После неудачного участия в выборах в Госдуму Суляндзига вместе с семьей выехал на постоянное место жительства в США, где и ожидает сейчас политического убежища.
«Вся моя жизнь это история борьбы за права коренных малочисленных народов. К примеру, была проблема с эвенкийской общиной «Дылача». Основной бизнес этой семейно-родовой общины добыча и продажа нефрита. А еще по мелочам у них был туристический бизнес, много охотничьих и рыболовных угодий в аренде, была земля с туристическим комплексом на Байкале, офисные здания в центре Улан-Удэ, кирпичный завод и другое. Но всех, естественно, интересовал нефритовый бизнес. Возбудили дело, что якобы эта община нанесла государству ущерб в 600 млн рублей, и суд принимает решение ликвидировать общину. Когда я уже выехал в США, они на меня вышли. Оказывается, их объявили банкротом, притом, что они банкротом не были, ввели внешнее управление, имущество оказалось в руках посторонних, то есть у них забрали абсолютно все», - так пересказал драматическую историю «Дылачи» Павел Суляндзига.
Павел Суляндзига.
Суляндзиге, как-то приезжавшему в Бурятию на деньги самой «Дылачи» помитинговать в защиту «Дылачи», сегодня можно говорить что угодно. Говорить такое тем, кто здесь живет, на чьих глазах много лет разворачивалась вся эта русско-бурятско-эвенкийская афера века, непозволительно. Хотя бы потому, что афера под названием «Дылача» еще не закончена.
У «Дылачи» не было аналогов
Дело о ликвидации семейно-родовой эвенкийской общины (СРЭО) «Дылача» официально завершилось 21 октября 2015 года, когда определением председателя Баунтовского районного суда Ирины Стрильчук был утвержден ликвидационный баланс общины. Иными словами, учтены и реализованы активы предприятия, проведены акты сверок, выплачены долги и подсчитано, чем на самом деле владела «Дылача», амбициозно названная когда-то в переводе с эвенкийского солнцем. Установлено, каким образом начавшая с «нуля» свою жизнь община практически сразу превратилась в империю по сути двух человек - Андрея и Татьяны Туракиных. Сколько средств ежегодно выделяла «Дылача» на благотворительность? Были ли в «Дылаче» те самые эвенки, ради которых все и затевалось, и если были, то стала ли для них СРЭО «Дылача» «солнцем», согревающим всех?
Даже сегодня, имея на руках массу документов, ответить на все эти вопросы будет не так просто. В чьей голове родилась безумная идея объединить для добычи нефрита эвенков, а не, к примеру, сойотов, татар или баргузинских евреев, доподлинно неизвестно. Не так даже важно, чья богатая фантазия нарисовала картину того, как эвенки сто лет назад рыскали по тайге, выколупывая пальцем из горы нефрит, чтобы обменять его на что-нибудь полезное. Можно предположить, что идейным вдохновителем аферистов выступил тогдашний глава Баунтовского района Вячеслав Хингелов, не раз рассказывавший о том, как в начале 90-х по его инициативе Усойскому, Усть-Джилиндинскому и Монгойскому сельским советам и в целом Баунтовскому району был придан эвенкийский статус. У Хингелова же родилась идея организовать в районе семейно-родовые общины и передать им лицензию на добычу золота, нефрита, флюорита, угля и всю таблицу Менделеева. Несколько общин, как, например, СРЭО «Россош», СРЭО «Чильчагир», СРЭО «Улукиткан», действительно были созданы. Однако лицензия на добычу полезных ископаемых почему-то досталась только учителю физкультуры Усть-Джилиндинской средней школы Андрею Туракину, и основавшему 15 июля 1992 года семейно-родовую общину «Дылача».
Андрей Туракин.
Для пущего пафоса организаторы не гнушались пускать в ход патриотические нотки. «Старожилы помнят, как многие годы одна иркутская компания сотнями тонн вывозила из района нефрит, при этом используя на приисках только своих земляков, - рассказывал прессе Вячеслав Хингелов. - И я, как глава района, настоял на том, чтобы передать лицензию СРЭО «Дылача». Надо было срочно решать проблему занятости эвенков».
Много раз республиканские деятели, в том числе и на уровне Сибирского федерального округа, пытались выставить опыт «Дылачи» как образцово-показательный и достойный подражания. Однако ни в Бурятии, ни в СФО, ни где бы то ни было еще в России ничего подобного больше не было и быть не могло. С самых первых своих дней «Дылача» была создана в обход закона, двадцать лет на глазах у всех добывала нефрит вопреки закону, и абсолютно все старательно закрывали на это глаза.
