Американская трагедия
Великой депрессии предшествовали события биржевого краха США 1929 года: обвальное падение цен акций, начавшееся в «чёрный четверг» 24 октября 1929 года. После краткосрочного небольшого подъёма цен 25 октября падение приняло катастрофические масштабы в «Черный понедельник» (28 октября) и «Черный вторник» (29 октября). 29 октября 1929 года — день биржевого краха Уолл-стрит.
«Бычий рынок»
24 октября 1929 года вошло в историю США как «черный четверг». Но невиданный сброс акций на Нью-йоркской фондовой бирже не был громом среди ясного неба. О неизбежных последствиях спекулятивного «бычьего рынка» финансисты знали заранее. Например, совладелец крупнейшей инвестиционной компании Merrill, Lynch & Co Чарльз Меррилл избавился от своих акций на пике их стоимости за полтора года до биржевого краха. Простые же акционеры, как и знакомые нам жертвы финансовых пирамид, остались у разбитого корыта.
В чем была подоплека драматических событий конца 20-х? Поднявшись на военных заказах Первой мировой, американская экономика столкнулась с рецессией после их отмены. Практика маржинальных займов позволяла покупать акции компаний за десятую часть стоимости. За 100 долларов людям продавали ценные бумаги на 1000 долларов, но при этом ссуду могли потребовать погасить в любой момент. Если брокер выдвигал маржевое требование, вернуть долг нужно было в течение суток. Сделать это можно было продажей акций, приобретенных в кредит. Но когда требования уплаты по маржевым займам стали массовыми, за один день на фондовой бирже было сброшено около 13 миллионов долговых акций. А когда обрушились такие столпы, как U.S. Steel, General Motors, Westinghouse, Paramount, Warner Bros и Fox, в течение дня было сброшено почти 16,4 миллионов акций, эмитенты которых потеряли около $9 млрд. Эта цифра вдвое превышала сумму всех денег в американском обороте! В целом же к июлю 1932 года держатели акций потеряли $74 млрд. - втрое больше государственных расходов на Первую мировую войну. С 1929 по 1933 годы американский национальный доход упал более чем вдвое: с $87,8 млрд. до $40,2 млрд. Коллапс пережили все без исключения общественные институты, закрылись 135 тысяч промышленных, торговых и финансовых компаний. Из-за нехватки средств вынуждены были продавать активы и банки, из которых 16 тысяч разорились, оставив ни с чем своих клиентов. На всеобщем крахе нагрели руки международные банкиры, за копейки скупившие конкурентов и крупные компании.
Разруха и безработица
По данным Американской федерации труда, в 1932 году занятыми остались только 10% работающих. К началу 1933 года без работы и средств к существованию остались 16-17 миллионов американцев. Если посчитать с членами семей, то это - полностью безработная Франция или Великобритания.
Государственной поддержки безработных не было, власти сбросили это бремя на власти штатов и нищие муниципалитеты (большинство промышленных городов обанкротилось), а средствами из казны поддерживали банкиров: например, Trust Company of Chicago и Central Republic Bank получили $90 млн. финансовой помощи и при этом не должны были отдавать в залог свои активы. Лишь в третью зиму Великой депрессии, когда наступил голод, для выплаты пособий по безработице штатам ссудили $30 млн., но вскоре федеральную программу помощи снова свернули.
Чтобы не допустить падения цен на сельхозпродукты, государство выделило на закупку пшеницы и хлопка $500 млн. Но это не спасло от разорения миллион фермеров, продукция которых стала не по карману обнищавшему населению.
В разряд люмпенов перешли не только лишившиеся заработков рабочие, но и потерявший сбережения средний класс. Бездомные мечтали хотя бы на сутки оказаться в тюрьме, чтобы поесть похлебки. Не в состоянии оплачивать жилье, люди покидали свои дома и переселялись в хибары. За городской чертой семьи с детьми зимовали в холоде и голоде в наспех сколоченных лачугах, в то время как владельцы пустых домов сравнивали их с землей, чтобы не платить налог на недвижимость. Так поступила, например, компания Bethleem Steel, выселившая из квартир 6 тысяч уволенных работников и уничтожившая их жилье, которое сама же и строила.
А дети должны умереть
В интересах агрокапитала было запахано с урожаем 10 млн. гектаров земель и уничтожено 6,5 млн. голов свиней.
В обличительном романе «Гроздья гнева» будущий Нобелевский лауреат Джон Стейнбек так описал эту трагедию: «То, над чем трудились корни виноградных лоз и деревьев, надо уничтожать, чтобы цены не падали. Апельсины целыми вагонами ссыпают на землю. Люди едут за несколько миль, чтобы подобрать выброшенные фрукты, но это совершенно недопустимо! Кто же будет платить за апельсины по двадцать центов дюжина, если можно съездить за город и получить их даром? И апельсинные горы заливают керосином из шланга, а те, кто это делает, ненавидят самих себя за такое преступление, ненавидят людей, которые приезжают подбирать фрукты. Миллионы голодных нуждаются во фруктах, а золотистые горы поливают керосином. Жгите кофе в пароходных топках. Жгите кукурузу вместо дров. Сбрасывайте картофель в реки и ставьте охрану вдоль берега, не то голодные все выловят. Режьте свиней и зарывайте туши в землю, и пусть земля пропитается гнилью. Недоедающие дети должны умереть, потому что апельсины не приносят прибыли. Это преступление, которому нет имени. В глазах голодных зреет гнев».
Документ 1936 года - историческая фотография матери семерых детей с оригинальным комментарием фотографа: «Этой женщине - 32, они питаются овощами, которые остались на полях после заморозков, и птицами, которых удается убить детям. Они жили в палатке. Палатку пришлось продать, чтобы купить детям еду».
Пропавшие миллионы
Оставшихся без гроша и крова людей официально называли «мигрантами», и таких кочевавших в поисках лучшей доли американцев было, по меньшей мере, 4 миллиона.
100 тысяч американцев претендовали на 6 тысяч рабочих мест на стройках СССР. В страну социализма многие собирались уехать навсегда. «Левые» настроения тревожили власти в США, где к концу 1932 года укрепились опасения по поводу возможной революции.
