В Ленинском суде Ростова-на-Дону сегодня огласили приговор бывшим руководителям и сотрудникам банка «Донинвест».
На скамье подсудимых по обвинению в крупном мошенничестве и организации преступного сообщества оказался последний владелец банка Александр Григорьев, председатель правления «Донинвеста» Алла Калитванская, ее заместитель Светлана Гуленкова, ответственный за проверку заемщиков Денис Волчков, финансист Ринат Юсупов и мелкий акционер банка Оксана Ермакова.
Александр Григорьев был арестован в 2015 году. Помимо эпизода с «Донинвестом», его подозревают в создании финансовой дыры в банке «Западный» и выводе за границу более 46 млрд долларов.
Суд зачитывает приговор. Фото: Игорь Хорошилов
На суде Григорьев заявил, что сильно заблуждался по поводу финансового состояния банка, когда покупал его в 2014 году. К тому времени основатель банка, известный ростовский бизнесмен Михаил Парамонов, после краха предприятий финансово-промышленной группы «Донинвест», окончательно перебрался во Францию и предпочитал оттуда общаться с кредиторами и службой судебных приставов.
Спустя три месяца после покупки банка у него была отозвана лицензия, а еще через некоторое время Григорьева арестовали и обвинили в выводе денег из банка путем выдачи кредитов фирмам однодневкам.
Обвинение против Григорьева и остальных подсудимых было построено на словах бывшего президента банка Григории Кулеши. Григорьев настаивал, что после покупки банка был введен в заблуждение менеджерами, которые на деле оставались подконтрольными Михаилу Парамонову. По словам Григорьева, руководство банка с мая по сентябрь 2014 года фактически занимались «перекредитовкой»: заменяли фирмы прежнего собственника - Михаила Парамонова, которые должны банку более миллиарда рублей, фирмами-однодневками, то есть фиктивными компаниями. У задолжавших компаний были залоги в банке - в основном, объекты недвижимости. Как само собой разумеющееся, всё это залоговое имущество ушло из банка. Григорьев говорит, что всё это время, а «перекредитовка» продолжалась четыре месяца, он в банке практически не появлялся, а находился в Москве, получая от президента банка Григория Кулеши отчёты о том, что всё хорошо, компании Парамонова возвращают кредиты, а свободные деньги тут же выдаются новым клиентам банка.
Скрывшийся во Франции Михаил Парамонов
Однако, суд отказался проводить экспертизу финансовых документов, на чем настаивало обвинение. Григорий Кулеша, который признал вину и дал показания на менеджеров банка, был осужден в 2017 году и уже вышел на свободу.
Прокурор запросил для Александра Григорьева наказание в виде 19 лет лишения свободы, учитывая обвинение в организации преступного сообщества. Однако, суд счел вину подсудимых по ст. 210 УК РФ недоказанной и приговорил бывшего владельца банка к 9 годам лишения свободы, штрафу в 1 млн рублей и выплате 1,4 млрд рублей в пользу банка «Западный». Алла Калитванская приговорена к 7 годам и 10 месяцам лишения свободы и штрафу в 850 тыс рублей, ее заместитель Светлана Гуленкова - так же. Финансист банка Ринат Юсупов получил всего 4, 5 года лишения свободы, хотя обвинение просило для него срок вдвое больше. Мелкий акционер банка, бывший риелтор Оксана Ермакова, которую также суд счел причастной к незаконному выводу денег, приговорена к 6 годам лишения свободы и 400 тысячам штрафа. Отвечавший за проверку заемщиков Денис Волчков приговорен к 8 годам, хотя обвинение просило для него 17.
Более половины - 51,5% - предпринимателей, опрошенных Федеральной антимонопольной службой , не доверяют правоохранительным органам . А 61,6% считают, что в последние два года защита их законных прав ухудшилась. Есть несколько причин появления такой статистики. Одна из них - несоразмерное уголовное преследование. В России сложилась нездоровая практика, когда представителей бизнеса судят по тем же статьям, что и криминальных авторитетов. Например, в Омске за бандитизм в СИЗО отправили двух бухгалтеров - матерей-одиночек, которым не было и 30 лет. А в Ростове-на-Дону по «бандитской» 210-й статье судят юриста - она работала в банке, приобретённом для того, чтобы вывести из него деньги.
Статью 210 Уголовного кодекса писали в 1990-х годах - чтобы привлекать к ответственности главарей группировок, лично не совершавших убийств или краж. Но в последние годы по этой статье судят обычных предпринимателей.
Проблема 210-й - в не совсем удачных формулировках. Одним из главных признаков преступного сообщества закон назвал «структурированность» наряду с «организованностью» и «специальной целью деятельности». Специальной целью должно быть тяжкое или особо тяжкое преступление для получения прямо или косвенно финансовой или иной выгоды.
То есть теоретически преступным сообществом можно считать любую организацию: банк, торговую компанию, даже семью. Ведь везде есть структура - начальник, подчинённый, в конце концов, старший член семьи.
«Здесь у меня даже комментария нет, только слова о том, что я с этим согласен. И с этим нужно точно совершенно на экспертном уровне поработать: правовое управление и администрация президента должны этим заняться, в Думе должны об этом подумать. Потому что на сегодняшний день юридическая техника такова, что под преступное сообщество можно подвести совет директоров любой организации, где кто‑то из членов этой организации замечен в нарушениях закона. И это, конечно, недопустимо, совершенно очевидный факт, с этим нужно поработать и внести изменения в действующий закон», - сказал глава страны.
До 20 лет за консультацию
Сейчас в Ростове-на-Дону судят юриста Оксану Ермакову. По версии следствия, женщина оказалась замешана в афере коммерсанта Александра Григорьева . Его обвиняют в выводе из России более $45 млрд через подконтрольные банки. По данным следователей, Григорьев выдавал невозвратные кредиты подконтрольным ему фирмам.
Ермаковой выдвинули обвинение по части 1 той самой статьи 210: «Создание преступного сообщества (преступной организации) в целях совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений». Оксане светит от 12 до 20 лет тюрьмы - столько дают матёрым преступникам, убийцам и насильникам. Сама Ермакова все обвинения отрицает.
По её словам, она всю жизнь проработала в строительной сфере. Её профиль - аренда недвижимости. В 2014 году Григорьев собирался купить «Донинвест» и открыть офис банка в Москве . Задача Ермаковой заключалась в том, чтобы найти подходящее место. У ЦБ есть масса требований к помещению под филиал, поэтому понадобилась помощь профильного специалиста.
Процесс покупки «Донинвеста» Григорьевым растянулся на несколько месяцев. Банкир также попросил Ермакову оценить надёжность «Донинвеста», изучив результаты аудита Центробанка (проверка ЦБ закончилась до оформления сделки). Правда, непонятно, почему Григорьев пригласил именно Оксану. По одной из версий, у них был сговор. По другой - Григорьев в тот момент уже не доверял своим основным партнёрам и выбрал Оксану, поскольку считал, что она его не обманет (точная причина нам неизвестна). В любом случае Ермакова утверждает, что это была разовая работа за разовый гонорар. Кстати, Оксана тогда дала рекомендацию не покупать «Донинвест» - у банка уже были проблемы. Но Григорьев в итоге его всё равно купил.
Оговор коронного свидетеля?
Суд должен вынести приговор Оксане Ермаковой в начале августа. Казалось бы, если следствие хочет кого-то отправить на 20 лет в тюрьму, то вина должна быть доказана безоговорочно. Однако к материалам обвинения у защиты есть вопросы.
Самое главное - неясен мотив Ермаковой. Обычно основная причина, по которой люди совершают подобные преступления, - желание нажиться. Но, похоже, не в случае Ермаковой.
У Григорьева арестовали имущество на 2,5 млрд рублей. У Ермаковой ничего дорогого не оказалось.
«Мы живём в обычной «трёшке» в Подмосковье . 9 млн рублей на квартиру взяли в кредит в 2010 году, долг предстоит выплачивать ещё несколько лет. Ездим на машине Opel», - рассказал RT муж Оксаны Андрей Ермаков .
У женщины сейчас даже нет адвоката - кончились деньги. Ермакову в суде защищает супруг. Он не адвокат (хотя и имеет юридическое образование), а спортивный тренер и чемпион России по бодибилдингу. Больше представлять интересы Оксаны просто некому.
Выходит, женщина организовала хищение миллиардов рублей, но сама при этом не заработала? Так или иначе, у Оксаны ничего не конфисковали. Потому что нечего.
Дальше - больше. В материалах следствия нет вещественных доказательств вины Ермаковой. Ни подписанных контрактов, ни других документов. Полиция несколько месяцев следила за женщиной, записывая телефонные разговоры, фиксируя сообщения. Это упоминается в материалах следствия. При этом ни в обвинительном заключении, ни в материалах уголовного дела каких-либо сведений о результатах слежки нет. Выходит, что за несколько месяцев правоохранители не нашли ничего конкретного, что можно было бы предъявить Ермаковой.