Кому была нужна «Дылача»
Вряд ли стоит считать случайностью, что пока вместо плохих иркутян наша СРЭО «Дылача» добывала нефрит, практически все главы Баунтовского района сделали головокружительную по республиканским меркам карьеру. Отдельно стоит заметить, что никто из них не был эвенком, да и прецедентов столь дружному карьерному росту в Бурятии найти будет непросто.
Уже упомянутый глава Баунтовского района Вячеслав Хингелов, можно сказать, собственноручно вручивший Туракину лицензию на добычу нефрита, в 1997 году становится председателем комитета госслужбы, кадровой политики и по работе с местным самоуправлением администрации правительства Бурятии. Пришедший ему на смену Владимир Бавлов уже в 2001 году становится зампредседателя госкомитета по природным ресурсам Бурятии, затем сенатором от Народного Хурала, а потом и вовсе перебрался в Москву в кресло аж замруководителя федерального агентства по недропользованию, где работал вплоть до 2012 года, когда ушел на пенсию. Следующему главе Эвенкийского района Иннокентию Дагбаеву удалось проработать в должности районного главы только год. В 2002-м он возглавил администрацию пре-зидента и правительства Бурятии, где находился вплоть до отставки Леонида Потапова.
Наверняка свое слово по этому поводу мог бы сказать, если бы захотел, ныне главный молочник Бурятии, а когда-то коммерческий директор семейно-родовой общины «Дылача» Юрий Тармаев. Начинавший этот бизнес вместе с Андреем Туракиным, Юрий Тармаев на каком-то этапе был исключен из членов общины. Однако уже в 2005-м Юрий Игнатьевич, возможно, не без помощи Туракина, становится председателем совета директоров ОАО «Молоко», а в 2007-м впервые избирается по партийным спискам от КПРФ в депутаты Народного Хурала.
Особенность нашей истории состоит в том, что про незаконность получения лицензий на добычу полезных ископаемых общественной организацией, в уставе которой основной деятельностью значится оленеводство, знали все - и те, кто эти лицензии выдавал, и те, кто каждый раз подписывал «Дылаче» все необходимые документы. Примечательно, что, зная об этом, никто из политиков ни тогда, ни сегодня не спешит рассказывать о том, что имели к «Дылаче» какое-то отношение. В биографии того же Юрия Тармаева вы не найдете ни слова об этом периоде его жизни. Даже страницы жизни Андрея Туракина, побывавшего за это время и депутатом Народного Хурала, и главой Баунтовского района, полны неясностей, объяснить которые до сего дня так никто не попытался.
К примеру, каким образом Андрей Туракин много лет мог избираться на разные посты и одновременно возглавлять семейно-родовую общину, если законом это было запрещено. Соответствующий федеральный закон «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ» вышел в 2000 году, однако ни в 2002-м (год избрания Туракина депутатом Народного Хурала), ни в 2004-м (главой Баунтовского района), ни много позже это обстоятельство почему-то не вызывало вопросов у тогдашнего главы минюста Бурятии Бориса Ботоева, курировавшего все общественные организации республики.
Вопросы начали возникать тогда, когда замруководителя Роснедр Владимир Бавлов ушел на пенсию. Тогда очередная проверка минюста выявила несоответствия в уставной деятельности общины и отказала ей в госрегистрации. Интересно, что уже в следующем году Борис Ботоев избирается по партийным спискам депутатом Народного Хурала, становится председателем одного из ключевых комитетов - по госустройству, местному самоуправлению и законности, а в 2015-м выдвигает свою кандидатуру на пост спикера.
