождаемости изменилось. Связано это было, скорее всего, с двумя обстоятельствами.
Во-первых, темпы экономического роста стали снижаться, причём это снижение в первую очередь затронуло сельское хозяйство.
Во-вторых, можно предположить, что на КНДР влияние оказали и новости из Южной Кореи, где правительство Пак Чжон Хи в это время как раз начинало разворачивать активную кампанию по ограничению рождаемости.
Поэтому в 1975 году Ким Ир Сен, напротив, не призывал и дальше увеличивать рождаемость, а жаловался на излишне высокую рождаемость и признавал, что рост населения является бременем для страны и увеличивает расходы бюджета.
К тому времени кампания по ограничению рождаемости шла полным ходом, хотя писать в открытой прессе о ней было запрещено (почему - не ясно, но в КНДР часто в категорию секретной информации попадают достаточно безобидные вещи). Собственно говоря, сам факт проведения такой кампании выявил Эберштадт (Eberstadt), ещё в начале девяностых проанализировавший статистику численности населения, которую ему передали сами корейцы. Сейчас появляется всё больше материалов об этой кампании.
Борьбы с многодетностью тогда велась в КНДР как традиционными, так и специфическими для Северной Кореи способами. С одной стороны, врачам было предписано вести пропаганду контрацептивов, а с другой - многодетных родителей в начале семидесятых могли подвергнуть и критике на собраниях в их «организации». В школах велась активная пропаганда: детям объясняли, что излишнее количество детей создаёт проблемы и для страны, и для семьи.
Кампания по снижению рождаемости оказалась удачной: около 1970 г. рождаемость стала быстро снижаться. Правда, нельзя с уверенностью сказать, было ли это снижение результатом усилий правительства или же, что вероятнее, просто отражало общие перемены в обществе, в первую очередь - урбанизацию и рост образовательного уровня женщин.
Наступили лихие девяностые, и от политики ограничения рождаемости пришлось отказаться. Отчасти это было вызвано стремлением компенсировать потери, нанесённые голодом 1996-99 годов, когда умерло около полумиллиона человек, но в основном - беспокойством по поводу того, что рождаемость в стране упала несколько ниже уровня простого воспроизводства, то есть того уровня, который гарантирует стабильную численность населения. Случилась эта неприятность на Севере в конце девяностых, то есть примерно на десять лет позже, чем на Юге. Сейчас на Юге TFR колеблется вокруг отметки 1,2 р/ж, а на Севере - вокруг отметки 2,0 р/ж (совсем немного ниже уровня простого воспроизводства, но всё равно - ниже, и стабильно ниже).
Так что сейчас северокорейское руководство - опять за многодетные семьи. Впрочем, возможностей оказывать таким семья материальную поддержку пока особо нет, так что всё ограничивается, скорее, словесным поощрением.
Опять-таки, такой поворот к поощрению рождаемости во многом напоминал то, что примерно в те же годы происходило в Южной Корее, где в девяностые годы низкая, ниже уровня простого воспроизводства, рождаемость тоже стала восприниматься как серьёзная политическая и социальная проблема.
Так что: при всех различиях Севера и Юга, нередко они сталкивались с похожими проблемами, и реагировали на них одинаково.
Население Южной Кореи составляет более 48 миллионов человек.
Национальный состав:
- корейцы (99%);
- другие нации (китайцы, филиппинцы, тайцы, вьетнамцы, американцы).
Корейцы уверены, что они – потомки алтайских или прото-алтайских племен: они сравнивают себя с тюрками, монголами и тунгусами. Их уверенность основывается на археологических данных, согласно которым на Корейский полуостров действительно мигрировали племена из южных и центральных районов Сибири во времена неолита и бронзового века.
На 1 кв.км проживает 480 человек, но самым густозаселенным является сеульский округ Янчхон-гу (плотность населения – свыше 27000 человек на 1 кв.км), а наименее заселенным – уезд Инчже-гун (провинция Канвондо): здесь на 1 кв.км проживает 20 человек.
Государственный язык – корейский, но широкое распространение в стране получил еще и английский язык.
Крупные города: Сеул, Тэджон, Пусан, Иачхон, Тэгу, Кванджу, Ульсан, Сувон,
Половина жителей Южной Кореи (51%) исповедует буддизм, остальные – протестантизм, католицизм, конфуцианство, шаманизм.
Продолжительность жизни
Женское население в среднем живет до 80, а мужское – до 73 лет. Несмотря на довольно высокие показатели, Южная Корея отчисляет на здравоохранение не так много средств (2000$ в год на 1 человека).