По сей день историкам не удается найти статистические данные за 1932 год - они надежно спрятаны или уничтожены. Официально озвучено, что в том году статистика не велась. Но более поздние отчеты позволяют сделать вывод, что за один год (1932-1933) Америка недосчиталась 7 миллионов граждан! На рубеже 1930-31 года показатель прироста населения упал ровно вдвое и только спустя десятилетие вернулся к прежнему значению. Из динамики прироста населения США выходит, что с 1931 по 1940 годы страна потеряла более 8,5 миллионов человек. При сохранении обычных демографических тенденций в 1940 году минимальная численность населения США должна была составить около 142 миллионов человек, но по факту составила менее 131,5 миллиона. Из них на миграцию можно списать лишь 3 миллиона. Куда пропали остальные миллионы? Демографы ответят, что подобный недочет возможен только вследствие массовой смертности. Об этом молчат американские власти, но помнят старшие поколения.
Репрессии по-американски
Был в Америке и свой ГУЛАГ (трудовые лагеря), и раскулачивание, и экспроприация собственности. «Новый курс» восхваленного впоследствии президента Франклина Рузвельта любой историк уличит в отступлении от демократических норм и принципов рыночной экономики.
В 1933 году были приняты два закона, которые никак не соотносились с правилами свободного предпринимательства. К монополизации рынка привел Закон о восстановлении промышленности, предусматривавший фиксирование цен на продукцию и распределение рынков сбыта. Мелкий и средний бизнес был принесен в жертву крупным монополиям. А Закон о регулировании сельского хозяйства предусматривал повышение цен на продукты с компенсацией фермерам за сокращение посевов и поголовья скота. В 1935 году Верховный суд признал оба закона неконституционными и ограничивающими свободу конкуренции.
Лишь через 5 лет после начала кризиса, в августе 1935 года, был принят закон о страховании по безработице и старости, до которого дожили не все. К тому же принятый закон не касался ряда категорий занятых американцев: в частности, фермеров. Как и в Советском Союзе, работникам сельского хозяйства в Америке государство не предусматривало пенсии, но у нас их платили колхозы.
А знаете ли вы о миллионе фермерских семей (5 миллионов человек), подвергшихся принудительному изгнанию со своих земель за долги банкам? Это в 2,5 раза больше, чем пострадавших от «раскулачивания» в России, вызванного той же необходимостью укрупнения товарного сельскохозяйственного производства для его предвоенного роста. Но если у нас «спецпереселенцев» обеспечивали на новом месте землей или работой, то в Америке людей выселяли в никуда, и каждый шестой фермер, по некоторым исследованиям, пал жертвой голода.
Поразительную схожесть со сталинским ГУЛАГом имели американская WPA (Works Progress Administration - Администрации общественных работ под началом министра внутренних дел Г. Икеса) и СWА (Civil Works Administration - Администрация гражданских работ). Чтобы не платить пособия безработным, их отправляли на каторжные работы по строительству каналов, мостов и дорог в труднодоступных районах с тяжелыми условиями труда и копеечной оплатой (из 30 долларов начисленной зарплаты 25 долларов составляли вычеты). Единовременно малярийных комаров кормило 3,3 миллиона участников общественных работ, а в целом через ГУЛАГ по-американски в 1933-1939 годах прошло 8,5 миллионов «свободных рабов», не считая заключенных.
Узаконенный грабеж
Репрессивные меры предусматривались и за уклонение граждан от сдачи золота. Указ о его конфискации и запрете экспорта Франклин Рузвельт издал в 1933 году и дал на обмен монет и слитков меньше трех недель: 5 апреля вышел указ, а до 1 мая все физические и юридические лица, включая иностранные, должны были обменять золото на бумажные деньги по цене $20,66 за тройскую унцию. За ослушание - штраф до $10 000 и/или тюремный срок до 10 лет. Было зафиксировано много случаев преследования за сокрытие золота и попытки совершения сделок с ним. Незаконными объявлялись все номинированные в золоте ценные бумаги и контракты - выплачиваться они могли только бумажными деньгами по предписанному обменному курсу. А изъятое у населения золото оказалось в национальном хранилище Федеральной резервной системы, созданной к концу 1936 года. Цена на него резко поднялась до $35 за унцию.
Целью этой финансовой акции Рузвельт назвал поддержку банковской отрасли и предотвращение вывоза золота из страны. Но подобное решение касалось и государственных обязательств, привязанных к золотому запасу до выхода конфискационного закона. Это означало фактический отказ государства от выполнения финансовых обязательств.
Стабилизировался доллар на показателе 59% от исходного курса. Девальвированным он оказался на 41%.
Фиксированной цена на золото была до 1971 года. Главный банковский драгметалл перестал служить средством платежа на территории США. Юридически отказавшись от золотого стандарта, государство возобновило оборот ценных бумаг с номинацией в золоте лишь в 1964 году, но еще 10 лет по ним нельзя было получить золото физически (товарный оборот золота был восстановлен только в 1974 году).
Официально экономический кризис в США закончился в 1940 году, когда страна вышла на показатели 1929 года. Но уровень безработицы все еще составлял 14% («лишних людей» было 7,5 миллионов). Реально Америка поправит свои дела только после Второй мировой, привычно получив от войны ресурс для развития.
24 октября 1929 года, в США произошёл сильнейший обвал фондового рынка, получивший название «чёрного четверга» и ставший началом Великой депрессии.
Биржевой крах в США, произошедший в октябре 1929 года, считается началом Великой депрессии. В истории Америки и раньше случались экономические кризисы, однако ни один из них не затягивался более чем на четыре года. Великую депрессию Штаты переживали в три раза дольше экономических потрясений прошлого.
Пузырь на Уолл-Стрит
Двадцатые годы в Америке прошли под знаком потребительской революции и последующего спекулятивного бума. Тогда рынок акций рос опережающими темпами - с 1928 по 1929 гг. средняя стоимость ценных бумаг взлетела на 40 % годовых, а оборот торговли увеличился с 2 млн акций в день до 5 млн.