Вот так следователь Следственного департамента МВД Николаев описал преступления Оксаны: «Преступная роль Ермаковой О. В. заключалась в осуществлении совместно с неустановленными лицами общего руководства структурным подразделением преступного сообщества в целях реализации общих для преступного сообщества задач».
Правоохранители не назвали никого, кто бы входил в структуру преступного сообщества, которое якобы возглавила Ермакова, за что ей светит до 20 лет тюрьмы. Мы не знаем о способах коммуникации и передвижения сообщества, распределении полномочий, о подразделениях, «характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий».
Женщину хотят посадить за руководство преступной бандой. Но что это была за банда - неизвестно.
Почему же тогда следствие обвинило Оксану Ермакову? Всё обвинение строится на показаниях двух человек: Григория Кулеши и Рината Юсупова . Оба помогали Григорьеву красть деньги. Оба признали свою вину и пошли на сделку со следствием - Кулеша получил за это условный срок, Юсупов пока под домашним арестом.
«В западной юриспруденции такая сделка называется «коронным свидетелем». Если член банды активно сотрудничает со следствием, сдаёт всех подельников и раскрывает детали преступлений, то он может рассчитывать даже на освобождение от ответственности. Обвиняемый становится свидетелем обвинения», - рассказал RT завкафедрой уголовного права, уголовного процесса и криминалистики МГИМО Александр Волеводз.
В российской практике «коронного свидетеля» как отдельного участника уголовного судопроизводства нет. Но в Уголовно-процессуальном кодексе РФ есть глава 40.1 об особом порядке принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. В сочетании с другими нормами статья, по сути, позволяет следователям иметь дело с аналогами тех самых «коронных свидетелей».
И вот тут есть один нюанс. Чем охотнее «коронный свидетель» называет имена, тем выше шанс получить условный, а не реальный срок. Существует риск, что преступник, заключивший сделку со следствием, начнёт оговаривать невиновных.
Чисто теоретически так могло произойти в случае с Ермаковой. Два подельника Григорьева стали перекладывать вину на всех подряд. В протоколах судебных допросов и Кулеша, и Юсупов признаются, что лично не видели, как Оксана Ермакова совершает преступления. Оба «коронных свидетеля» сослались на рассказы третьих лиц о действиях Ермаковой.
Вот фрагмент стенограммы допроса Кулеши на суде (есть в распоряжении редакции):
Адвокат Ермаковой (когда на юриста ещё были деньги) спрашивает Кулешу: Откуда вам конкретно известно, что Ермакова предоставила заёмщиков (следствие считает, что Оксана подыскивала фирмы, через которые выводились деньги. - RT)?
Кулеша: От Гуленковой (ещё один фигурант дела. - RT).
Адвокат: Вы лично видели, чтобы Ермакова предоставляла какие-то документы в банк («Донинвест». - RT), в том числе и по компаниям (заёмщикам. - RT)?
Кулеша: Нет, лично неизвестно.
Фрагмент стенограммы допроса на суде другого свидетеля обвинения, Юсупова:
Адвокат Ермаковой: Вам известно, были ли какие-то фирмы, подконтрольные Ермаковой?
Юсупов: Да, возможно, имелись.
Адвокат: Я спрашиваю конкретно - известно или нет?
Юсупов: Конкретно неизвестно.
Мы не утверждаем, что Оксана совершенно невиновна. Но прежде чем отправить человека в тюрьму на 20 лет за руководство бандой, хотелось бы увидеть доказательства серьёзнее показаний двух свидетелей, основанных на чужих рассказах.
По-хорошему, такой спор надо решать в арбитражном суде, это классический конфликт хозяйствующих субъектов, пояснил RT Григориади. Если одна сторона виновата, то она может просто компенсировать ущерб. Но почему-то дело попало не в гражданский суд, а в Следственный комитет .
Для сравнения, 210-ю статью вменяли Захарию Калашову (он же Шакро Молодой), который никогда не скрывал свой статус вора в законе. В итоге его посадили в 2018 году за вымогательство.
Хочет вернуться из Лондона
Как быть человеку, который считает себя невиновным, а его всё равно хотят на годы отправить за решётку? Даже не по решению суда, а просто на время следствия. Взять хотя бы астматика и диабетика Пивоварова. Он не представлял угрозы обществу. Где ему было бы лучше: в другой стране или в камере СИЗО с курящими?
Кстати, коммерсанты, признанные виновными по 210-й, отбывают срок вместе с особо опасными преступниками. Уголовники, прознав, что с ними сидят обеспеченные люди, начинают шантажировать бизнесменов - те либо платят, либо терпят издевательства.
Омский предприниматель и банкир Василий Дякун , когда следователь начал арестовывать его коллег за организацию преступного сообщества, решил не ждать и покинул Россию.
У 210-й статьи для следователя есть и другие преимущества. Если держать коммерсанта в СИЗО год-полтора, то он может сам во всём сознаться. Достаточно за признание пообещать сократить срок. А что может быть на суде лучше для следователя, чем раскаяние обвиняемого?
«Российские суды не любят оправдывать людей, которые уже просидели в СИЗО несколько лет. Ведь тогда государству придётся платить компенсацию за неправомерный арест. Кроме того, у Фемиды тоже есть своя иерархия. Например, районный судья в провинции вряд ли оправдает человека, обвинение которого утверждала Генпрокуратура в Москве. Тогда же придётся объяснять, почему и следователь, и прокурор ошибались с обвинением, почему обвиняемый сидел в СИЗО без причины. Судьям это просто не надо», - считает адвокат Дмитрий Григориади.
Бизнес-омбудсмен Борис Титов не раз жаловался, что аресты предпринимателей на время следствия часто приводят к краху бизнеса. Компании без руководителя не могут полноценно работать и разоряются. Даже если коммерсанту удаётся оправдать себя, то, выйдя из СИЗО, он оказывается у разбитого корыта.
Владимир Путин во время последней прямой линии признал, что освобождение под залог можно было бы использовать чаще.
«Хочется сказать, что от нас не убежишь, у нас длинные руки. Но, к сожалению, убегают за рубеж, и там не спешат никого выдавать. Бывает, что выдают, конечно. Но вы правы, что нельзя злоупотреблять арестами. Особенно в экономических преступлениях. Я это и в послании Федеральному собранию говорил. Можно использовать в качестве меры пресечения залог. Можно и нужно. Но полностью исключить арест тоже нельзя. Иначе у нас миллионы граждан скажут: что же это, раз богатый, значит всё можно - откупился и ушёл от ответственности?» - заявил президент.
«В аппарат уполномоченного с начала года поступило 16 обращений по поводу вменения статьи 210. Большая часть дел возбуждена следователями МВД, но несколько дел в производстве Следственного комитета. В трёх случаях в 2019 году 210-я статья довменена к ранее предъявленным обвинениям. В одном случае дело возбуждено в 2019 году. Похоже, что все четыре дела, о которых говорил Александр Бастрыкин, попали прямиком к нам. По поводу 210-й статьи к нам обращаются всё чаще, и это крайне удручает», - констатировал в разговоре с RT бизнес-омбудсмен Борис Титов.
Следственный департамент МВД России возбудил в отношении арестованного за мошенничество совладельца банков «Западный», «Донинвест» и Русского Земельного Банка Александра Григорьева уголовное дело об организации преступного сообщества. Об этом сообщает газета «Коммерсант», которой также известно, что помимо Григорьева фигурантами дела стали семь предполагаемых сообщников бизнесмена.
В их число входит одна из владелиц банка «Донинвест» Оксана Ермакова, а также петербургские бизнесмены Олег Васильев и Антон Тарасов. Как говорят в МВД, оба хорошо известны в качестве игроков на российском обнальном рынке. Именно через представляемые этими предпринимателями фирмы банки Григорьева, по версии правоохранителей, выводили похищенные деньги. Еще четырех членов группы следствие считает рядовыми участниками ОПС: это заключивший досудебное соглашение о сотрудничестве бывший вице-президент банка «Западный» Григорий Кулеш, бывшая глава «Донинвеста» Алла Калитванская и ее экс-зам Светлана Гуленкова, а также член совета директоров этого банка Денис Волчков.
По данным «Коммерсанта», пока предполагаемым членам ОПС инкриминируются два эпизода вывода денежных средств из банка «Донинвест» на общую сумму более 107 млн рублей. При этом большинство из них, ранее содержавшиеся под арестом в Ростовской области, уже переведены в Москву, где ими вплотную занялись сотрудники следственного департамента МВД и ГУЭБиПК.