Корейцы могут похвастаться самыми низкими показателями по уровню людей, страдающих ожирением – 4%, в то время как в среднем по Европе этот показатель равен 18%, а в Мексике – 40%. И это удивительно, ведь они не придерживаются здорового питания: они едят мало овощей и фруктов, и их рацион питания состоит из мяса, жирной и жареной пищи, а также несъедобных, по мнению европейцев, блюд в виде жареных насекомых.
Наверняка, корейцы жили бы еще дольше, если бы не их тяга к курению и алкогольным напиткам.
Традиции и обычаи жителей Южной Кореи
Корейцы – набожный народ, который уважительно относится к предкам, семье, родителям и друзьям, а также любой культуре и иностранцам.
В Южной Корее интерес представляет тот факт, что мужчину, независимо от его возраста, окружающие будут считать взрослым человеком лишь после того, как он женится.
Особое событие в жизни корейцев – рождение ребенка: на 100 день после его рождения семья организует небольшой вечер, приглашая на него близких родственников и друзей. А когда ребенку исполнится год, это событие отмечается с особой пышностью. Помимо того, что на это мероприятие приглашается много народа, ребенка одевают в яркий шелковый костюм, и в честь него устраивается специальный ритуал – гадание на его будущее.
Корейцы любят отмечать праздники. Например, в праздник Сокхондже (март, сентябрь) люди отправляются в конфуцианские часовни, в которых устраиваются костюмированные процессии, сопровождаемые традиционным оркестром. А в праздник дня рождения Будды (май) корейцы устраивают эффектное зрелище – парад фонарей.
Если в Корее вас пригласят в какое-нибудь заведение, знайте, что здесь принято, чтобы каждый платил сам за себя, а если вас пригласят в гости, то за еду обязательно нужно похвалить хозяйку дома (это очень высоко ценится).
В 1960-е социальная политика Южной Кореи была направлена на сокращение рождаемости. Власти агитировали граждан заводить меньше детей. Спустя десятилетия это вызвало непредвиденные проблемы. И сегодня в стране всеми силами стимулируют рождаемость. Насколько удачно это получается и чем грозит Корее провал в этом деле - разбиралась «Лента.ру».
Демографические итоги 2015 года в Южной Корее неутешительны. Общий коэффициент фертильности (total fertility rate, TFR), то есть, говоря несколько упрощенно, количество рождений на одну женщину (рнж), составил 1,25. Это лучше, чем десять лет назад, в 2005-м, когда коэффициент опустился до рекордно низкого уровня в 1,08 рнж (практически один ребенок на двоих родителей), но все равно очень плохо - гораздо хуже, чем в России (1,7 рнж). По уровню рождаемости Республика Корея в Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР, своего рода клуб развитых стран) находится на самом последнем месте, и перемен к лучшему не предвидится.
С 2006 года в Южной Корее принимаются активные меры по поощрению рождаемости. Из центрального и местных бюджетов на это ежегодно тратится около семи миллиардов долларов, и эта сумма, скорее всего, будет только увеличиваться. Ищут разные решения. В частности, сделали бесплатными детские сады, резко подняли продолжительность отпусков для матерей по беременности и уходу за ребенком, а в ближайшее время ожидается введение отпусков и для отцов. Идут разговоры о том, что государство возьмет на себя часть (до половины) платы за обучение в вузах (хотя пока на это в казне денег нет). Не забывают власти и об агитации: плакаты с изображением счастливых многодетных семей - на каждом шагу.
Однако результатов никаких нет. Хотя многие в Корее еще помнят, что лет 40-50 назад правительственные демографические программы работали на удивление хорошо. Правда, в те времена их целью было не повышение, а понижение рождаемости.
В начале 1960-х много говорили о катастрофических последствиях надвигающегося перенаселения планеты. В результате правительства развивающихся государств стали вводить у себя программы ограничения рождаемости. Разумеется, Южная Корея, всегда чувствительная к западным идеологическим течениям, последовала этой идейно-политической моде. К тому же тогда были реальные основания беспокоиться из-за проблемы лишних ртов. Трудно в это сейчас поверить, но в начале 1960-х Южная Корея была одной из самых бедных стран Азии, а коэффициент фертильности там находился почти на естественном для нашего биологического вида уровне - шесть рождений на женщину.