Граждане, одержимые идеей быстрого обогащения, вкладывали все свои сбережения в акции корпораций, чтобы впоследствии продать их дороже. Как известно, спрос рождает предложение, и стоимость ценных бумаг росла с геометрической прогрессией. Американцев не останавливали завышенные цены на акции, и они, затягивая пояса, продолжали их покупать в надежде на хороший куш в будущем. Чтобы приобрести ценные бумаги, инвесторы активно брали кредиты. Ажиотаж с акциями породил пузырь, который, по законам экономики, рано или поздно должен был лопнуть.
И время этого пузыря пришло в «чёрный четверг» 1929 года, когда промышленный индекс Доу-Джонса снизился до отметки в 381,17, а инвесторы в панике начали избавляться от ценных бумаг. За один день было продано более 12,9 млн акций, а индекс Доу-Джонса опустился ещё на 11 %.
«Чёрный четверг» был первым звеном в цепочке кризиса 1929 года. Биржевой крах повлёк за собой «чёрную пятницу» (25 октября), «чёрный понедельник» (28 октября) и «чёрный вторник» (29 октября). За эти «чёрные дни» было продано более 30 млн ценных бумаг. Из-за биржевого краха разорились тысячи инвесторов, потери которых оценивались как минимум в 30 млрд долларов.
Следом за разорившимися акционерами один за другим стали закрываться банки, которые активно выдавали кредиты на покупку ценных бумаг, а после биржевой паники признали, что не могут вернуть долги. За банкротствами финансовых учреждений потянулись банкротства предприятий - без возможности получить кредиты заводы и разного рода организации не могли существовать дальше. Следствием масштабного банкротства предприятий стал катастрофический рост безработицы.
Годы кризиса
«Чёрный октябрь» 1929 года принято считать началом Великой депрессии. Впрочем, одного только биржевого краха было явно недостаточно для запуска столь масштабного экономического коллапса. Экономисты и историки по сей день спорят об истинных причинах возникновения Великой депрессии. Прежде всего, стоит отметить, что кризис начался не на пустом месте. За несколько месяцев до биржевого спада американская экономика уже уверенно скатывалась в рецессию - промышленное производство сокращалось 20-процентными темпами, одновременно с ним снижались оптовые цены и доходы населения.
По версии ряда экспертов, Великую депрессию спровоцировал кризис перепроизводства товаров. В те годы их невозможно было купить из-за ограничения объёмов денежной массы - доллары привязывались к золотому запасу. Другие экономисты убеждены, что не последнюю роль сыграло окончание Первой мировой войны.
Дело в том, что американская экономика сильно зависела от оборонных заказов, а после того, как наступил мир, их число сократилось, что и привело к рецессии в военно-промышленном комплексе США.
Среди остальных причин, вызвавших кризис, экономисты называют неэффективную денежную политику Федеральной резервной системы США и повышение пошлин на импортные товары. Закон Смита-Хоули, призванный защитить внутреннее производство, привёл к снижению покупательской способности. А поскольку 40-процентная пошлина на импорт усложнила реализацию продукции европейских поставщиков в США, кризис перекинулся на страны Старого света.
Сильнее всех от кризиса, зародившегося в Америке, пострадали Германия и Великобритания. За несколько лет до краха Уолл-Стрит Лондон возродил золотой стандарт, приписав фунту довоенный номинал.
Британская валюта стала переоценённой, из-за чего английский экспорт вырос в цене и перестал быть конкурентоспособным.
Чтобы поддержать фунт, Великобритании не оставалось ничего другого, как брать кредиты за океаном, в США. И когда Нью-Йорк содрогнулся от «чёрного четверга» и остальных предвестников Великой депрессии, кризис двинулся в сторону Туманного Альбиона. А оттуда пошла цепная реакция по всем европейским государствам, только оправившимся от Первой мировой.
Германия, так же как и Великобритания, пострадала из-за американской кредитной иглы. В двадцатых годах доверие к немецкой марке было невысоким, банковский сектор ещё не оправился от войны, а страна в это время переживала период гиперинфляции. Чтобы выправить положение и поставить экономику Германии на ноги, местные фирмы и муниципалитеты обращались к Штатам за краткосрочными кредитами.
Экономический кризис, запущенный в октябре 1929 года в США, больно ударил по немцам, не успевшим снизить зависимость от американских кредитов.
В первые годы Великой депрессии экономический рост Америки сократился на 31 %. Промышленное производство США обвалилось почти на 50 %, а цены на сельскохозяйственную продукцию обрушились на 53 %.
В начале 30-х годов Америка пережила две банковские паники - вкладчики бросились массово отзывать депозиты, а большинство финансовых учреждений были вынуждены остановить выдачу кредитов. Затем начались банкротства банков, из-за чего вкладчики потеряли 2 млрд долларов. С 1929 года денежная масса по номиналу снизилась на 31 %. На фоне удручающего состояния национальной экономики стремительно падали доходы населения, треть работоспособных американцев стали безработными. Гражданам не оставалось ничего другого, как выходить на митинги. Самой резонансной демонстрацией стал так называемый «голодный марш» 1932 года в Детройте, когда своё недовольство выразили оставшиеся без работы сотрудники завода Ford. Полиция и частная охрана Генри Форда открыли по митингующим огонь, жертвами которого стали четыре человека, и более шестидесяти рабочих получили ранения.
«Новый курс» Рузвельта
Реанимация американской экономики началась после того, как в марте 1933 года страну возглавил Теодор Рузвельт, которому удалось обратить депрессию в подъём. Достигнуть перелома удалось благодаря политике «сильной руки». Новый президент избрал путь на принципиальное вмешательство и государственное регулирование процессов. Для стабилизации денежной системы была проведена насильственная девальвация доллара, временно закрылись банки (потом, при повторном открытии, им помогли кредитами). Деятельность крупных промышленных предприятий была регламентирована практически на плановом уровне - с квотами продукции, установлением рынков сбыта, предписаниями по уровням заработных плат. Вдобавок был отменён сухой закон, за счёт чего правительство получило серьёзную прибыль в виде акцизов.