Между тем следствие считает Александра Григорьева руководителем одной из самых крупных в России ОПГ, занимавшейся незаконными финансовыми, в том числе обнальными, операциями, указывает газета. В деятельности группы участвовало более 500 человек, которые использовали около 60 российских банков, в том числе с участием госкапитала. Среди них были, например, «Российский Кредит», «Исткомфинанс», «Транспортный», Маст-Банк, Анталбанк, Интеркапиталбанк, Русский Земельный Банк, «Таурус», «Европейский Экспресс», «Рублевский», «Балтика», Темпбанк и целый ряд других. У большинства из них лицензии уже отозваны, но некоторые продолжают работать и сейчас.
В МВД полагают, что участники группировки, используя счета в этих финансовых структурах, за последние несколько лет могли вывести из страны примерно 46 млрд долларов (по данным ЦБ, в то же время всего за границу незаконно было выведено более 75 млрд долларов), а годовой оборот криминальной группы составлял около 1 трлн рублей.
«Коммерсант» напоминает, что изначально уголовное дело, фигурантами которого стали Григорьев и его предполагаемые сообщники, было возбуждено по статье о мошенничестве в особо крупном размере. Началось расследование с задержания в октябре прошлого года Калитванской и Гуленковой. По версии следствия, обе женщины якобы были причастны к выводу огромных сумм со счетов банка, а также заключению фиктивных сделок по покупке недвижимости, в том числе в Крыму, более чем на 150 млн рублей. По их указанию, считает следствие, эти деньги были переведены из «Донинвеста» на счета девяти подконтрольных участникам преступной группы организаций. В дальнейшем средства через цепочку подставных фирм были выведены в офшоры. Позже следствие установило, что действовали женщины в сговоре с новым менеджментом банка. Он появился в финансовой организации примерно за полгода до отзыва у «Донинвеста» лицензии (банк признан банкротом в декабре 2014 года). В ходе следствия выяснилось, что банк был подконтролен бизнесмену Александру Григорьеву, ранее выступавшему совладельцем также обанкротившихся банков «Западный», «Транспортный» и Русского Земельного Банка. Все они лишились лицензий в 2014-2015 годах в связи с проведением высокорискованной кредитной политики, размещением денежных средств в низкокачественные активы, выводом капитала из России и утратой собственных средств. Примечательно, что все эти события происходили в банках вскоре после того, как их владельцем становился Григорьев, пишет «Коммерсант».
Адвокат банкира, содержащегося в СИЗО «Лефортово», Сергей Шенкнехт заявил газете, что обвинение в организации преступного сообщества его подзащитному пока не предъявлялось. Что же касается обвинения в мошенничестве, то своей вины Григорьев не признает. «На данный момент непонятно, на чем базируется обвинение следствия: о проведении или хотя бы назначении финансово-экономической и бухгалтерской экспертиз нас никто не уведомлял», - отметил адвокат.
По его словам, летом 2014 года, в период агонии «Донинвеста», его подзащитный вложил в банк 350 млн рублей. «Если выяснится, что «дыра» в банке образовалась до вхождения в него Александра Григорьева, то у нас будут все основания ходатайствовать о прекращении его уголовного преследования», - подытожил защитник.
Вынося постановление о наложении ареста на все движимое и недвижимое имущество при возбуждении уголовных дел по статьям «мошенничество» (ст. 159 УК РФ), «присвоение или растрата» (ст. 160 УК РФ), «получение взятки» (ст. 290 УК РФ) и т.п., суды не вдаются в подробности его принадлежности. Достаточно ходатайства следователя о принятии обеспечительных мер. Арест имущества и затем его конфискация при квалификации по ст. 210 УК РФ («организация преступного сообщества») в доход государства неизбежны, и суду не важно, кто в данный момент собственник дома, машины или гаража.
Апрельский 2016 года и Пленум Верховного суда от 1.06.2017 № 19 Пленум Верховного суда разъяснили, что аресты имущества не должны ограничивать конституционные права граждан без серьезных оснований. Но у суда обычно под рукой стандартный вывод: арестованное имущество «приобреталось за счет средств, полученных преступным путем».
Поэтому сегодня имущество может попасть под арест, а затем будет изъято лишь на основании предположения, что когда-то оно могло принадлежать человеку, попавшему в поле зрения правоохранительных органов. Так верный государственный вектор борьбы с коррупционными проявлениями непредсказуемо меняет направление. А суд обычно не обращает внимания, имеет ли новый владелец заслуги перед страной, многодетный ли он родитель или мать-одиночка.
…Живет себе на даче пенсионер, а в городе один из его сыновей угодил под статью. Пенсионеру говорят: «папаша, сынок ваш мошенник, присвоил чужие деньги, поэтому ваша дача арестована, надо возмещать ущерб…»
Мало ли каких дров могут наломать дети, внуки и прочая родня. Проблема – у них. Но, вполне возможно, что в целях обеспечения исполнения приговора по уголовному делу родни имущество могут арестовать ваше. Даже если родственника уже нет на свете. Случается, что общая стоимость арестованного в рамках уголовного дела имущества и иного, принадлежащего обвиняемому, в разы превышает установленный следствием размер ущерба. Но если следствие просит, зачем суду разбираться в объективности оснований для ареста имущества?
Мосгорсуд при расследовании дела банкира Александра Григорьева наложил арест не только на его имущество, но также на дом, выстроенный уже после развода бывшей супругой, живущей в нем с детьми, и даже на дом ее матери, купленный за десяток с лишним лет до обвинения зятя… Собственно, об этом «ЗАКОНИИ» стало известно после звонка в эфир радиоверсии портала слушательницы Людмилы, сообщившей о странных, на ее взгляд, решениях Тверского райсуда Москвы и Мосгорсуда, и попросившей совета.
По словам звонившей, с которой позже связалась редакция, она вместе со своей дочерью – матерью троих несовершеннолетних детей и правнучкой попала в сложную ситуацию.
«Бывшего мужа моей дочери Григорьева Александра Юрьевича, с которым она развелась задолго до начала расследования, обвинили в участии в преступном сообществе, а он всю жизнь занимался коммерцией, – рассказала Людмила Ивановна Хлопалкина. – К нам пришли, описали все имущество – и мой дом, и дом, в котором прописаны дочь и дети, она сама его построила уже после развода. Нам пояснили, что все отберут по конфискации. Так как за счет нашего жилья финансируется преступное сообщество, которое якобы создано бывшим супругом моей дочери...»
БЫЛЬ О БЫВШЕМ
.jpg)
Основным делом бывшего супруга Анастасии Григорьевой 46-летнего уроженца Новгородской области Александра Юрьевича Григорьева был бизнес. Интерес к банковскому делу возник около 2012-2013гг., а в 2014-м Александр Григорьев приобрел контроль над Банком «КБ Донинвест» (Ростов-на-Дону), ранее принадлежавшим крупному бизнесмену, собственнику завода «ТагАЗ» Михаилу Парамонову. Как потом выяснилось, на свою голову.
К 2009-му задолженность группы «ТагАЗ» перед тремя госбанками достигла суммы в 20 млрд рублей, а в начале уже 2014 года предприятие было объявлено банкротом
Банк «Донинвест», основанный Михаилом Парамоновым еще в 1991 году, в Ростовской области был весьма уважаем, но его статус не в лучшую сторону изменился к 2008г. «Коммерсант» в свое время рассказывал, что у группы «ТагАЗ» накопились огромные долги перед кредиторами. Как сообщали деловые издания, к 2009-му задолженность перед тремя госбанками достигла суммы в 20 млрд рублей, а уже в начале 2014 года предприятие было объявлено банкротом. Более того, в августе 2015 года Верховный суд Версаля признал решение российского суда о взыскании с ответчика 1,8 млрд рублей в пользу Газпромбанка. В ходе процесса арестованы вилла Михаила Парамонова во Франции (кредитор оценивал ее в €1,8–2,5 млн), счет в банке Palatine, автомобили, антикварная мебель, предметы искусства и пр. В конце февраля 2016-го года ростовский арбитраж начал процедуру банкротства самого предпринимателя.
Когда владелец «Донинвеста» Михаил Парамонов предложил Александру Григорьеву войти в число соучредителей и принять управление бизнесом (причем с прежним Правлением Банка), было ясно, что для начала этот бизнес следовало вытянуть из болота. Приобрести задыхающийся под бременем неплатежей «Донинвест» Григорьева поманила перспектива прибыли: финансовые вливания в структуру могли «оживить» дело, и человек, готовый эту прибыль принести, – доверенное лицо в статусе вице-президента «Банка Западный» господин Григорий Кулеша.
Позже СМИ приводили мнения финансовых экспертов, полагающих, что делать этого не стоило: на момент приобретения «Донинвеста» (июнь 2014-го) у кредитного учреждения имелось множество предписаний со стороны Центробанка России. Уже полгода как действовал запрет регулятора на операции по привлечению вкладов. Несколько ранее от «Донинвеста» отказалась группа инвесторов во главе с экс-продюсером группы «Ласковый май» Андреем Разиным, также намеревавшаяся «поднять» банк, но вовремя для себя оценившая проблемы банка как «чересчур серьезные».