26.12.2016 Добыча и реализация бурятского нефрита/Ростех
Александр Воронков никогда не стремился «делать деньги» на нефрите. По образованию юрист, окончил Иркутский госуниверситет. Работал в госорганах, после преуспел в лесном и строительном бизнесе. Но когда от руководства госкорпорации «Ростех» поступило предложение возглавить Забайкальское горнорудное предприятие (ЗГРП), согласился взяться за новое дело. А мотивы выбора именно его кандидатуры вполне очевидны. На должность генерального директора нужен был юрист с опытом успешного предпринимателя, чтобы в деятельности нового предприятия, которое создавалось как локомотив декриминализации нефритовой отрасли, получение прибыли сочеталось с неукоснительным соблюдением закона
Наш разговор с Александром Воронковым начался с того, насколько представления большинства населения о нефрите соответствуют реальности
– В обществе сложились своеобразные мифы, основанные на слухах и не слишком глубоких публикациях в СМИ, – уверен Александр Сергеевич. Миф первый: нефрит очень легко добывать, он буквально валяется под ногами. Подгоняй экскаватор и грузи в самосвал. Что нефрит грузить, что деньги... Это не так. Промышленная добыча требует полного комплекса дорогостоящих работ: геологоразведочных, вскрышных, взрывных, сортировочных, погрузочных, рекультивационных. После «Дылачи» только для приведения карьера в соответствие техническим нормам и стандартам безопасности потребовалось переместить 900 тысяч кубометров породы! Плюс устройство и содержание вахтового поселка. Все это в условиях северной тайги, где организация завоза топлива, техники, комплектующих, продовольствия дается непросто и недешево. Добыча россыпного нефрита в руслах рек проще. Но надо понимать, что там тоже не просто ходит группа людей и ищет нефрит. Породу вычерпывают из русла экскаваторами, а потом уже сортируют. Представляете, что при этом происходит с рекой! Я видел последствия работы таких «копателей», это жуткое зрелище и огромный экологический ущерб. Мы же стремимся выполнять все требования, в том числе природоохранные.
– Но высокая цена на нефрит сполна оправдывает все усилия и издержки?
– Цена – это еще один миф о нефрите. Особо ценные экземпляры попадаются не так уж часто. За год я видел один такой камень, весом около восьми килограммов, оцененный в 1,5 тысячи долларов. Цену диктует спрос. А нефрит – это не товар первой необходимости. Скорее, предмет роскоши. В условиях кризиса, который, так или иначе, затронул все крупные экономики, спрос на нефрит в Китае понизился. Свою роль сыграла и антикоррупционная кампания в этой стране, где нефрит и изделия из него часто использовались в качестве подарков чиновникам.
– Среди причин снижения спроса на нефрит некоторые эксперты называют перенасыщение рынка, которое связывают с деятельностью ЗГРП.
– Давайте разберемся. Объемы легальной добычи нефрита в последние два года действительно выросли. Это результат декриминализации отрасли, общих усилий государственной власти, правоохранительных органов, таможни, недропользователей. Но я не думаю, что так уж резко выросло предложение нефрита на рынке. Скорее, то, что раньше уходило в теневой оборот, стало добываться и продаваться официально. Изменилась практика добычи нефрита на крупнейшем Кавоктинском месторождении. Раньше «Дылача» извлекала только сортовой нефрит. Мы же извлекаем весь объем полезного ископаемого, как требуют закон и условия лицензионного соглашения. Это тоже влияет на общий показатель добычи. Но хорошо продается именно сортовой нефрит, который составляет в среднем 12–13 процентов от общего объема добычи. Остальной нуждается в обогащении. Его нужно распиливать, убирая все лишнее и оставляя то, что можно реализовать. Этим занимаются наши смежники – фабрика «Ориентал Вэй». Из того, что раньше оставалось в земле, в тайге, они делают товарный продукт. Это принципиально новый, подлинно хозяйственный подход к добыче и переработке нефрита.
– Многие сегодня задаются вопросом: выиграла или проиграла Бурятия в результате того, что на смену «Дылаче» пришло ЗГРП?
– Вот цифры. Максимальная сумма налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) была уплачена «Дылачей» в 2010 году – 15,9 миллиона рублей. ЗГРП в 2015 году уплатило НДПИ в размере 86,7 миллиона рублей. Среднемесячная зарплата на нашем предприятии в 2014 году была 66 376 рублей, в 2015 году – 76 525 рублей, а на 1 октября уходящего года – 89 000 рублей. В добычном сезоне 2016 года в ЗГРП работал 171 человек. Все получают зарплату официально, никаких «конвертов». Соответственно, страховые отчисления в ФСС, ФОМС и ПФР в 2015 году превысили 38 миллионов рублей, за девять месяцев этого года – 30 миллионов рублей. Всего за 2015 год ЗГРП перечислило в бюджеты всех уровней более 128 миллионов рублей, за девять месяцев 2016 года – свыше 90 миллионов рублей. У «Дылачи» наибольшая сумма налогов составляла 65 миллионов рублей. Выводы делайте сами.
– А прибыль ЗГРП?
