Фридман капитализм и свобода краткое содержание. Предисловие к русскому изданию

Милтон Фридман

Капитализм и свобода

Книга лауреата Нобелевской премии по экономике 1976 года и одного из самых известных экономистов послевоенной эпохи - «Капитализм и свобода» Милтона Фридмана - относится к числу наиболее значительных политэкономических трудов XX века. Высказанные в ней идеи ограничения вмешательства государства в экономику и взаимосвязи экономической и политической свободы, гибкого валютного курса и плоской шкалы подоходного налога, разгосударствления образования и системы социального обеспечения, создания контракт ной армии и многие другие стали фундаментом для большей части либеральных реформ, осуществляемых в последние десятилетия в самых разных странах мира.

Егор Гайдар. Истоки радикализма

Представленная вниманию читателей книга - классика экономико-политической литературы второй половины XX века. Немного работ оказали столь сильное влияние на ход обсуждения ключевых проблем общественного развития в течение последних десятилетий. Она не нуждается в пространном предисловии. То, что автор хотел сказать российскому читателю, он сделал лучше, чем это может сделать кто бы то ни было другой.

Отнюдь не со всем, что написано в этой работе, могу полностью согласиться. Эту книгу, на мой взгляд, должен прочитать любой культурный человек, вне зависимости от того, разделяет он взгляды автора или нет. В последнем случае хотя бы для того, чтобы с ним грамотно полемизировать.

Остановлюсь лишь на одном моменте, который важно понимать - истоках радикализма М.Фридмана. Могу себе представить читателя, который сочтет, что он имеет дело с произведением оторванного от жизни сумасброда и отложит книгу, увидев в конце главы II, что автор выступает за демонтаж организованных государством пенсионных систем. Это будет ошибкой. Работу М.Фридмана трудно понять вне контекста идеологической обстановки того времени, когда он читал обобщенные в ней лекции.

Период середины 1950-х - начала 1960-х годов - пожалуй, пик влияния дирижистских и социалистических идей в мире. Динамический рост экономик социалистических стран еще не прерван нарастающими трудностями их развития в 1970-х годах, президент США Дж. Кеннеди и премьер-министр Великобритании Г.Макмиллан обсуждают, что они будут делать, когда СССР превзойдет США по уровню экономической мощи{1}. В общественном сознании доминирует убежденность в благотворности расширения государственного участия в регулировании экономических процессов и увеличения доли государственных расходов в валовом внутреннем продукте. Левые интеллектуалы, весьма влиятельные в академических кругах, доказывают, что кажущиеся им очевидными преимущества социалистической экономики можно соединить с сохранением политических свобод.

Сама эта интеллектуальная атмосфера, продукт исторического развития предшествующих полутора веков{2}, через 20 лет под влиянием нарастающего кризиса «государства всеобщего благосостояния», проблем социалистических экономик в СССР и Восточной Европе и их последующего краха радикально изменится. Но в конце 1950-х - начале 1960-х годов это мало кто способен понять.

Идейные либералы{3}, такие как Ф.Хайек и М.Фридман - незначительное меньшинство в университетском сообществе. Их влияние на обсуждение принципиальных проблем экономики и политики даже в США, не говоря уже о странах Западной Европы, крайне ограничено. Да, их работы закладывают основу долгосрочного изменения доминирующей в мире при обсуждении социально-экономической проблематики парадигмы, повестки дня экономической политики конца 1970-х - начала 1980-х годов, связанной с именами Р.Рейгана и М.Тэтчер. Но это станет понятно не скоро. В то время, когда была написана представленная вниманию читателей книга, все это - взгляды людей, которые кажутся большинству современников архаичной сектой, не способной забыть об идеалах конца XVIII - начала XIX века. Когда к тебе относятся как к сектанту, это неизбежно стимулирует радикализацию позиции. Вне этого контекста можно неточно оценить написанное в книге.