Как рассказал журналистам известный продюсер и предприниматель, в 2014 года. Михаил Парамонов предложил ему стать президентом банка «Донинвест» и курировать вложения в автомобильный завод «ТагАЗ» с целью разрешения двойного кризиса – и банка, и завода. По словам Разина, он «верил в развитие нового модельного ряда» и поэтому согласился приобрести 3% доли в Уставном капитале Банка. Когда Парамонов оставил и банк, и завод, и даже Родину, Разин с удивлением узнал, что Михаил Парамонов решил избавиться от бизнеса в России, активы «ТагАЗа» выведены им за рубеж. При этом уже стало известно о внесенном представлении Центробанка РФ по итогам выявленных нарушений в «Донинвесте».
Андрей Разин с удивлением узнал, что Михаил Парамонов решил избавиться от бизнеса в России, а активы «ТагАЗа» выведены им за рубеж
Андрей Разин прекратил деятельность в банке, а через месяц после его ухода с поста президента «Донинвест» лишился банковской лицензии. Разин был включен в список лиц, чьи действия предположительно нанесли ущерб Банку. Лишь через год Разину удалось доказать в суде второй инстанции, что действия ГУ Центробанка по ЮФО в отношении его были неправомерными.
Решение Хостинского районного суда Сочи стало одним из первых, признавших неверной практику огульного включения всех участников и членов Совета директоров банков в список недобросовестных банкиров. Краснодарский краевой суд постановил исключить Разина из списка неблагонадежных, куда он попал после краха банка «Донинвест».
В период с момента регистрации права собственности 9 июля 2014 года до отзыва лицензии «Донинвеста» Центробанком 9 октября 2014 года, по мнению следствия, Григорьев организовал преступное сообществ на базе банка с целью вывода средств банка для там личного обогащения.
Фактически Григорьев попался на удочку и купил уже «пустой» банк, обремененный долгами группы «ТагАЗ», тем не менее, позже он был обвинен в выводе из банка неких активов, что якобы и привело «Донинвест» к краху.
«Григорьев полностью оплатил уставный капитал "Донинвеста", представляя в своем лице группу физических лиц, - говорит адвокат Сергей Логинов. - На тот момент операции по привлечению вкладов (депозитов) от физлиц уже были приостановлены (по предписанию ГУ ЦБ РФ по ЮФО), банку нужен был инвестор, способный сделать финансовые "инъекции". И Григорьев договорился с Парамоновым о моратории на вывод инвестированных им средств, а также о содействии им в погашении ранее просроченных платежей от структур, аффилированных к Парамонову».
Однако то, что банк коммерческий, без доли участия государства и Григорьев, напротив, для спасения банка вложил в него собственные деньги, а проблема образования «дыр» в банке, доставшаяся Григорьеву «в наследство», лежит на плечах прежнего собственника, следствие предпочло не заметить. Хотя в документах отражен процесс передачи активов Парамонову за деньги Григорьева, которые он уплатил бывшим владельцам, которые в свою очередь должны были выкупить имущество у Банка, тем самым пополнив его, но свое .
Только проблемы старых заемщиков, которые толкнули «Донинвест» в авантюру с Центральным Банком, волнуют следствие гораздо меньше. А ведь именно проблемы заемщиков группы «ТагАЗ», согласно документам, стали причиной невозврата «Донинвесту» вновь выданных кредитов. Раз так, то корень зла (и возможных фигурантов хищения) логичнее искать среди менеджмента и прежних собственников банка. Но зачем утруждаться кого-то искать, если новый собственник банка – вот он и никуда не прячется?
В июле 2016-го в отношении Григорьева возбуждено уголовное дело по ч..1ст 210 УК (организация преступного сообщества). В декабре дело об организации ОПС соединено с уголовным делом о хищении средств ОАО Банк «Западный» при выдаче заемов.
НОВ КАФТАН, ДА СО СТАРЫМИ ДЫРАМИ
Расследование по делу «Донинвест», напомним, началось почти два года назад, когда в Ростове-на Дону сотрудниками ГУЭБиПК МВД были задержаны, а впоследствии, по решению суда арестованы экс-председатель правления банка Алла Калитванская и ее заместитель Светлана Гуленкова. Тогда же в Москве состоялось задержание и арест совладельца банка Александра Григорьева.
По версии следствия, совладелец банков «Западный», «Донинвест» Александр Григорьев похитил из кредитных учреждений два миллиарда рублей. Правда, прежде звучала космическая цифра 46 млрд (!) долларов, а ОПС – «банды обнальщиков», которые, по утверждению МВД, вывели эти миллиарды из РФ за рубеж, насчитывала до 500 человек. Сегодня об этом официально МВД предпочитает не упоминать, а в конечном обвинении Григорьеву по эпизодам хищения денежных средств фигурируют 2,1 млрд руб. и 9 обвиняемых, один из которых осужден, а двое в розыске.
В рамках расследования защита Григорьева ходатайствовала о проведении финансово-аналитической экспертизы, чтобы разобраться в причинно-следственной связи старых заемщиков Банка и его новых должников, выдача заемов которым вменяется Григорьеву, как и остальным новым собственникам Банка. Кроме того, следовало выяснить, каким ветром унесены инвестиции Григорьева в «Донинвест», как и прежние активы банка. По данным адвокатов, выводы экспертов с большой вероятностью могут опровергать версию следствия. В пользу такого предположения говорит и финансовое расследование ростовских журналистов на основе находящихся в открытом доступе решений арбитражных судов и документов, представленных некоторыми кредиторами «Донинвеста». По логике расследования, действия правления банка шли вразрез с интересами его новых участников, вложивших собственные деньги в спасение банка.
«Как иначе можно назвать ситуацию, когда за счет наличных средств нового собственника и за счет кредитных средств самого банка погашаются прежние кредитные обязательства группы заемщиков, а ликвидные активы банка негласно переводятся под контроль прежних собственников? – говорит адвокат Сергей Логинов. – Судя по всему, «дыра» в банке образовалась до вхождения в него Александра Григорьева, которого следствие стремится сделать ответственным за случайные просчеты или намеренные действия команды предыдущего менеджмента «Донинвеста».
СЛЕДСТВИЕ ОТСЕКАЕТ «ЛИШНЕЕ»
В январе 2017 года из уголовного дела №221889 было выделено в отдельное производство новое дело. Результаты экспертизы, столь важной для хода расследования, но работающие не в пользу обвинения, следствие, опираясь на ч. 4, 5 ст. 154 УПК РФ, оставило в исходном уголовном деле как не имеющие значения. При этом мнение защиты о том, какие из материалов имеют значение для дела, а какие нет, следствие учитывать не обязано.
Говоря простым языком, закон позволят адвокату защищать доверителя в том числе подачей ходатайства о назначении той или иной экспертизы. А следователь, в свою очередь, имеет право результаты экспертиз оставить в другом уголовном деле как, по его мнению, «ненужные», но чаще «не удобные» материалы. В данном случае ключевые материалы защиты, поскольку они позволяют сомневаться в причастности обвиняемого к совершению преступления, не вошли в выделенное дело. Они тихо осели в исходном деле и теперь недоступны суду.
Следствие разрешило задать существенные для дела вопросы эксперту, но выводы экспертизы скрыло от суда
По оценке экспертов, опрошенных «ЗАКОНИЕЙ», такой подход противоречит смыслу уголовного процесса, основанного на принципах законности и состязательности сторон. Удовлетворив ходатайство защиты о внесении в постановление о назначении экспертизы дополнительных вопросов эксперту, следователь признает, что выводы экспертов по этим вопросам имеют существенное значение для расследования. И если эти экспертные выводы затем не включаются в уголовное дело – не это ли про противоречие позиции следователя своему же решению? Как и не соответствие новому подходу законодателя на запрет отказа в удовлетворении ходатайств защиты о назначении экспертиз для получения дополнительных доказательств по делу, закрепленный ст. 58 УПК РФ.
Дело Александра Григорьева – «экономическое», притом относящееся к особо сложным, поэтому качество объективности производства по делу находится в прямой связи с независимым экспертным мнением. Возможно, суд все же вспомнит о проведенной экспертизе и поинтересуется выводами экспертов.
Пока же очевидно вот что. Президентские поправки в УПК, внесенные Федеральным законом 17.04.2017 №73-ФЗ призваны уравнять в процессуальных правах стороны обвинения и защиты. В идеале они дают дополнительные гарантии независимости и самостоятельности адвокатов в судебном процессе. А на практике могут с легкостью оказаться такими же напрасными инвестициями в объективность правосудия в России, как и деньги Александра Григорьева, вложенные в «Донинвест» и украденные, получается, у самого себя из своей же кредитной структуры.