– В развитие нефритовой отрасли Бурятии были сделаны огромные инвестиции. Как я уже говорил, пришлось приводить в порядок карьер на Кавокте, был заново отстроен вахтовый поселок, закуплена современная тяжелая техника и производственное оборудование. Общая сумма вложений превысила два миллиарда рублей. Поэтому первую прибыль мы получили в 2015 году. Она покрыла издержки, связанные со становлением предприятия. По итогам уходящего года мы ожидаем первую налогооблагаемую прибыль, с которой будут произведены отчисления в бюджет. Для нас это знаковая веха – мы начинаем работать в плюс себе и Бурятии. Ведь мы целенаправленно «прописали» ЗГРП в республике. Абсолютное большинство наших работников – жители Бурятии.
– ЗГРП вкладывает значительные средства в геологоразведку. Удалось ли обеспечить прирост балансовых запасов нефрита? На сколько их вообще хватит?
– Мы вложили в геологоразведку более 150 миллионов рублей. Это не эксплуатационная разведка, а полный и многоэтапный комплекс поисковых работ. От разработки проекта геологического изучения участка недр и поисковых маршрутов до создания проекта экологического мониторинга. За полевыми изысканиями следуют камеральные проверки их результатов. На государственный баланс поставлено более 900 тонн новых запасов нефрита. Вкупе с ранее разведанными запасами хватит на несколько лет. Но это только первый, промежуточный, результат. От начала изысканий до утверждения балансовых запасов проходит два-три года. Процесс идет поступательно и непрерывно, обеспечивая уверенное будущее нефритовой отрасли Бурятии.
– Намерено ли ЗГРП сотрудничать с малым и средним бизнесом Бурятии?
– Мы активно сотрудничаем с самого начала своей деятельности. Закупаем у предприятий республики материалы, продовольствие, все необходимое для нормального быта работников. Наши партнеры по организации завоза – все местные. Мы одних грузоперевозок в прошлом году осуществили на 65 миллионов рублей, и эти средства в полном объеме получили от нас транспортные компании Бурятии. ЗГРП только добывает нефрит, а все наши подряды – у предприятий Бурятии, которые платят налоги в казну республики. Могу уверенно сказать, что работа нашего предприятия имеет мультипликативный эффект для экономики региона.
– Есть ли, на Ваш взгляд, возможность и смысл организовать вольный принос нефрита? Представим такую ситуацию. Законопослушный гражданин, рыбак или охотник, обнаружил окатыш или глыбу нефрита. Как ему быть? Бросить в тайге ценный камень или сдать лицензированному недропользователю?
– Я уже говорил, что нефрит, вопреки расхожим представлениям о нем, не валяется просто так под ногами. Его поиски «законопослушным гражданином» могут обернуться негативными последствиями в виде разрушения русел рек или банальным хищением на участке одного недропользователя с целью сдачи другому. Есть множество «мелочей», в которых, как известно, и кроется дьявол. Это, прежде всего, вопросы налогообложения. Не будет же таежник регистрироваться в качестве ИП и принимать на себя бремя ежегодных выплат, ради того чтобы сдать один камень. Недропользователю тоже невыгодно быть за него налоговым агентом. В работе любого предприятия важна плановость. Сколько нефрита сдадут за сезон вольноприносители (тонны или ничего), этого и на кофейной гуще не нагадаешь. Нет единой системы оценки нефрита. С золотом все ясно, а тут каждый камень оценивается индивидуально. Принес его таежник и требует одну сумму, а эксперт называет другую. И что тогда? Отбирать силой, ведь по закону нефрит все равно принадлежит лицензированному недропользователю? Это очень конфликтная, социально рискованная тема. Рассуждать о вольном приносе в нефритовой отрасли, конечно, можно, но в практическом смысле явно преждевременно. Сейчас главное – изменить сформированное годами отношение определенной части местного населения к нефриту как объекту незаконной добычи и обогащения.
– Воруют?
– Нет, у нас сейчас не воруют. Говорю со всей ответственностью. Это стало возможным благодаря усилиям МВД по Бурятии. В том числе, открытию постов на крупных месторождениях. Без полицейских пресечь хищения было бы невозможно. Никакое частное охранное предприятие не сравнится с профессионалами в полицейской форме.
– ЗГРП – это предприятие, созданное исключительно «под нефрит», или в планах есть добыча других полезных ископаемых?
– Стратегическая задача ЗГРП – быть катализатором цивилизованного развития нефритовой отрасли. И в правовом, и в технологическом плане. Возможно, по мере развития предприятия появятся и другие направления деятельности. Пока они не обсуждаются, надо выполнить поставленную задачу.