Ресурсы из производства перераспределились в сторону инфраструктуры. Особенно это касалось сельскохозяйственных районов страны, исторически наиболее бедных. В борьбе с безработицей миллионы американцев направлялись на строительство плотин, шоссейных и железных дорог, линий электропередач, мостов и прочих важных объектов. Это позволило облегчить логистические и транспортные задачи и дало дополнительный стимул для бизнеса. Также увеличились темпы жилищного строительства. А проведённые профсоюзные и пенсионные реформы подняли рейтинг команды Рузвельта среди широких слоёв населения, недовольных поначалу «шоковой» по американским меркам политикой, близкой к социализму.
В результате к концу 30-х экономика Штатов медленно «вставала с колен» - с эпизодическими спадами и некоторыми потрясениями, например рецессией 1937–38. Окончательно же победить Великую депрессию помогла Великая война - мобилизация мужчин добила безработицу, а многочисленные оборонные заказы наполнили казну деньгами, за счёт чего ВВП США во время Второй мировой вырос в два с лишним раза.
Официальные заявления политиков и экономистов накануне падения:
1) «В наше время больше обвалов не будет». Джон Мейнард Кейнс, 1927 год.
2) «Я не могу не возразить тем, кто утверждает, будто мы живем в раю для глупцов и процветание нашей страны неизбежно пойдет на спад в ближайшем будущем». Е.Х.Х. Симменс, президент нью-йоркской биржи, 12 января 1928 года.
«Нашему постоянному процветанию не будет конца». Майрон Е. Форбс, президент «Пирс Эрроу Мотор Кар Ко.», 12 января 1928 года.
3) «Никогда еще перед Конгрессом Соединенных Штатов, собравшимся рассмотреть положение дел в стране, не открывалась такая приятная картина, как сегодня. Во внутренних делах мы видим покой и довольство… и самый длинный в истории период процветания. В международных делах – мир и доброжелательность на основе взаимопонимания». Калвин Кулидж, 4 декабря 1928 года.
4) «Возможно, котировки ценных бумаг и снизятся, но не будет никакой катастрофы». Ирвинг Фишер, видный американский экономист, «Нью-Йорк Таймс», 5 сентября 1929 года.
5) «Котировки поднялись, так сказать, на широкое горное плато. Вряд ли в ближайшее время, или даже вообще, возможно их падение на 50 или 60 пунктов, как это предсказывают медведи. Я думаю, что в ближайшие месяцы рынок ценных бумаг значительно поднимется». Ирвинг Фишер, кандидат экономических наук, 17 октября 1929 года.
«Это падение не окажет значительного влияния на экономику». Артур Рейнольдс, президент «Континентал Иллинойс Бэнк оф Чикаго», 24 октября 1929 года.
«Вчерашнее падение не повторится… Я не боюсь подобного снижения». Артур А. Лосби (президент «Экуитабл Траст Компани»), цитата в «Нью-Йорк Таймс», пятница, 25 октября 1929 года.
«Мы считаем, что основы Уолл-стрит не затронуты, и те, кто может позволить себе заплатить сразу, дешево приобретут хорошие акции». Бюллетень «Гудбой энд Компани», цитата в «Нью-Йорк Таймс», пятница, 25 октября 1929 года.
Официальные заявления когда уже началось окончательное падение:
6) «Сейчас – время покупать акции. Сейчас – время вспомнить слова Дж. П. Моргана… что любой человек в Америке, играющий на понижение, разорится. Возможно, через несколько дней начнется паника медведей, а не паника быков. Скорее всего, еще много лет не будет таких низких цен на многие из тех акций, которые сейчас истерически продают». Р. В. Мак-Нил, рыночный аналитик, цитата в «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 30 октября 1929 года.
«Покупайте надежные, проверенные акции, и вы не пожалеете». Бюллетень Е.А. Пирс, цитата в «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 30 октября 1929 года.
«Есть и умные люди, которые сейчас покупают акции… Если не будет паники, а в нее никто всерьез не верит, акции ниже не опустятся». Р. В. Мак-Нил, финансовый аналитик, октябрь 1929 года.
7) «Снижаются цены на бумаги, а не на реальные товары и услуги… Сейчас в Америке идет восьмой год экономического подъема. Предыдущие такие периоды продолжались в среднем одиннадцать лет, то есть, до обвала у нас остается еще три года». Стюарт Чейз, американский экономист и писатель, «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 1 ноября 1929 года.
«Обвал на Уолл-стрит не значит, что будет всеобщий, или хотя бы серьезный экономический спад… В течение шести лет американский бизнес уделял значительную часть своего внимания, своей энергии и своих ресурсов спекулятивной игре… И вот это неуместное, ненужное и опасное приключение закончилось. Бизнес вернулся домой, к своей работе, слава Богу, без повреждений, здоровый душой и телом и сильнее в финансовом отношении, чем когда-либо раньше». «Бизнес Уик», 2 ноября 1929 года.
«…хотя акции сильно упали в цене, мы верим, что это падение – временное, а не начало экономического спада, который приведет к продолжительной депрессии…» Гарвардское экономическое общество, 2 ноября 1929 года.
8) «…мы не верим в серьезный спад: по нашим прогнозам экономический подъем начнется весной, а осенью ситуация станет еще лучше». Гарвардское экономическое общество, 10 ноября 1929 года.
«Вряд ли спад на фондовом рынке будет долгим, скорее всего, он закончится уже через несколько дней». Ирвинг Фишер, профессор экономики Йельского университета, 14 ноября 1929 года.
«Паника на Уолл-стрит никак не скажется в большинстве городов нашей страны». Пол Блок, президент газетного холдинга «Блок», редакционная статья, 15 ноября 1929 года.
«Можно с уверенностью сказать, что финансовая буря закончилась». Бернард Барух, телеграмма Уинстону Черчиллю, 15 ноября 1929 года.
9) «Я не вижу в текущей ситуации ничего угрожающего или вызывающего пессимизм… Я уверен, что весной наступит оживление экономики и в течение наступающего года страна будет стабильно развиваться». Эндрю В. Меллон, министр финансов США, 31 декабря 1929 года.
«Я убежден, что благодаря принятым мерам мы восстановили доверие». Герберт Гувер, декабрь 1929 года.
«1930 год будет превосходным по количеству рабочих мест». Министерство труда США, Новогодний прогноз, декабрь 1929 года.
10) «У акций блестящие перспективы, по крайней мере, на ближайшее будущее». Ирвинг Фишер, кандидат экономических наук, начало 1930 года.