СЕГОДНЯ
Следствие продолжает настаивать на тезисе, согласно которому после приобретения банка «Донинвест» у известного предпринимателя Михаила Парамонова новый собственник Александр Григорьев, управлявший структурой менее полугода, мог стать причиной его краха. Причем, вложив в банк больше, чем якобы похитил. Ведь, как следует из документов, на деньги Григорьева приобреталось в том числе здание для филиала «Донинвеста» Крыму.
Бизнесмен, обвиняемый в хищении денежных средств, останется в СИЗО до 16 ноября 2017 года. Такое решение 16 августа принял Московский городской суд.
По мнению экспертов 1rnd, это можно расценить как последний шанс, предоставленный многочисленной следственной группе (более 20 человек), занимающейся расследованием этого уголовного дела, возбужденного в отношении Григорьева еще в октябре 2015-го. Правда, что делали следователи все это время, не вполне понятно: изначально задержание бизнесмена преподносилось как разгром едва ли не самой опасной ОПГ «обнальщиков», которые вывели из России 46 млрд долларов. Но с тех пор, как эту информацию с подачи правоохранителей ретранслировали все СМИ, о миллиардах забыли. Как забыли и про бывших собственников банка, где недостача, судя по данным экспертизы, формировалась годами.
В то же время под арестом остаются активы и имущество предпринимателя. Но не только его. По закону аресту подлежит только имущество обвиняемого (подозреваемого), если есть сведения, что оно получено преступным путем. Бывшая супруга с несовершеннолетними детьми и пожилой матерью, по данным адвокатов, являются собственниками арестованного имущества, но не являются фигурантами уголовных дел или должниками по исполнительному производству. Обращение взыскания или арест их имущества с точки зрения права незаконен, это злоупотребление правом, говорят эксперты. Между тем, борясь с «финансированием преступного сообщества» семьей бывшей жены обвиняемого, Мосгорсуд слышит только мнение следователя.
P.S.
По данным защиты, основатель «Донивеста» и бывший директор «ТагАЗа» Михаил Парамонов избежал уголовного преследования и после начала процедуры банкротства завода скрылся за границей. Возможно, российским правоохранительным органам выявлять истинного возможного мошенника не интересно, и почему ответственным за развал «Донинвеста» решили назначить Григорьева, известно, наверное, лишь следователям.
А удачливый бизнесмен Парамонов, несмотря на миллиардные претензии со стороны кредиторов в России (включая госбанки), развивает новый бизнес во Франции. Там стартовали продажи автомобиля MPM Motors PS 160 под незатейливым брендом Mikhail Paramonov Manufacturing. Того самого, что планировался к выпуску на «ТагАЗе» в 2013-м, пока Михаил Парамонов не выехал из России. И, похоже, не с пустым кошельком.
Что-то тормозит сегодня правоохранителей в поиске настоящих мошенников, которых на самом-то деле даже и не нужно выискивать, в уголовных делах с «коррупционной комплектующей».
Показания подсудимого Григорьева А.Ю.по обвинению в совершении преступления,
предусмотренного ч. 1 ст. 210 УК РФ
Обвинение по ч. 1 ст. 210 УК РФ считаю необоснованным и незаконным. Более того, надуманность обвинения в этом особо тяжком преступлении очевидна, как, впрочем, и его цель.
Так, первоначально предъявляя мне обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, начальник отдела СЧ ГСУ ГУ МВД России по Ростовской области майор юстиции Малахова И.П. в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 06 ноября 2015 года использовала следующие формулировки:
Григорьев Александр Юрьевич 12 июня 1971 года рождения, действуя группой лиц по предварительному сговору с Кулеша Г.И., Калитванской А.В., … Гуленковой С.В. … и иными неустановленными лицами … (т. 227 л.д. 55).
В дальнейшем, по прошествии 251 дня, то есть 14 июля 2016 г., старший следователь по особо важным делам 2 отдела управления по расследованию организованной преступной деятельности Следственного департамента МВД России полковник юстиции Николаев К.В., в постановлении о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству использовал другие формулировки:
Не позднее марта 2014 г., более точная дата не установлена, Григорьев Александр Юрьевич и иные неустановленные лица, находясь в г. Москве, а также в иных неустановленных следствием местах, ведомые корыстными мотивами личного обогащения путем хищения денежных средств кредитного учреждения, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действий создали преступное сообщество в форме структурированной организованной группы, основной целью которого являлось совместное совершение тяжких преступлений и его деятельность была направлена на получение полного контроля над кредитным учреждением – ООО КБ Донинвест.
Спустя ещё 193 дня, то есть 23 января 2017 года тот же следователь в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого (т. 252 л.д. л.д. 23-88) использовал следующие формулировки:
Григорьев Александр Юрьевич совершил создание преступного сообщества (преступной организации) в целях совместного совершения нескольких тяжких преступлений, руководство таким сообществом (организацией) и входящим в него (нее) структурным подразделением (т. 252 л.д. 23)
Не позднее ноября 2013 г., более точная дата не установлена, Григорьев Александр Юрьевич и иные неустановленные лица, находясь в г. Москве, а также в иных неустановленных следствием местах…
При совершенно одинаковых обстоятельствах и показаниях свидетелей, следователь несколько раз изменил формулировку при описании формы соучастия. Это может говорить только об одном – преступное сообщество существовало только в воображении следователя и вменение мне и остальным подсудимым состава ст. 210 УК РФ никакой связи с объективной реальностью не имеет.
Хочу обратить внимание суда на то, что ни орган предварительного следствия, ни государственный обвинитель никаких доказательств создания преступного сообщества и руководства им с моей стороны суду не представили
.
С момента предъявления мне этого абсурдного и бездоказательного обвинения я давал последовательные показания о том, что никакое преступное сообщество не организовывал. Цели похищения денежных средств у кредитных учреждений не ставил. Корыстного умысла не имел. Денежные средства у банков не похищал. Никаких указаний по этому поводу не давал, что подтверждено показаниями большего количества свидетелей.
Данное обстоятельство подтверждается, в частности, показаниями обвиняемого Волчкова, данные им в ходе допроса 26 января 2017 года:
«я никакого отношения к хищению денежных средств ООО КБ «Донинвест» не имею, не в каком преступном сообществе не состоял никогда. С Григорьевым А.Ю. я не виделся с пятилетнего возраста, практически с ним был не знаком, как и с другими лицами.» (Т. 252 л.д. л.д. 236-244)
Эти показания подтверждены Волчковым Д.В. в судебном заседании.
Предъявленное обвинение в создании и руководстве ОПС считаю полностью надуманным.
- В преступный сговор с Тарасовым и Васильевым я также не вступал.
- Общее руководство преступным сообществом на себя не возлагал.
- Организационных и управленческих функций в отношении ОПС не осуществлял и действия обособленных подразделений не координировал.
- Схему распределения между участниками ОПС средств, полученных от преступной деятельности, не устанавливал.
- Соблюдение мер конспирации и безопасности не обеспечивал.
Данное обстоятельство подтверждается показаниями свидетеля Беспалова, данные им в ходе допроса 4 апреля 2016 года:
На вопрос: «Знакомо ли Вам ООО КБ «Донинвест?», свидетель поясняет: «о данном юридическом обществе мне ничего не известно, наименование данного банка слышу впервые».
На вопрос «Знаком ли Вам Григорьев А.Ю., а также Васильев Олег Васильевич и Тарасов Антон Юрьевич?», свидетель также поясняет, что анкетные данные указанных лиц он слышит впервые, поручения данных людей не выполнял. (огласить показания в порядке ст. 281 УПК РФ)
Касательно Тарасова А.Ю. и Васильева О.В. также хочу пояснить, что указанных лиц в преступную деятельность не вовлекал, указания на создание подразделения преступного сообщества не давал. Данные лица вели самостоятельную деятельность и не были аффилированы ко мне.
Более того, из разговоров последних с Кулешей мне стало известно, что они старые знакомые еще по Санкт-Петербургу и ранее вели там совместную деятельность.
Данное обстоятельство подтверждается:
- показаниями свидетеля Безруких Сергея Борисовича, данных им в ходе допроса свидетеля 04 апреля 2016 года (т. 170 л.д.л.д. 65-79). На вопрос «Знакомы ли Вам ОАО КБ «КредитБанк», ОАО Банк «Западный», «Русский Земельный Банк»?», свидетель пояснил, что «Каждый из указанных банков являлся клиентом нашего общества в разные периоды времени, сотрудничать с каждым их названных банков мы начинали по рекомендации руководителей нашего общества – Васильева О. или Тарасова А.».
- показаниями свидетеля Безруких Сергея Борисовича, данных им в ходе дополнительного допроса свидетеля 8 апреля 2016 года (т. 170 л.д.л.д. 84-89) «В ООО УК «Новофинанс» было два управляющих партнёра: Тарасов А.Ю. и Васильев О.В.»