В то время считалось, что это несовместимо с экономическим развитием, и правительство генерала Пак Чжон Хи, зацикленное на экономическом росте, тут же взялось за дело. Корейцев всеми правдами и неправдами убеждали в том, что, чем меньше детей будет в семье, тем лучше пойдут дела и у семьи, и у страны. Агитаторы устраивали театрализованные представления и расклеивали плакаты, на которых многодетные семьи - в лохмотьях и полуграмотные - противопоставлялись семьям малодетным, одетым, само собой, по последней моде и с чадами-студентами университета. Застенчивые городские девушки, брошенные на борьбу с рождаемостью, краснея, объясняли деревенским бабам, как следует предохраняться и для чего нужен презерватив. На снижение рождаемости работала вся государственная идеологическая машина, равно как и управляемая (в те времена) пресса, а на менее сознательных воздействовали и не столь тонкими методами, поощряя, например, стерилизацию.
Результаты превзошли самые оптимистичные ожидания. К 1980 году коэффициент фертильности упал до 2,8 рнж, а к середине десятилетия достиг уровня простого воспроизводства, то есть рожать кореянки стали ровно столько, сколько необходимо, чтобы население не сокращалось (этот уровень обычно соответствует значению 2,1 рнж). Кампания по ограничению рождаемости была постепенно свернута. Однако вскоре обнаружилось, что рождаемость продолжает снижаться, и к 2005-му, как уже говорилось, она упала до рекордно низкого уровня в 1,08 рнж. В последующее десятилетие коэффициент колебался около отметки в 1,2 рнж, не снижаясь, но и не повышаясь и полностью игнорируя как бюджетные вливания, так и попытки политиков повлиять на демографическую ситуацию.
Причины понятны, и неожиданными их не назовешь. Женщины, получив образование (около 70 процентов молодых кореянок сейчас идут в университеты), собираются работать и делать карьеру, а не возиться с детьми. Мужчины, по-прежнему крайне занятые на работе, не могут и не хотят помогать своим женам, а надежды на бабушек и дедушек все меньше, поскольку традиционная семья постепенно распадается. С другой стороны, экономическая необходимость в детях как гарантах спокойной старости ушла в прошлое с распространением в Корее современных систем пенсионного обеспечения. Эти процессы наблюдаются во всем мире, но особенно ярко - в странах Восточной Азии. Неслучайно список стран с наименьшей рождаемостью вместе с Кореей возглавляют такие ее соседи, как Сингапур, Япония, Тайвань и специальный административный район КНР - Гонконг.
Это очень тревожно. В первую очередь потому, что рекордное снижение рождаемости совпало в Южной Корее со столь же рекордным по мировым меркам снижением смертности, то есть резким увеличением средней продолжительности жизни. В 1945-м средняя ожидаемая продолжительность жизни равнялась 44 годам, а сейчас - 82,5 года и продолжает расти. Казалось бы, этим можно только гордиться, однако на практике сочетание низкой рождаемости и долгой жизни означает, что Корею ждет обвальное старение населения. В ближайшие два-три десятилетия Корея превратится в страну пенсионеров.
Ожидается, что к 2030-му население Кореи, достигнув уровня 52,5 миллиона человек, начнет сокращаться. К тому моменту люди старше 65 лет будут составлять четверть населения страны, а к 2060-му их доля превысит 40 процентов. В итоге на 100 граждан работоспособного возраста будет приходиться 80 стариков (сейчас 100 работников кормят лишь 18 пенсионеров). Такая демографическая структура беспрецедентна в мировой истории, и никто пока не понимает, как в подобных условиях поддерживать минимально приемлемый уровень жизни и медицинского обслуживания тех, кто находится на заслуженном отдыхе. Практически единодушно предсказывается и резкое сокращение темпов экономического роста, которое, собственно, уже началось.
Надежды возлагаются на программы поощрения рождаемости: утверждается, что проблему можно решить, резко увеличив все мыслимые виды социальных расходов. Опыт последнего десятилетия, когда государство каждый год фактически безрезультатно тратило на повышение рождаемости миллиарды долларов, заставляет относиться к подобным утверждениям скептически.
В общем, Корея в очередной раз продемонстрировала то, что демографы знают и так: при желании вполне можно добиться снижения рождаемости административно-воспитательно-пропагандистскими мерами, но вот обратить процесс вспять такими методами обычно не удается. Остается готовиться к обвальному старению населения. Законодательство в Корее пересматривается так, чтобы заинтересовать работодателей в найме сотрудников пожилого возраста (сейчас сотрудники старше 60 лет крайне невыгодны работодателю), и эта мера, скорее всего, окажется куда более эффективной, чем упорные попытки поднять рождаемость пропагандой и финансовыми вливаниями.