11) «…есть признаки того, что самая тяжелая фаза рецессии уже позади…» Гарвардское экономическое общество, 18 января 1930 года.
12) «Сейчас совершенно не о чем беспокоиться». Эндрю Меллон, министр финансов США, февраль 1930 года.
13) «Весной 1930 года закончился период серьезной озабоченности… Американский бизнес постепенно возвращается к нормальному уровню процветания». Джулиус Бернс, глава Национальной конференции по изучению бизнеса при президенте Гувере, 16 марта 1930 года.
«…перспективы по-прежнему благоприятные…» Гарвардское экономическое общество, 29 марта 1930 года.
15) «Хотя катастрофа произошла всего шесть месяцев назад, я уверен, что самое худшее позади, и продолжительными совместными усилиями мы быстро преодолеем спад. Банки и промышленность почти не затронуты. Эта опасность также благополучно миновала». Герберт Гувер, президент США, 1 мая 1930 года.
«…к маю или июню должен проявиться весенний подъем, который мы предсказывали в бюллетенях за ноябрь и декабрь прошлого года…» Гарвардское экономическое общество, 17 мая 1930 года.
«Господа, вы опоздали на шестьдесят дней. Депрессия закончилась». Герберт Гувер, ответ делегации, которая ходатайствовала об организации программы общественных работ, чтобы ускорить восстановление экономики, июнь 1930 года.
16) «…хаотичные и противоречивые движения бизнеса должны вскоре уступить дорогу продолжительному подъему…» Гарвардское экономическое общество, 28 июня 1930 года.
17) «…силы текущей депрессии уже на исходе…» Гарвардское экономическое общество, 30 августа 1930 года.
18) «Мы приближаемся к концу фазы падения в процессе депрессии». Гарвардское экономическое общество, 15 ноября 1930 года.
19) «На данном уровне вполне возможна стабилизация». Гарвардское экономическое общество, 31 октября 1931 года.
20) «Все сейфовые ячейки в банках и финансовых учреждениях опечатаны… и их разрешается открывать только в присутствии представителя налоговой службы». Президент Ф.Д. Рузвельт, 1933
Говорят, после краха 1929 года на всех биржах были приняты правила, которые должны предотвратить подобное в дальнейшем. Однако никаких правил для экономических аналитиков и экспертов вроде бы не разработали. А зря.
В эти дни 86 лет назад, 24−29 октября 1929 года, произошел Великий биржевой крах на Уолл-стрит в Нью-Йорке, давший старт Великой депрессии - глобальному мировому экономическому кризису, затронувшему полмира и в некоторой степени преодоленному только благодаря «Новому курсу» Ф. Д. Рузвельта и началу Второй мировой войны.
Наверное, нет в мире взрослых людей, которые бы никогда не слышали об этом событии, оставившем глубокий след в памяти человечества. Многие знают и основные вехи этого грандиозного обрушения биржи: «черный четверг» 24 октября - начало паники на бирже и падения курса акций, «черная пятница» 25 октября - продолжение падения, «черный понедельник» 28 октября - еще один скачок стоимости акций вниз и «черный вторник» 29 октября - полный обвал, вынужденно продано 16 млн акций на сумму $10 млрд - в 2 раза больше, чем США потратили на Первую мировую войну.
Некоторые знают, что краху 1929 года предшествовал небывалый рост спекуляций на фондовой бирже, участие в которых в погоне за легкими деньгами и «длинным долларом» принимали (на заемные деньги!) миллионы простых американцев, не очень хорошо понимавших в экономике, но зато очень доверявших выступлениям экономистов и экспертов, а также рекламе возможности быстро разбогатеть, играя на бирже.
И уж совсем мало кто хочет понять, что ответственность за Биржевой крах 1929 г. и последовавшую за ним Великую депрессию несут те самые экономисты и эксперты, экспертное сообщество, как сказали бы сейчас, которые категорически не желали замечать реальность и, несмотря ни на что, продолжали обманывать граждан до, во время и еще долго после краха на бирже.
Цитаты «экспертов» «Война и мир », - Читатель может сам предположить мотивы, которые побуждали этих экспертов высказываться именно таким образом.
Всё хорошо, прекрасная маркиза…
«В наше время больше обвалов не будет», - Джон Мейнард Кейнс, 1927 год.
«Я не могу не возразить тем, кто утверждает, будто мы живем в раю для глупцов, и процветание нашей страны неизбежно пойдет на спад в ближайшем будущем», - Е.Х.Х. Симменс, президент нью-йоркской биржи, 12 января 1928 года.
«Нашему постоянному процветанию не будет конца», - Майрон Е. Форбс, президент «Пирс Эрроу Мотор Кар Ко.», 12 января 1928 года.
«Никогда еще перед Конгрессом Соединенных Штатов, собравшимся рассмотреть положение дел в стране, не открывалась такая приятная картина, как сегодня. Во внутренних делах мы видим покой и довольство… и самый длинный в истории период процветания. В международных делах - мир и доброжелательность на основе взаимопонимания», - Калвин Кулидж, 4 декабря 1928 года.
«Возможно, котировки ценных бумаг и снизятся, но не будет никакой катастрофы», - Ирвинг Фишер, видный американский экономист, «Нью-Йорк Таймс», - 5 сентября 1929 года.
«Положение в американской промышленности - отличное. Рынки - в превосходном состоянии», - Чарльз Митчелл, президент «Нэшнл сити бэнк», - 15 октября 1929 года.
«Котировки поднялись, так сказать, на широкое горное плато. Вряд ли в ближайшее время, или даже вообще, возможно их падение на 50 или 60 пунктов, как это предсказывают медведи. Я думаю, что в ближайшие месяцы рынок ценных бумаг значительно поднимется», - Ирвинг Фишер, видный американский экономист, 17 октября 1929 года.
«Фундаментальная экономика страны - производство и распределение товаров - находится на прочной и благоприятной основе», - президент США Герберт Гувер, 24 октября 1929 года.
«Это падение не окажет значительного влияния на экономику», - Артур Рейнольдс, президент «Континентал Иллинойс Бэнк оф Чикаго», - 24 октября 1929 года.