- показаниями Юсупова Рината Хамзиевича, данными им в ходе очной ставки 11 мая 2016 года (т. 225 л.д.л.д. 37-46) с Кулешей Григорием Ивановичем. На вопрос, заданный Кулеше Г.И. «Поясните, что Вам известно о взаимоотношениях Юсупова Р.Х. и Ермаковой О.В., Васильева О.В., Тарасова А.Ю.?» и продублированный Юсупову Р.Х., последний пояснил, что «...знаком с Васильевым О.В. и Тарасовым А.Ю., впервые познакомились в ОАО «Русский Земельный Банк, «…при моем втором приезде в ООО КБ «Донинвест» в г. Ростов-на-Дону … я встретил в указанном банке Васильева Олега.»
- показаниями Ермаковой О.В. в ходе проведения очной ставки 27 июня 2016 года (т. 247 л.д.л.д. 193-203) между мной и Ермаковой О.В «По моему мнению, взаимоотношения у Григорьева А.Ю. с Васильевым О.В. и Тарасовым А.Ю. были деловые»
Все эти показания подтверждены в судебных заседаниях по настоящему уголовному делу.
Что касается обвинения в вовлечении Ермаковой О.В. в деятельность преступного сообщества, я категорически отрицаю свою причастность к этому и хочу подтвердить показания, ранее данные мной в ходе проведения очной ставки с Ермаковой О.В. 27 июня 2016 года (т. 247 л.д.л.д. 191-203) в части обстоятельств знакомства и совместной деятельности с Ермаковой О.В.:
«Могу пояснить, что я попросил Ермакову О.В. стать участником ООО КБ «Донинвест» за счет моих денежных средств. Также по поводу выхода Ермаковой О.В. из состава участников ООО КБ «Донинвест» разговор имел место быть, для чего я посоветовал обратиться Ермаковой О.В. к Кулеше Г.И., который находясь в ООО КБ «Донинвест» контролировал выполнение соглашения», «…я обращался к Ермаковой О.В. с просьбой оказать помощь Калитванской А.В. после того как последняя пожаловалась, что у Калитванской А.В. не хватает сотрудников. Чем конкретно занималась Ермакова О.В, оказывая помощь Калитванской А.В. оплачивались ли ее услуги и как именно оплачивались, я не знаю»
- показаниями Кулеши Г.И., данными им в ходе судебного заседания 12.04.2018 г. «С Ермаковой меня также познакомил Григорьев, в банке «РЗБ», этот вопрос мы тоже достаточно подробно обсуждали. Она мне была представлена как исполнительный директор банка РЗБ».
Показаниями Юсупова Р.Х. в ходе очной ставки 27 мая 2016 года (Т. 249 л.д. 236-246) «Мне было известно, что Ермакова О.В, курировала направление кредитования заемщиков ОАО «Русский Земельный Банк» и была знакома с Григорьевым А.Ю. Отношения с Ермаковой О.В. имели место деловые, согласно служебных обязанностей каждого».
Показаниями Ермаковой О.В. в ходе очной ставки 27 мая 2016 года (Т. 249 л.д. 236-246) «подтвердила показания частично, отметив что отношения с Григорьевым были доверительные в связи с отсутствием конфликтов. Была вынуждена регулярно навещать Григорьева в банке "Западный", так как он являлся самым крупным заемщиком в РЗБ и ей приходилось регулярно обновлять информацию о действиях по оформлению залога, согласно запросов ЦБ РФ.», «от Григорьева, а также иных лиц связанных с ним никаких денежных средств как безналичным, так и наличным способом оплаты не получала. Кроме 150.000 за анализ предварительного акта ЦБ РФ по Донинвест».
Все эти показания подтверждены на допросах в суде.
Относительно обвинения в части вовлечения Юсупова Р.Х. в деятельность преступного сообщества хочу пояснить, что просил Юсупова оказать помощь в финансово-экономической оценке банка. В Ростов-на-Дону ездил вместе с Юсуповым, с целью оценки финансового состояния ООО КБ «Донинвест» перед покупкой. Юсупов дал отрицательное заключение о финансовом состоянии банка. Членами какого-либо преступного сообщества при этом ни я, ни Юсупов, равно как и другие подсудимые, никогда не были. Наши отношения носили исключительно товарищеский характер.
Эти обстоятельства подтверждаются:
- показаниями Юсупова Р.Х. в ходе допроса свидетеля 4 апреля 2016 года (т. 249 л.д.л.д.54-64) «По прибытии в Донинвест он увидел Кулешу и Волчкова, который являлся родственником Григорьева, а также вновь посмотрел текущую ликвидность банка. Он не увидел положительной динамики и отказался от работы в данном банке, о чём сообщил Григорьеву, Васильев и Тарасов знакомы с 2013 года, познакомился в рабочем процессе в РЗБ».
Показаниями Кулеши Г.И. в ходе очной ставки 11 мая 2016 года (т. 225 л.д. л.д. 37-46) «ему неизвестно чтобы Юсупов занимал какую-либо должность в «Донинвест». Зимой 2014 с Юсуповым встречался в McDonalds на Тверской для обсуждения деловых вопросов. Также Юсупов в составе с Григорьевым и Ермаковой был в «Донинвесте» где был представлен как член команды Григорьева. О возложенных на него функциях ему неизвестно», «Кулеша, отвечая на вопрос следователя, что ему известно о взаимоотношениях и Юсупова и Григорьева дал аналогичные показания, добавив, что ему известно только о деловых взаимоотношениях».
Показаниями Юсупова Р.Х. в ходе очной ставки 27 мая 2016 (т. 249 л.д.л.д. 236-246) «сотрудничество с Ермаковой сводилось к предоставлению информации о наличии денежных средств на счетах банка для возможности выдать кредиты заемщикам».
Показаниями Юсупова Р.Х. в ходе очной ставки 29 июня 2016 года (т. 229 л.д. л.д. 94-105) «Григорьев ему знаком с 2012 года, обратился с просьбой об оказании помощи в переоформлении организаций на Кипре, которым принадлежали акции ОАО «Русский Земельный Банк. Григорьев попросил съездить в Ростов-на-Дону с целью проведения проверки финансового состояния ООО КБ «Донинвест». Куда Юсупов ездил два раза. В первый раз для проверки, второй раз ему было предложено трудоустроиться, но он отказался.»
Показаниями Юсупова Р.Х., данными им в ходе допроса обвиняемого 24 января 2017 года (т. 253 л.д. л.д. 51-62) «С конца 2013 начала 2014 более 5 раз по просьбе Григорьева приезжал в банк "Западный". Анализировал документы, связанные с казначейством. … С Григорьевым были приятельские отношения, за анализ документов в банке "Западный" вознаграждение не получал.»
Все эти показания подтверждены в суде.
Относительно обвинения в части вступления в преступный сговор с Калитванской А.В., Гуленковой С.В., Волчковым Д.В., Ермаковой О.В., Кулешей Г.И. и неустановленными следствием лицами категорически заявляю о том, что к этому не причастен. Взаимоотношения с этими лицами носили следующий характер:
- С Волчковым отношения родственные, после перерыва в общении в мае 2014 года я решил возобновить отношения с ним и попросил послать водителя для передачи визитки. Затем по приезде в Ростов-на-Дону встретился с Волчковым, который сообщил что уволился из ФСО и находится в поиске работы. Порекомендовал Калитванской его на работу, сказал, что он может заниматься охраной или безопасностью, так как служил в ФСО. Я хочу отметить, что Волчков был принят на работу в ООО КБ "Донинвест" на оклад в 20 тысяч рублей. Как вы считаете, может ли руководящий сотрудник, который по мнению следствия отдает указания и управляет банком от имени его собственника получать такую зарплату, которая едва превышает прожиточный минимум, а еще и участвовать в мифическом ОПС! Достаточно сравнить его зарплату с окладами руководства банка, чтобы понять, какую роль Волчков играл в банке! И еще одно – если я, как утверждает обвинение руководил всеми процессами в банке, то что мне стоило поднять зарплату своему родственнику до достойного уровня? Однако этого сделано не было. Ответ напрашивается сам собой – не было никого реального управления банком с моей стороны и оказания виляния на его руководство, тем более на Совет директоров банка, членов которого я никогда не видел и они меня никогда не видели и не знали.
С Калитванской знакомство с состоялось в марте 2014 года в кафе «Пушкин» города Москвы. Номер мобильного телефона Калитванской предоставил Эдуард, полные данные которого мне неизвестны. Сказал, что Калитванская является банкиром из региона и у неё есть коммерческое предложение. Я позвонил на указанный номер, после чего Калитванская сообщила, что в городе Москве и находится в кафе Пушкин. В кафе она обратилась с просьбой о приобретении банка Донинвест, пояснив, что для спасения банка необходимы 120 млн руб. С Калитванской отношения рабочие, видел не более 10 раз.
- С Гуленковой никаких отношений нет, видел ее может быть пару раз, но никогда даже не разговаривал с ней.