– Почему «Ростех» уменьшил свою долю в капитале ЗГРП? Будет ли госкорпорация дальше участвовать в его деятельности или полностью уйдет из нефритового бизнеса?
– Миссия «Ростеха» заключалась в том, чтобы дать импульс декриминализации и развитию нефритовой отрасли путем объединения усилий власти, правоохранительных органов и недропользователей. Без участия госкорпорации решение многих вопросов на государственном уровне было бы просто невозможным. Что касается «Ростеха» и ЗГРП. Для дальнейшего развития предприятия необходимо привлечение крупных инвестиций. Но это не должны быть государственные вливания, тем более в сегодняшних условиях. Нужны частные инвестиции, и госкорпорация создала условия для прихода в бизнес крупного частного инвестора. Это нормальный экономический процесс и грамотное управленческое решение.
– После обсуждений в Народном Хурале Бурятии проблем нефритовой отрасли у Вас не сложилось впечатление, что ее потенциал, с точки зрения наполнения бюджета Бурятии, был сильно переоценен в предшествующие годы?
– Миф о нескончаемом потоке «нефритодолларов» развеялся. Это так. На первый план вышли реальные проблемы отрасли и поиск практических решений. По-моему, это хорошо. Рассчитывать на то, что одна какая-то отрасль вытянет целый регион, мягко говоря, неразумно. Даже в нефтегазовых кладовых России такого нет. Экономика любого региона, в том числе Бурятии, должна развиваться гармонично. Нефритовая отрасль – лишь часть этого «оркестра», и я уверен, что она будет играть в нем слаженно и значительно. Ради этого работаем. – Спасибо за беседу. Артем Самсонов, «Номер один».
Гендиректор УК «Проминвест» Борис Савельев похитил 70 млн руб? Они были выделены на уточнение заявки, которая в нем не нуждалась. За Савельевым стоял бизнесмен Ваган Геворкян?
Борису Савельеву, гендиректору УК «Проминвест», предъявили обвинения в хищении в размере 70 млн руб. Об этом сообщил корреспондент The Moscow Post. Деньги были выделены на уточнение заявки в комиссию ООН по границам континентального шельфа на расширение территории РФ в Арктике на 1,2 млн кв. км.
Поданная в 2015 г., заявка ни в каком уточнении не нуждалась. Учитывая, что в материалах дела имеются документы, содержащие гостайну, дело могут квалифицировать как государственное преступление. В нем могут обвинить стоящего за Савельевым бизнесмена Вагана Геворкяна?
Геворкян, видимо, азартный игрок, потому как владеет лотереей «Столото» являющейся монополистом на рынке России – 90% принадлежит ей. А сама лотерея принадлежит АО «ТК «Ценр», учредителем которого является ЗАО «Форб» Вагана Геворкяна. Как ему удалось отхватить такой лакомый кусок российского «лохотрона»? С чего бы Геворкяну привалило такое счастье?
В 2012 г. на игровом рынке произошли две загадочные лотерейные сделки. Никому неизвестный «Токсана холдинг» выкупил у Сбербанка за 1.9 млрд руб. «Спортлото», а никому неизвестная фирма ЗАО «Неро» заключила с Минспортом договор на проведение «Гослото» до 2020 г. Единственным владельцем «Неро» была «Форб».
Именно в 2012 г. министром спорта стал Виталий Мутко, который сейчас является вице-премьером, курирующим строительство. Организатором лотерей на территории Росси являются Министерство финансов и Минспорт. В 2012 г. должность министра финансов занимал Антон Силуанов, который сейчас также является вице-премьером. Неужели весь лотерейный бизнес в стране курируют два заместителя председателя правительства? Но какое отношение к ним может иметь Ваган Геворкян?
Поговаривают, что бенефициаром лотерейных компаний являлся Армен Саркисян, женатый на дочери бывшего вице-мэра Москвы Иосифа Орджоникидзе, до 2007 г. курировавшего в Москве игорный и гостиничный бизнес. В правительстве Орджоникидзе работал с 1990 г. Мог ли он быть связан с криминальными структурами в то лихое время? Возможно, что Ваган Геворкян – один из их представителей?