Положение на бирже «в целом устойчиво», и «с финансовой точки зрения состояние дел лучше, чем когда-либо в последние месяцы… Худшее осталось позади», - Заявление 35 крупнейших банковских домов Уолл-стрит, 24 октября 1929 года.
«Вчерашнее падение не повторится… Я не боюсь подобного снижения», - Артур А. Лосби, президент «Экуитабл Траст Компани», 25 октября 1929 года.
«Мы считаем, что основы Уолл-стрит не затронуты, и те, кто может позволить себе заплатить сразу, дешево приобретут хорошие акции», - Бюллетень «Гудбой энд Компани», цитата в «Нью-Йорк Таймс», 25 октября 1929 года.
«Есть и умные люди, которые сейчас покупают акции… Если не будет паники, а в нее никто всерьез не верит, акции ниже не опустятся», - Р. В. Мак-Нил, финансовый аналитик, 28 октября 1929 года.
«Сейчас - время покупать акции. Сейчас - время вспомнить слова Дж. П. Моргана… что любой человек в Америке, играющий на понижение, разорится. Возможно, через несколько дней начнется паника медведей, а не паника быков. Скорее всего, еще много лет не будет таких низких цен на многие из тех акций, которые сейчас истерически продают», - Р. В. Мак-Нил, рыночный аналитик, цитата в «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 30 октября 1929 года.
«Покупайте надежные, проверенные акции, и вы не пожалеете», - Бюллетень Е.А. Пирс, цитата в «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 30 октября 1929 года.
«Снижаются цены на бумаги, а не на реальные товары и услуги… Сейчас в Америке идет восьмой год экономического подъема. Предыдущие такие периоды продолжались в среднем одиннадцать лет, то есть до обвала у нас остается еще три года», - Стюарт Чейз, американский экономист и писатель, «Нью-Йорк Геральд Трибюн», 1 ноября 1929 года.
«Обвал на Уолл-стрит не значит, что будет всеобщий, или хотя бы серьезный экономический спад… В течение шести лет американский бизнес уделял значительную часть своего внимания, своей энергии и своих ресурсов спекулятивной игре… И вот это неуместное, ненужное и опасное приключение закончилось. Бизнес вернулся домой, к своей работе, слава Богу, без повреждений, здоровый душой и телом и сильнее в финансовом отношении, чем когда-либо раньше», - «Бизнес Уик», 2 ноября 1929 года.
«Хотя акции сильно упали в цене, мы верим, что это падение - временное, а не начало экономического спада, который приведет к продолжительной депрессии…» - Гарвардское экономическое общество, 2 ноября 1929 года.
«Мы не верим в серьезный спад: по нашим прогнозам экономический подъем начнется весной, а осенью ситуация станет еще лучше», - Гарвардское экономическое общество, 10 ноября 1929 года.
«Вряд ли спад на фондовом рынке будет долгим, скорее всего, он закончится уже через несколько дней», - Ирвинг Фишер, профессор экономики Йельского университета, 14 ноября 1929 года.
«Паника на Уолл-стрит никак не скажется в большинстве городов нашей страны», - Пол Блок, президент газетного холдинга «Блок», редакционная статья, 15 ноября 1929 года.
«Можно с уверенностью сказать, что финансовая буря закончилась», - Бернард Барух, телеграмма Уинстону Черчиллю, 15 ноября 1929 года.
«Я не вижу в текущей ситуации ничего угрожающего или вызывающего пессимизм… Я уверен, что весной наступит оживление экономики, и в течение наступающего года страна будет стабильно развиваться», - Эндрю В. Меллон, министр финансов США, 31 декабря 1929 года.
«Я убежден, что благодаря принятым мерам мы восстановили доверие», - Герберт Гувер, декабрь 1929 года.
«1930 год будет превосходным по количеству рабочих мест», - Министерство труда США, Новогодний прогноз, декабрь 1929 года.
«У акций блестящие перспективы, по крайней мере, на ближайшее будущее», - Ирвинг Фишер, кандидат экономических наук, начало 1930 года.
«Есть признаки того, что самая тяжелая фаза рецессии уже позади…» - Гарвардское экономическое общество, 18 января 1930 года.
«Сейчас совершенно не о чем беспокоиться», - Эндрю Меллон, министр финансов США, февраль 1930 года.
«Весной 1930 года закончился период серьезной озабоченности… Американский бизнес постепенно возвращается к нормальному уровню процветания», - Джулиус Бернс, глава Национальной конференции по изучению бизнеса при президенте Гувере, 16 марта 1930 года.
«Перспективы по-прежнему благоприятные…» - Гарвардское экономическое общество, 29 марта 1930 года.
«Хотя катастрофа произошла всего шесть месяцев назад, я уверен, что самое худшее позади, и продолжительными совместными усилиями мы быстро преодолеем спад. Банки и промышленность почти не затронуты. Эта опасность также благополучно миновала», - Герберт Гувер, президент США, 1 мая 1930 года.
«К маю или июню должен проявиться весенний подъем, который мы предсказывали в бюллетенях за ноябрь и декабрь прошлого года…» - Гарвардское экономическое общество, 17 мая 1930 года
«Господа, вы опоздали на шестьдесят дней. Депрессия закончилась», - Герберт Гувер, президент США - в ответе делегации, которая ходатайствовала об организации программы общественных работ, чтобы ускорить восстановление экономики, июнь 1930 года.
«Хаотичные и противоречивые движения бизнеса должны вскоре уступить дорогу продолжительному подъему…» - Гарвардское экономическое общество, 28 июня 1930 года
«Силы текущей депрессии уже на исходе…» - Гарвардское экономическое общество, 30 августа 1930 года
«Мы приближаемся к концу фазы падения в процессе депрессии», - Гарвардское экономическое общество, 15 ноября 1930 года.