История учит, что в меняющемся мире и радикальные идеи могут оказаться востребованными, воплощенными на практике. В конце главы II М.Фридман пишет: «Принципам свободного рынка соответствует добровольная армия, иными словами, наем солдат на службу. Непростительно не платить цену, требуемую для привлечения надлежащего числа солдат. Нынешняя система неравноправна и произвольна, она серьезно ущемляет свободу… и, скорее всего, обходится еще дороже, чем рыночная альтернатива (другое дело - всеобщее военное обучение для подготовки резервистов на случай войны; его можно оправдать, исходя из либеральных традиций)».

В то время, когда эти слова были сказаны, необходимость сохранения призыва в мирное время была аксиомой для военно-политической элиты Соединенных Штатов, а обсуждение возможности его отмены - очевидным признаком отрыва от жизненных реальностей. Примерно 15 лет спустя М.Фридман стал одним из ключевых членов созданной президентом США Р.Никсоном комиссии по подготовке реформы системы комплектования вооруженных сил. Комиссия представила документы, послужившие основой перехода Соединенных Штатов к полностью профессиональной армии, сочетающейся с подготовкой резервистов. В общественной полемике, предшествовавшей в США этому решению, роль выступлений и статей М.Фридмана была серьезной.

Специалисты по налоговым вопросам хорошо знали, какие трудноразрешимые проблемы в организации системы мобилизации государственных доходов связаны с использованием прогрессивного подоходного налога. Но идея перехода от прогрессивного подоходного налога к плоскому, высказанная в числе прочих в этой книге, в конце 1950-х годов общественному мнению могла показаться поразительно экзотичной. Сегодня подобная реформа на практике реализована в России, Украине, Словакии, Эстонии, активно обсуждается на постсоветском пространстве и в Восточной Европе, стала темой серьезных дискуссий в Англии и Германии.

Знакомясь с работой такого глубокого и проницательного мыслителя, как М.Фридман, полезно помнить: то, что сегодня представляется экзотикой, завтра может стать одним из ключевых элементов политической повестки дня.

Егор Гайдар,

директор Института экономики переходного периода

Предисловие к русскому изданию

Мы с женой были в России только однажды - осенью 1962 года, когда англоязычная версия этой книги была впервые напечатана в Соединенных Штатах. В то же время при советском режиме нельзя было и думать о легальной русской версии, хотя позже я узнал, что какие-то самиздатские переводы ходили по рукам.

Более подробно мы описали нашу трехнедельную поездку в наших мемуарах{4}. Вот несколько отрывков, которые все, как нарочно, были написаны моей женой Роуз.

Сельская местность, которую мы видели по пути из Варшавы в Москву [мы ехали из Варшавы в Москву на туристическом автобусе - это отдельная история], мало изменилась по сравнению с описаниями 50-100-летней давности. Тот же деревенский колодец и телеги, запряженные лошадьми, преобладание женщин, гнущихся в три погибели на полевых работах, и почти полное отсутствие механизированного оборудования. Деревни в основном погружены в темноту; только в редких сельсоветах горит свет. В Москве нас поразило государственное богатство посреди людской нищеты. Люди, торопливо шедшие по улицам, были бедно одеты. Витрины были однообразны, а товары жутко дорогие - оценивать ли их в долларах по официальному курсу или в рублях относительно среднего до хода. Было построено много жилых домов, но, судя по нашему личному опыту, приобретенному в недавно возведенных гостиницах в Минске и Смоленске, качество жилья было невероятно низким.

С другой стороны, новый Дворец Советов в Кремле представлял собой великолепное современное здание из алюминия и стекла и столь же великолепным оказался Дворец пионеров, предназначенный для внешкольных занятий подростков. Как мы заметили, подростков, которые занимались во дворце, привозили туда в первоклассных автомобилях с шоферами. Опера, балет, кукольный театр - все было прекрасно. Все было для привилегированных. Мы приехали в Советский Союз исключительно в качестве туристов. Однако советские экономисты, которых мы принимали в Чикаго, уговаривали нас увидеть своими глазами, что такое Советский Союз, давая понять, что они будут готовы нам все показать. По нашей просьбе гид из «Интуриста» позвонил некоторым из этих экономистов. Один из них сказался больным, других, как выяснилось, в этот момент не было в городе, третьи не могли заняться нами по каким-то иным причинам.