В 2013 г. первый вице-премьер Игорь Шувалов поручил разработать новый закон, запрещающий частные лотереи, который должен был вступить в силу в 2014 г. В мотивировке отмечалось, что рынок лотерей в России был дикий и криминализированный. Вместо дохода в 10 млрд руб. бюджет получал 1 млрд руб. Интересно, а сколько мог получить Игорь Шувалов от воротил игорного бизнеса за зачистку рынка? И имеет ли Шувалов к нему отношение сейчас?
Игорь Шувалов может «крышевать» в России игорный бизнес?
В 2016 г. созданное АО «Государственные спортивные лотереи» заработало уже 22.9 млрд руб. против 3.8 млрд руб. в 2013 г. Эта компания являлась крупнейшим оператором государственных лотерей. «Спортлото» заработало в 2016 г. 194 млрд руб. А распространял все лотереи ТД «Столото», который в том же году заработал 10.4 млрд руб. Он и был переименован в мае этого года в АО «ТК «Центр». Все три компании находятся по одному и тому же адресу – в «Авилон Плазе». И якобы контролируются Арменом Саркесяном. Однако все они принадлежат ЗАО «Форб».
Так кто же настоящий хозяин игорного бизнеса в России, который проводит государственные лотереи? Возможно, что Армен Саркесян – лишь ширма, а настоящими хозяевами могут быть представители криминальных структур. Доказать это, конечно, трудно. Однако, например не для кого ни секрет, что в Америке игорным бизнесом все время заправляла мафия. Почему в России должно быть по-другому?
Только за 2016 г. лотереи принесли более 30 млрд руб. в год. Интересно, сколько из них досталось Минспрту и Мниэкономики? И может ли быть какая-то доля у Игоря Шувалова, который в то время, видимо, курировал игорный бизнес? И как вообще назвать организаторов бизнеса в которой могли переплестись интересы государственных чиновников и возможно представителей криминального мира?
Если предположить связь Вагана Геворкяна с высокопоставленными чиновниками, то история с уточнением заявки предстает совсем в другом свете. Возможно, кто-то из чиновников дал наводку Геворкяну на эту тему. Типа на пустом месте можно срубить 70 млн руб. Заявка то ни в каком уточнении не нуждалась. Геворкян сам рисоваться не стал, однако следы своей связи с Савеьевым оставил. И если следователи заинтересуются этой историей, то они их легко найдут.
УК «Проминвест» была ликвидирована 20 апреля, а УК «Газинвест» – 9 июля. Кто-то явно заметал следы. Приведут ли они к Вагану Геворкяну? А от него, возможно, к высокопоставленным чиновникам. От кого еще Геворкян мог получить информацию, имеющую отношение к государственной тайне? При таком раскладе в гости уже не полицейских надо ждать, а сотрудников спецслужб. Так что в этот раз Геворкян явно сыграл в не в то лото.
Мусорный проигрыш Геворкяна?
Наверное, нетрудно догадаться представители каких кругов могут держать точки, в которых расположены автоматы государственных лотерей, которые, впрочем, мало чем отличаются от обычных игровых автоматов. Такие точки есть в любом городе. Поэтому стоит ли удивляться, что компания Центр коммунального сервиса (ЦКС) из Магнитогорска вдруг заняла доминирующее положение на рынке распределения отходов Челябинской области. Странно, но мусорным бизнесом, как и игорным, во всем мире занимаются представители криминальных структур. Видимо, деньги не пахнут.
Следы и здесь привели к Геворкяну. Да он прямо вездесущий какой-то! Деятельностью ЦКС заинтересовалась Челябинское УФАС, которое решило навести порядок на рынке после закрытия Челябинской свалки. Возможно, что и мусорным бизнесом Геворкян может заниматься в союзе с региональными чиновниками?
Например, очень четко прослеживается связь между губернатором Челябинской области Борисом Дубровским и Магнитогорском, где Дубровский 5 лет работал директором по сбыту «Магнитогорского металлургического комбината». Как ни странно, но и к металлу криминальные круги всегда тяготели. Хот это, безусловно, никак не доказывает связь Дубровского с Геворкяном.
Нефритовый передел?
В 2012 г. в Общественной палате России обсуждали конфликт с эвенкийской семейно-родовой общиной «Дылача», которая добывала в Бурятии нефрит. За год у нее было 120 проверок, которые ничего не выявили. И это давало повод думать, что добычу хочет кто-то захватить.
Вскоре общину обвинили в добыче нефрита не на своем участке. После чего было возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц. Однако этого оказалось достаточно, чтобы руководители общины скрылись за границей. Видимо, для того, чтобы не превратиться внезапно в лиц установленных. Не был ли это классический «рейдерский» захват?