Однако приведенные выше цитаты… слишком знакомы. И не потому, что мы все так хорошо знаем историю Биржевого краха 1929 года, а потому, что подобные фразы вместе или порознь можно прочесть в любом экономическом обзоре, в любой статье или заметке по экономике в СМИ и сегодня, хотя их пишут новые люди - наверное, правнуки тех легендарных экспертов и экономистов, которые «сопровождали» начало Великой депрессии в США. И это наводит на мрачные размышления…
Биржевой крах 1929 года - обвальное падение цен акций, начавшееся в «Чёрный четверг» 24 октября 1929 года и принявшее катастрофические масштабы в последовавшие за ним «Чёрную пятницу» (25 октября), «Чёрный понедельник» (28 октября) и «Чёрный вторник» (29 октября). Этот биржевой крах, известный также как «крах Уолл-стрит 1929 », стал началом Великой депрессии .
Биржевому краху 1929 года предшествовал спекулятивный бум середины 1920-х годов, во время которого миллионы американцев свои средства в . Растущий спрос на акции взвинчивал цены на них, что привлекало всё новых спекулянтов (инвесторов), желавших обогатиться на инвестициях в акции. Это привело к образованию экономического пузыря . При этом многие инвесторы покупали акции в кредит, занимая необходимые средства в .
В четверг 24 октября 1929 года, когда находился на отметке 381,17, пузырь лопнул, и началась паническая распродажа акций. Пытаясь избавиться от своих акций прежде, чем они совсем обесценятся, продали в тот день 12,9 млн . Индекс Доу-Джонса за один день снизился на 11%. В последующие дни были проданы ещё около 30 млн акций, и цены рухнули, разоряя миллионы инвесторов. В целом, за неделю биржевой паники рынок снизился на 40%, потерял в стоимости около 30 млрд долларов - больше, чем правительство США потратило за всё время Первой мировой войны.
Банки, которые ранее финансировали покупку акций своими кредитами, были не в состоянии вернуть долги и объявляли о банкротстве. В то время, как миллионы людей теряли на бирже все свои средства к существованию, предприятия лишались кредитных линий и закрывались, вызывая рост безработицы.
Последствия биржевого краха 1929 года
Биржевой крах 1929 года оказал разрушительное влияние на экономическую ситуацию и послужил наиболее весомой причиной Великой депрессии .
Одним из следствий биржевого краха для фондового рынка США стало создание в 1934 году регулирующего органа - Комиссии по ценным бумагам и биржам , который разработал нормы и правила, призванные предотвратить подобные биржевые крахи. В том числе:
- Была запрещена покупка акций без достаточных средств для оплаты сделки.
- Была введена обязательная регистрация и .
- Были сформулированы правила ведения дел по доверенности.
- Комиссия потребовала от компаний, которые предлагали акции на открытом рынке, раскрывать значимую информацию о себе.
Крах 1929 года послужил хорошим уроком для финансового мира, и с тех пор на многих фондовых биржах практикуют приостановление торгов в случае слишком быстрого падения . Благодаря этой практике последствия года были значительно более лёгкими по сравнению с 1929 годом.
«В отличие от Европы Соединенные Штаты вышли из войны (Первой мировой. - «Газета.Ru») более сильными, чем были когда-либо раньше, — пишет в своей книге «Краткая экономическая история от палеолита до наших дней» известный американский экономический историк Рондо Камерон. — Если говорить о чисто экономической стороне вопроса, то США превратились из нетто-должника в нетто-кредитора, завоевали у европейских производителей новые рынки внутри страны и за рубежом, а также добились в высшей степени благоприятного торгового баланса. Америка, с ее емкими рынками, растущим населением и быстрым технологическим развитием нашла, казалось бы, ключи к непрерывному процветанию».
Действительно, за годы Первой мировой войны союзники задолжали США около $10 млрд, а с учетом набежавших процентов к 1922 году эта сумма выросла до $11,6 млрд (в пересчете на сегодняшние цены $158 млрд). Сумма по нынешним временам не поражает воображение, но следует иметь в виду, что весь ВНП Штатов на тот момент составлял менее $50 млрд.
Этот запас прочности вкупе с накопленным промышленным потенциалом обеспечили США почти десятилетие непрерывного экономического бума. Быстрый рост населения страны, избежавшей ужасов войны, стремительное увеличение национального богатства, суммарная стоимость которого выросла с $350 млрд в 1922 до $450 млрд в 1929 году, убедили послевоенную Америку в том, что наступил «золотой век». В истории эти годы известны как «Эпоха процветания» (Prosperity).
Особенно важный вклад в процветание 20-х внесло появление новых отраслей промышленности, прежде всего автомобилестроения. В 1920-х годах парк автомобилей в США вырос на 250%, достигнув к 1929-му уже 26 млн (при населении 120 млн человек). В автомобильной отрасли работал каждый 12-й рабочий Америки.
Стремительно растущая автопромышленность породила спрос на продукцию смежных отраслей - производство стали, резины, стекла, добыча и переработка нефти получили мощный стимул.
Огромную роль сыграло и широкое распространение электричества. Электрифицированные жилища американцев начали заполняться доселе невиданными приборами - холодильниками, радиоприемниками и т.п.
Для тех, кто не мог себе позволить купить все эти вещи сразу, широко практиковалась продажа в кредит. А чтобы убедить потребителей в необходимости приобрести все и сразу, появилась современная реклама.
Рост промышленного производства сопровождался ростом стоимости акций компаний, которые стали предметом вожделения миллионов быстро богатевших американцев «среднего класса». Ценные бумаги привычно покупались в кредит, который охотно предоставляли банки под низкий процент. В итоге индекс Доу-Джонса вырос с 80 пунктов в начале 20-х до 300 к концу 1928 года. На пике, 3 сентября 1929 года, он составлял 381 пункт.
Хроника пикирующего рынка
Первый тревожный звоночек прозвучал летом 1929 года, когда обнаружились махинации на рынке земельных участков Флориды (еще один предмет лихорадочного спроса). Выяснилось, что под видом первоклассной земли продавались в лучшем случае болота, а порой участок, успевший сменить десяток владельцев, оказывался океанским дном в нескольких метрах под водой.
На этих новостях инвесторы несколько утратили вкус к риску, и 5 сентября акции на Нью-Йоркской бирже подешевели на 9 пунктов. Однако жажда наживы взяла верх, и уже к вечеру рост возобновился.