С Кулешей познакомился в 2013 году в общей компании. Его представили, как руководителя ВЭБ-инвест. В ходе знакомства передал Кулеше свою карточку. После этого Кулеша звонил несколько раз с просьбой о трудоустройстве в банковской сфере. Я порекомендовал Кулешу в банк Западный, так как последний, по его словам, мог привлечь новых клиентов. И, как оказалось в дальнейшем, давно знал еще одного акционера коммерческого банка Западный – Тарасова. Последний хорошо о нем отзывался, как о специалисте в банковской сфере. С Кулешей отношения дружеские и деловые, виделись периодически 2013 по осень 2014 года.
Данные обстоятельства подтверждаются:
- показаниями Волчкова Д.В., данные им в ходе допроса свидетеля 2 сентября 2015 года (т. 245 л.д.л.д. 4-13) «Примерно в мае 2014 года на его телефон позвонила женщина и представилась сотрудником ООО КБ «Донинвест». Она пригласила на собеседование в банк. Его провели в кабинет председателя правления банка Калитванской. Она сказала, что в банке вводится должность вице-президента банка по безопасности и хозяйственной части, и предложила ему ее занять.
В его должностные обязанности входило курирование начальника хозяйственной части, формирование службы физической безопасности. Основы банковского дела он не понимал. Реально занимался проверкой поставщиков хозяйственных товаров в банк, сравнивал цены, пытался прочитать смету замены частного охранного предприятия, обеспечить защиту удаленных офисов и операционных касс».
- показаниями Волчкова Д.В. в ходе дополнительного допроса обвиняемого 18 марта 2016 года (т. 246 л.д.л.д. 52-59) «После просмотра визитки он вспомнил что у него есть родственник Александр Григорьев. В тот же день позвонил Григорьеву. Александр пригласил его семью … Весной 2014 года прибыл в Москву …, ходе разговора сообщил что уволился и находятся в поиске работы. Александр сообщил что может предложить ему работу в Донинвест. Работа должна была быть связана с охраной банка и его хозяйственными нуждами. По разговору он понял, что Александр вынужден заниматься этим банком. Александр передал номер сотового телефона Калитванской, сообщил что может обратиться к ней для трудоустройства, что он и сделал. По приезде в г. Ростов-на-Дону, созвонился с Калитванской, последняя назначила встречу в офисе. По прибытии его приняли на работу в качестве вице-президента банка.
С Калитванской, Гуленковой, Кулешей у него рабочие и деловые взаимоотношения, а с Григорьевым родственные. Виделся с ним 3-4 раза за всё время работы».
- показаниями Кулеши Г.И., данными им в ходе дополнительного допроса обвиняемого 16 ноября 2015 года (т. 224 л.д.л.д. 133-136) «Физическим оформлением соглашения занималась Гуленкова, но она сама никаких решений не принимала, а исполняла указания Калитванской...».
- показаниями Калитванской А.В. данными ей в ходе дополнительного допроса 17 мая 2016 года (т. 243 л.д.л.д. 89-96) «В марте 2014 года в кафе Пушкин впервые встретилась с Григорьевым. Находилась в кафе вместе со знакомой - Звягиной Людмилой. В этом кафе в тот день было несколько встреч с руководителями или иными инвесторами, потенциальными покупателями банка. Григорьев был одним из них. В 2013 году участниками банка было принято решение о последующей продаже банка, поскольку на законодательном уровне были повышены требования к банковской деятельности. Финансово-хозяйственное состояние банка находилась в удовлетворительном виде. В банке имелись активы, репутация, филиальная сеть. Об этом она уведомила Григорьева. Ему было представлена презентация в виде бумажного буклета. Григорьев проявил интерес и сказал, что подумает о принятии решения по приобретению Донинвеста. Через некоторое время Григорьев перезвонил и назначал вторую встречу между выступлениями на банковской конференции, на этой встрече Григорьев представил ей Кулешу, как вице-президента Банка Западный и своего заместителя. Он поручил Кулеше провести анализ финансово-хозяйственной деятельности банка и только после этого рассмотреть вопрос о целесообразности дальнейшего общения и выдачи межбанковского кредита для улучшения ликвидности банка. Кулешу воспринимала как лицо, которому было поручено провести анализ.»
- показаниями Гуленковой С.В. данными ей в ходе проведения дополнительного допроса обвиняемой 30 марта 2016 года (т. 236 л.д. л.д. 51-54) «Кулеша был представлен Калитванской, как представитель потенциальных покупателей долей в уставном капитале банка. Каких собственников на тот момент не знала. Потом узнала, что он представляет интересы Григорьева.»
Показаниями Юсупова Р.Х., данными им в ходе допроса свидетеля 4 апреля 2016 года (т. 249 л.д.л.д. 54-64) «В банке ему были знакомы Калитванская, Гуленкова, Волчков, Разин. Относительно Кулеши ему неизвестно, являлся ли он работником Донинвест».
Показаниями Юсупова Р.Х., данными им в ходе допроса подозреваемого 5 апреля 2016 года (т. 249 л.д. л.д. 87-100) «Кулешу часто видел в банке. отношения между Кулешей и Григорьевым были довольно дружеские и доверительные, они общались на «ты», и Григорьев прислушивался к мнению Кулеши в плане работы.»
Показаниями Гуленковой С.В. данными ей в ходе проведения дополнительного допроса обвиняемой 24 мая 2016 года (т. 236 л.д. л.д. 89-92) «Впервые встретилась с Кулешей, который был представлен руководством банка, как представитель потенциальных покупателей далее банка. По имеющейся у неё информации Григорий представлял интересы Григорьева. Общались по поводу информации о финансово-экономическом состоянии банка. Первоначально только она контактировала с Григорием от банка, а в последующем он общался с другими сотрудниками банка.
Указания по подготовке юридически значимых решений органов управления давались непосредственно органом управления».
Показаниями Гуленковой С.В. в ходе очной ставки 24 мая 2016 года (т. 236 л.д.л.д. 103-121) «С Григорьевым не контактировала. Указаний и поручений от него не получала. О каких-то задачах и пожеланиях Григорьева знала от Кулеши, Волчкова, Калитванской, что для неё носило информационный характер.
С Григорьевым после первого знакомства весной 2014 больше не общалась и указаний от него не выполняла».
Показаниями Юсупова Р.Х., в ходе очной ставки 29 июня 2016 года (т. 229 л.д.л.д. 94-105) «О взаимоотношениях Григорьева с Гуленковой, Калитванской, Волчковым, Ермаковой, Васильевым, Тарасовым и Кулешей ему неизвестно. Гуленкова и Калитванская встречали группу, прибывшую для анализа финансового состояния ООО КБ «Донинвест». Взаимоотношения между Кулешей и Григорьевым доверительно-деловые, поскольку Кулеша работал в ОАО Банк «Западный», в качестве вице-президента. Отношения между Ермаковой и Григорьевым также доверительно-деловые, так как она работала в ОАО «Русский Земельный Банк», курировала направление кредитования. Взаимоотношения Тарасова, Васильева, Григорьева также доверительно-деловые. Тарасова и Васильева он видел несколько раз в банке. Васильева также видел в ООО КБ «Донинвест», во время второго приезда в этот банк».
Показаниями Гуленковой С.В. данными ей в ходе проведения дополнительного допроса обвиняемой 18 января 2017 (т. 240 л.д. л.д. 47-51) «В сговор ни с кем не вступала. Действовала в соответствии с нормативной документацией. В соответствии с материалами по предъявленному обвинению - в марте 2014 года не общалась с Григорьевым.
С Григорьевым прямых контактов не имела, ему никогда не звонила, он ей тоже не звонил. Никаких указаний от него не получала. Это подтверждается только показаниями Кулеши, данными в ходе очной ставки, которые мотивированы желанием переложить с себя вину».
Показаниями Волчкова Д.В в ходе допроса обвиняемого 26 января 2017 года (т. 252 л.д. л.д. 236-244) «Никакого отношения к хищению денежных средств не имеет, в преступном сообществе никогда не состоял, с Григорьевым практически знаком не был».
Все эти показания подтверждены подсудимыми в ходе судебного следствия.
Относительно обвинений в том, что «для обеспечения безопасности возглавляемого Калитванской А.В. структурного подразделения преступного сообщества и сокрытия совершаемых преступлений соучастник Волчков Д.В. активно использовал возможности входящей в штат ООО КБ «Донинвест» службы безопасности и ее сотрудников» , могу пояснить что это обвинение не только бездоказательно не и неконкретно. Неясно, каким именно образом и какими именно сотрудниками руководил Волчков для обеспечения безопасности «структурного подразделения ОПС». Никто из допрошенных в ходе предварительного и судебного следствия никаких показаний о получении от Волчкова каких-либо команд, приказов, наставлений, рекомендаций и т. д. не давал. Также не представлено суду каких-бы то ни было письменных документов распорядительного характера, которые бы подписывал Волчков с целью управления персоналом, либо результатов ОРД, свидетельствующих о том, что он как-то «обеспечивал безопасность» вымышленного преступного сообщества.