В 2013 г. рынок пришла «Забайкальская горнорудная кампания» (ЗГК), 51% которой принадлежат «Ростех», а 48% - ЗАО «Гранит». Неужели госкорпорация Сергея Чемезова могла участвовать в возможном «отжиме» предприятия?
Сергей Чемезов мог назначить Геворкяна «смотрящим»?
Впоследствии ЗГК увеличила свой уставной фонд с 10 тыс. руб. до 100 млн. руб. и у «Ростех» осталось только 25.5% компании, а 73.5 % отошло ЗАО «Гранит», владельцем которого оказалось ЗАО «Форб». Почему госкорпорация и всесильный Сергей Чемезов отдали свою долю? И зачем владельцу лотерей и мусорного бизнеса добыча нефрита, бизнес, с которым он – Геврокян вряд ли знает, что делать.
Версия здесь может быть одна - Ваган Геворкян действовал в интересах каких-то структур и Сергея Чемезова. То есть, глава «Ростех» просто передал Геворкяну бизнес под контроль, чтобы не светить истинных бенефициаров. Одним из них, например, мог быть долларовый миллионер Виталий Мащицкий, который дружит с Сергеем Чемезовым уже 40 лет.
А может и в других своих бизнесах Ваган Геворкян – фигура несамостоятельная? Кто может за ним стоять? Чиновники или криминальные авторитеты? Или, возможно, и те, и другие? Как бы то ни было, а вот с заявкой у Геворкяна вышел явный прокол. Который может стоить ему всех бизнесов сразу.
В качестве причин он назвал истощение балансовых запасов на Кавоктинском месторождении белого нефрита, экономическую ситуацию в стране и указание президента России Владимир Путин об усилении контроля за деятельностью госкомпаний, пишет Байкалфинанс.
Напомним, что разработку нескольких участков Кавоктинского месторождения белого нефрита много лет вела семейно-родовая община «Дылача». После ее ликвидации на фоне скандального уголовного дела о массовом хищении нефрита оператором Кавоктинского месторождения Роснедра назначили созданное в мае 2013 года ООО «ЗГРП». Это же предприятие выиграло конкурс на право геологического изучения, разведки и добычи нефрита на огромной площади - 1909 кв км на территории Баунтовского и части соседнего с ним Муйского районов Бурятии.
Но, похоже, реальные объемы добычи в уходящем 2014 году и остатки балансовых запасов нефрита на участках, где ранее работала «Дылача», не оправдали оптимистичных ожиданий нового оператора. А для освоения выигранного на конкурсе массива с «выходом на проектную мощность в 100 тонн нефрита в год» требуются масштабные геологоразведочные работы, создание инфраструктуры в непролазной тайге, то есть крупные финансовые вливания с весьма отдаленным по времени и не вполне предсказуемым результатом.
Экономическая ситуация к этому явно не располагает. Нефрит, конечно, экспортный товар, который очень высоко ценится в Китае и приносит валютную выручку, но вряд ли его можно рассматривать в качестве инновационной продукции и основы для научных прорывов в будущее. Совершенно очевидно, что для Ростехнологий нефритовые залежи - непрофильный актив. Еще в 2012 году Президент России Владимир Путин поставил перед госкорпорацией задачу «сформировать научный задел в прорывных областях и на этой базе существенно нарастить долю выпуска высокотехнологичной продукции в общем объеме производства».
Не далее, как 9 декабря этого года, глава государства провел совещание с руководителями госкорпораций по реализации положений своего послания Федеральному Собранию. На нем Владимир Путин поручил федеральному правительству проанализировать бизнес-модели госкомпаний, «расчистить их балансы и составить четкий план реализации непрофильных активов», актуализировать долгосрочные программы развития и наладить аудит. А от самих госкорпораций, в том числе и от Ростехнологий, потребовал снижения операционных издержек на 2-3% ежегодно, проще говоря, жесткой экономии.
Позволить себе крупные инвестиции в непрофильный нефрит Ростехнологии в новых условиях, скорее всего, не смогут. Вернуть бы уже вложенное. Видимо, поэтому и начался поиск покупателя на принадлежащую госкорпорации 51-процентную долю в уставном капитале ООО «ЗГРП», который в целом составляет более 100 млн руб.
В качестве такового, по словам источника, на данный момент рассматривается бизнесмен Александр Малолыченко из Новосибирска.