Лучше всего господствовавшие в обществе настроения выразил один из самых известных американских экономистов того времени . Всего за несколько дней до краха он заявил, что рынок акций не переоценен и биржу ожидают по крайней мере несколько месяцев роста. Эти слова даже попали в заголовок передовицы , что вызвало рост припавшего было рынка.
Однако спасти надувшийся пузырь было уже невозможно.
19 октября стало известно, что министр торговли Роберт Ламонт не может найти $100 тыс. на содержание яхты «Корсар», которую незадолго до этого подарил правительству. Газеты написали об очень слабом фондовом рынке. Торги завершились в минусе.
На следующий день ситуация стала еще хуже. Из рук в руки перешло 3 488 100 акций. Серьезные потери понесли «голубые фишки», а самые популярные среди спекулянтов акции перешли в крутое пике.
Дальнейшие события красочно описывает в своей книге «Великий крах 1929 года» (1929: The Great Crash) известный американский экономист Джон Кеннет Гэлбрейт: «Четверг, 24 октября, стал первым из тех дней, которые впоследствии окрестят периодом паники. И такая оценка, пожалуй, оправданна, если учесть состояние неопределенности, страха и полного непонимания обстановки, которое охватило публику. В тот день было продано 12 894 650 акций, причем большинство из них за бесценок. Из всех тайн биржи самой непостижимой является то, что в период массовой продажи кто-то еще надеется найти покупателей.
24 октября 1929 года покупатели находились с большим трудом, и то только после того, как цена снижалась до минимума».
Собственно, в первые часы ничто не предвещало катастрофы. Открытие биржи прошло довольно спокойно, и цены держались на стабильном уровне. Однако объем торгов был значительным, и стоимость акций начала снижаться.
«Затем цены перешли в крутое пике, и телеграф уже совершенно не поспевал за ними, — пишет Гэлбрейт. — К одиннадцати часам начался ажиотажный сброс акций». Многие бумаги опустились до исторических минимумов. Брокерские конторы по всей стране были забиты людьми, которые пытались как можно быстрее избавиться от ценных бумаг, на глаза терявших свою ценность.
К одиннадцати тридцати уже весь рынок был охвачен паникой. Один из очевидцев писал, что на лицах людей было «не столько страдание, сколько выражение недоверия в сочетании со страхом».
Акции отдавали чуть ли не даром. Биржи в Чикаго и Буффало закрылись. По стране прокатилась волна самоубийств — покончили с собой одиннадцать крупных спекулянтов.
Впрочем, к обеду паника в Нью-Йорке немного улеглась. В это время началась долгожданная «организованная поддержка» биржи. В 12 часов стало известно, что в офисе J.P. Morgan and Company проводится совещание крупнейших финансистов страны. Уже сам факт их встречи был призван успокоить инвесторов. Но на этом почувствовавшие угрозу миллионеры не остановились и приняли решение объединить денежные ресурсы для поддержки финансового рынка.
После этого был объявлен перерыв, и старший партнер Morgan Томас Ламонт вышел к журналистам, которым заявил: «На бирже произошли небольшие неприятности, связанные с массовой продажей акций, которая объяснялась не фундаментальными, а чисто техническими причинами». Это заявление впоследствии назвали «самым поразительным примером недооценки опасности».
Впрочем, помогло все это плохо. Все попытки возобновления роста наталкивались на многочисленные приказы продавать на разных ценовых уровнях (stop loss). «И все же замедление катастрофического падения стало таким же примечательным событием «черного четверга», как и обвальная волна продаж, которой он обязан своим именем», — отмечает Гэлбрейт.
Фактически акции 24 октября сумели отыграть существенную часть дневного падения. После закрытия биржи представители крупнейших телеграфных агентств собрались в офисе компании Hornblower and Weeks и, посовещавшись, сообщили прессе, что «фундаментальные показатели экономики находятся в полном порядке, а технические даже лучше, чем за многие последние месяцы».
Hornblower and Weeks распространила заявление, в котором говорилось, что «сегодняшние торги заложили фундамент конструктивного роста, который, по нашему убеждению, будет определяющим на протяжении всего 1930 года».
Дальнейшее известно. За «черным четвергом» пришли «черный понедельник» и «черный вторник», чудовищный обвал продолжался почти три года. В июле 1932 года, когда индекс Доу-Джонса достиг минимума, он составлял всего 41 пункт, снизившись почти в 10 раз. Началась Великая депрессия.
Правда, отмечает Рондо Камерон, «крах фондового рынка не являлся причиной депрессии — она уже началась как в США, так и в Европе, — но это был ясный сигнал того, что депрессия шла уже полным ходом».
Уроки и последствия
Депрессия с разной степенью интенсивности длилась на протяжении десяти лет. В 1933 году американский валовой национальный продукт был почти на треть меньше, чем в 1929 году. Лишь в 1937 году физический объем продукции вернулся к уровню 1929 года, а затем снова упал. Вплоть до 1941 года долларовая стоимость всей произведенной продукции оставалась ниже, чем в 1929 году. Фактически только новая война помогла США оправиться от последствий «Эпохи процветания».
Нельзя сказать, что уроки 1929 года прошли даром. Именно под влиянием тех событий в 1934 году, когда фондовый рынок начал наконец расти, было принято решение о создании практически всесильной Комиссии по ценным бумагам и биржам (U.S. Securities and Exchange Commission, SEC), которая железной рукой правит на фондовом рынке США.
Была запрещена покупка акций в кредит, введена обязательная регистрация фондовых бирж и брокеров, сформулированы правила ведения дел по доверенности. Комиссия предписала компаниям, акции которых котируются на бирже, раскрывать значимую информацию о себе. Также с тех пор на биржах практикуется приостановление торгов в случае слишком резких движений в ту или иную сторону. Это не позволяет начавшемуся падению перейти в самоподдерживающийся режим, как это было в 1929 году.
Однако все эти меры не помогли предотвратить ни Азиатский кризис 1997-1998 годов, ни «крах доткомов» в 2001 году, ни «ипотечный кризис» 2007 года, не говоря уже о многочисленных более локальных кризисах.
И можно уверенно утверждать, что пока существует фондовый рынок, на нем то и дело будут надуваться новые пузыри. Хотя благодаря опыту 1929 года их схлопывание обойдется гораздо меньшими потерями, чем 85 лет назад.