Также нужно отметить, что в КБ Донинвест оставался начальник службы безопасности, который выполнял ранее и продолжал выполнять свои функциональные обязанности под руководством органов управления банка. Никто никаких функций у него не урезал и не переподчинял его Волчкову. Однако этот свидетель даже не был допрошен в ходе предварительного следствия и суда.
Относительно обвинений в том, что «Распределение доходов и расходов ОПС происходило в строгом соответствии с указаниями руководителя преступного сообщества - Григорьева А.Ю. и иных неустановленных лиц» хочу пояснить, что распределением денежных средств вымышленного следователем ОПС не занимался. Никаких указаний о распределении денежных средств не давал. Еще раз подчеркиваю, что по этому поводу следствием и государственным обвинением не представлено никаких доказательств в силу того, что эти обстоятельства полностью надуманы и не могут подтверждаться объективными данными!
Ваша честь, еще раз обращаю внимание на то, что следствием и судом не проведена финансово-аналитическая судебная экспертиза и не установлен конечный выгодоприобретатель денежных средств, выданных в качестве кредитов. Также не установлено, какие доходы и кому, я, якобы, распределял. Это также не удивительно, так как никаких доходов, равно как и самого ОПС не существовало в природе.
Отдельно хотелось бы отметить приговор по уголовному делу № 1-472/16 от 19 января 2017 года в отношении Кулеши Г.И., заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве и заострить внимание суда на том, что обстоятельства, установленные данным решением, не имеют преюдициальной силы в соответствии с положениями ст. 90 УПК РФ.
Это досудебное соглашение заключено под давлением следствия, которое в обмен на оговор со стороны Кулеши в адрес других обвиняемых, в том числе меня, предложило ему свободу и перевод в ранг свидетеля.
Я не оговорился, по моему глубокому убеждению, беспрецедентная мягкость приговора, постановленного в отношении Кулеши, подтверждает, что суд при назначении наказания руководствовался не законом и справедливостью, а необходимостью выполнить обещания, данные следователями и прокурорами Кулеше в обмен на его лживые заявления о моей причастности к хищениям и организации ОПС.
Моими защитниками проведен анализ судебной практики федеральных судов Ростовской области и установлено, что приговор в отношении Кулеши единственный за обозримое прошлое, по которому при подобной тяжести и квалификации судом назначено условное наказание.
Возвращаясь к началу моих показаний по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 210 УК РФ хочу обратить внимание суда на то, что в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 14 июля 2016 года старший следователь Николаев К.В. называет примерную дату создания преступного сообщества – «не позднее марта 2014 года».
Однако 23 января 2017 в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого старший следователь Николаев К.В. называет новую дату создания преступного сообщества – «не позднее ноября 2013 года».
Считаю, что данные сведения были получены следователем Николаевым К.В. из приговора, вынесенного в отношении Кулеши Г.И. а именно из листа 11 данного приговора – «…Заблаговременно перед началом совершения преступления, в период с 15 по 27 ноября 2013 года шестое и седьмое другие лица, не имея намерения осуществлять законную предпринимательскую деятельность, с участием иных лиц, изготовили учредительные документы и печать ООО «Прагма»…».
Данные сведения не могли быть использованы старшим следователем Николаевым К.В. в постановлении о привлечении меня в качестве обвиняемого по уголовному делу № 221898, в силу требований ст. 90 УПК РФ, поскольку обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, за исключением приговора, постановленного судом в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве не имеет преюдициальной силы для суда, прокурора, следователя, дознавателя.
Также прошу суд обратить внимание на то, что приговор, вынесенный в отношении Кулеши Г.И. 19 января 2017 года и постановление о привлечении в качестве обвиняемого от 23 января 2017 года являются структурно сходными, а в ряде случаев дословно идентичными, лекальными.
В настоящее время внимание общественности приковано к большому количеству уголовных дел, сфабрикованных правоохранительными органами по ст. 210 УК РФ. Ради продления сроков предварительного расследования и оказания давления на обвиняемых и их семьи, следствие с каждым годом всё чаще, из-за несовершенства действующей редакции ст. 210 УК РФ фиктивно расширяет рамки обвинения. Статья 210 УК РФ конструировалась для того, чтобы привлекать к ответственности лиц, руководителей криминального мира, которые лично преступлений, описанных в Особенной части УК РФ, не совершали – «авторитетов» и «воров в законе» с приспешниками. Эта статья по сути не предназначена для вменения ее по совокупности исполнителям любых экономических, тем более «предпринимательских» преступлений, но в настоящее время превратилась в удобный инструмент для воздействия на обвиняемых и искусственного продления сроков содержания под стражей, так как ст. 210 УК РФ является составом тяжкого преступления и позволяет продлевать меру пресечения на длительные сроки.
В дальнейшем следователи берут научно-практический комментарий к ст. 210 УК РФ и под копирку переписывают в обвинение все признаки преступного сообщества, примеряя их на своих подследственных. При этом следователей вовсе не заботит то, добыли ли они в ходе предварительного следствия доказательства причастности обвиняемых к совершению этого особо тяжкого преступления.
Как правило самого тяжкого из тех, что инкриминируются бизнесмену, обвиняемому по экономическим статьям...
Таким образом оборотни в погонах, выполняющие очередной заказ, убивают двух зайцев, во-первых, появляется возможность содержать бизнесмена под стражей по экономическим составам, так как пресловутая 210-я статья к «экономике» не относится. А, во-вторых, содержание под стражей можно продлевать на длительный срок, так как состав, повторюсь, особо тяжкий.
И полбеды, если последствием этого процессуального беспредела становится только незаконное содержание бизнесмена под стражей сверх всяких разумных сроков, гораздо хуже, когда вмененная из-за продления стражи особо опасная статься проходит через судебное сито и бизнесмена осуждают на длительный срок за преступление, которого он не совершал.
Уважаемый суд!
То, что происходит по уголовному делу уже четвертый год, наглядная иллюстрация того, что правоохранительная и судебная система страны живут какой-то обособленной жизнью. Отдельной как от общества, так и от руководителей государства.
Президент Российской Федерации В.В. Путин публично порицает многочисленные факты искусственного и безосновательного вменения бизнесменам ст. 210 УК РФ и требует прекратить этот произвол. А воз и ныне там.
Сперва следователь из двух кредитных учреждений, работающих по законам Российского государства, создает мнимое ОПС, описывая его громкими и сложносочинёнными формулировками обвинения, которые по сути являются пустышками, не имеющими под собой ровным счетом ничего. Просто красивые юридические фразы, вероятно кочующие из обвинения в обвинение, из файла в файл.
Затем государственный обвинитель, который, кстати сказать, так же, как и Президент, представляет Российскую Федерацию, белыми нитками пришивает ярлык ОПС к бизнесменам и банкирам, сидящим на скамье подсудимых. При этом никаких доказательств этого суду не представляет.
Озвучивая послание Федеральному Собранию 20 февраля 2019 года, Президент РФ Путин В.В. относительно этой проблемы сказал следующее: «При расследовании так называемых экономических уголовных дел нужно жестко ограничивать поводы раз за разом продлевать сроки содержания под стражей. Сегодня это происходит порой без веских оснований, например, из-за того, что не хватает времени на проведение необходимых экспертиз или в результате затягивания следственных действий».
Кроме того, президент рекомендовал ВС РФ и Генпрокуратуре проанализировать практику применения статей УК РФ, предусматривающих ответственность за преступления в сфере экономической деятельности.
"Обратить особое внимание на правильность применения такого квалифицирующего признака, как совершение преступления группой лиц по предварительному сговору. При необходимости представить предложения, направленные на недопущение необоснованного привлечения работников организаций к уголовной ответственности", - говорится в поручении президента, срок исполнения которого - 1 декабря текущего года.
Президент РФ также отметил необходимость пересмотра критериев, по которым все сотрудники той или иной компании только по факту совместной работы могут подпасть под такой квалифицирующий признак, как "группа лиц по предварительному сговору".
Уважаемый суд, следствием и государственным обвинением не представлено ровно никаких доказательств создания, существования и функционирования преступного сообщества!!! И тем более моего руководства им.
Однако моими защитниками и мной в ходе этого допроса детально и подробно проанализированы доказательства обратного – того, что никакого преступного сообщества не было и вменение подсудимым этого состава преступления являлось излишним, незаконным и направленным исключительно на продление срока содержания нас под стражей.
Я прошу суд не уподобляться очередному механизму государственной машины по вынесению приговоров, а принципиально и объективно оценить представленные сторонами доказательства и постановить правосудный приговор!
Спасибо за внимание!
Подсудимый Григорьев А.Ю. «22» апрель 2019 г.