Переговоры с ним ведутся в Москве, но он успел уже побывать и в Бурятии.
Александр Малолыченко - генеральный директор ООО «Н-ИМПЭКС». Основные виды деятельности компании - это геолого-разведочные, геохимические и геофизические работы в области изучения недр. Дополнительные - добыча и обогащение каменного и бурого угля, торфа, нефти и природного газа и т.д. Учредителями ООО «Н-ИМПЭКС» являются ООО «Сибирская горная компания» и ООО «Маньчжурская импортно-экспортная компания «Хэюй», зарегистрированная в Китае. Им принадлежат равные доли в уставном капитале руководимой Александром Малолыченко фирмы.
Таким образом, если сделка по продаже госкорпорацией Ростехнологии контрольной доли ООО «ЗГРП» состоится в том виде, как она обсуждается сегодня, то к залежам белого нефрита в Баунтовском районе Бурятии получат прямой и легальный доступ китайские предприниматели, которые, судя по всему, и являются реальными покупателями и потенциальными инвесторами.
Будут ли они выполнять взятые ООО «ЗГРП» в ходе конкурса Роснедр обязательства по организации в Бурятии глубокой переработки нефрита, включая создание производства ювелирных изделий и перечисление 1,5% прибыли на реализацию социально-экономических программ в Баунтовском районе - это другой вопрос.
Как сообщает сайт Далыча , в Бурятии находится около 99% российских балансовых запасов нефрита. Месторождения сосредоточены в пяти районах республики: Муйском, Баунтовском, Окинском, Тункинском и Закаменском. Во всех районах, кроме первых двух, выявлены зеленые разности нефрита. По Республике Бурятия территориальным балансом запасов учтено 13 месторождений нефрита с балансовыми запасами по кат. С1 - 7442,1 т нефрита-сырца и 2468 т нефрита сортового, по кат. С2 соответственно 16918,7 т и 5408,0 т. Забалансовые запасы нефрита-сырца 71,5 т, сортового нефрита 57,3 т. По Оспинскому, Горлыкгольскому и Харгантинскому месторождениям в государственном резерве находится: нефрита-сырца - 9982т, поделочного - 2748 т, ювелирного - 48 т кат. С1+С.
В Муйском и Баунтовском районах известны 3 месторождения - Голюбинское, Буромское и Кавоктинское наиболее дефицитного в настоящее время белого нефрита, все они находятся в распределенном фонде.
"Нефритовый потенциал" только в Бурятии вполне позволяет добывать 150-200 тонн в год.
Готовые ювелирные изделия из нефрита стоят намного дороже. Например, цена нефритовой вазы высотой один метр, изготовленной по индивидуальному заказу, вполне сопоставима с ценой новенькой автомашины престижной модели
ЦКС продолжает бороться с мусором в Челябинской области. Компания может получить из бюджета 20 млн руб. Ее поддерживает глава "Ростех" Сергей Чемезов?
Компания "Центр коммунального сервиса" (ЦКС) борется за место регионального оператора по обращению с отходами в Челябинске. И одновременно - с мусором. Об этом сообщил корреспондент . Вопрос стоит ребром – либо на рынке будет работать ЦКС, либо уборкой мусора займется мэрия. Не спровоцирован ли мусорный коллапс в Челябинске для передела рынка? За этим может стоять Сергей Чемезов?
Интерес к мусору глава "Ростех" проявляет давно. Ее дочерняя компания "РТ-Инвест" планирует построить 4 мусорных завода в Подмосковье и один в Татарстане. Возможно, что и Челябинская область заинтересовала Сергея Чемезова. Благо и повод подвернулся. После закрытия челябинской свалки в регионе наступил мусорный коллапс.
Местные операторы почему-то стали бойкотировать вывоз мусора. Зато на рынке появилась магнитогорская компания ЦКС, которая взялась решить проблему.
Власти обещали это сделать до 1 октября, но, видимо, компания переоценила свои силы. 2 октября мусорный коллапс перекинулся на Магнитогорск, из которого ЦКС пришлось перекинуть в Челябинск часть мусоровозов.
Губернатор Челябинской области Борис Дубровский распорядился выделить на борьбу с мусором из областного бюджета еще 20 млн руб. Сколько из них могут достаться ЦКС?
И не связан ли с ней каким-то образом губернатор? Дубровский пришел на пост губернатора именно из Магнитогорска, где 5 лет работал директором по сбыту "Магнитогорского металлургического комбината".