Я [Роуз] резюмировала наши впечатления от Советского Союза в журнале Oriental Economist в октябре 1976 года, когда воспоминания еще были свежи: «Трудно выразить словами угнетающее чувство, охватившее нас во время поездки в Советский Союз. Не было ничего конкретного, чему мы могли бы приписать свой страх. Атмосфера была такой, что казалось, будто за нами постоянно следят. Вездесущие громкоговорители, торчащие в каждом гостиничном номере; ощущение, что можно пойти только в определенные места, причем пойти только вместе с тем или иным гидом из „Интуриста". Обычные люди, с которыми мы иногда сталкивались и пытались поговорить, казалось, боялись разговаривать с иностранцами и все время оглядывались, чтобы посмотреть, кто нас слушает». В нас вселяло надежду дружелюбие тех, с кем мы встречались, - оно особенно проявлялось, когда мы говорили, что мы американцы. Судя по их вопросам, советская пропаганда убедила людей, что американцы хотят начать войну. Почти все, с кем мы разговаривали, выражали большое беспокойство в связи с войной и настаивали, чтобы мы передали дома, что советские люди не хотят войны с Америкой. С другой стороны, пропаганда не сумела вселить в них убеждение насчет низкого уровня жизни американцев. Люди, с которыми мы встречались, всегда интересовались, насколько хорошо живут американцы. Они никогда не спрашивали, есть ли у нас дом, а - сколько у нас домов. Или: сколько у нас машин?

Рецензия обозревателя «Реального времени» на очередное переиздание «Библии неолиберализма» от советника Рейгана

И хотя экономическая наука не религия, но в ней есть священные канонические тексты от таких авторов, как Адам Смит, Давид Рикардо, Альфред Маршалл, Джон Мейнард Кейнс… С ними обязан ознакомиться каждый уважающий себя экономист. Милтон Фридман в полной мере заслуженно находится в этом великом пантеоне. Его каноническая радикальная книга «Капитализм и свобода», как считает экономический обозреватель интернет-издания «Реальное время» Альберт Бикбов, до сих пор не устарела, хотя написана в далеком 1962 году. Главное, чему она учит - это соблюдать дух экономической свободы и бороться с засильем государства в экономике

Что сейчас читают китайцы?

Председатель КНР Си Цзиньпин, посетивший форум в Давосе в этом году, выступил в защиту глобализации и произнес такую либеральную речь, что многим просто стало не по себе:

«Правильным будет использовать любую возможность для того, чтобы совместно принять вызов и наметить верный курс экономической глобализации. Мы должны сказать «нет» протекционизму! Сторонники протекционизма, чтобы укрыться от опасностей, готовы «запереться в темной комнате, лишив себя воздуха и света».

В своей речи Си призвал отменить межстрановые торговые барьеры, снизить пошлины. Анатолий Чубайс, также присутствовавший на форуме в Давосе, назвал это выступление «одой рыночной экономике». Теперь Китай выступает в защиту глобализации, свободы торговли, а Соединенные Штаты и Великобритания ощетинились различными протекционистскими инструментами и призывают закрыться и закрыть комнату перед ветрами глобализации. Мир перевернулся с ног на голову.

Надо сказать, что такой рыночный подход со стороны высшего китайского руководства не удивляет. Высшее руководство Китая при каждом удобном случае цитирует Адама Смита, чьи книги буквально заполонили китайские книжные магазины. Глава Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины Ван Цишань - главный борец с коррупцией в Китае - в приказном порядке заставляет читать своих сотрудников книги Алексиса де Токвиля (историка американской демократии). Демократия и рыночная экономика - удивительно слышать это от коммунистов! Но в Китае пусть даже неполное следование этим канонам дает результат, да еще какой!

Председатель КНР Си Цзиньпин, посетивший форум в Давосе в этом году, выступил в защиту глобализации. Фото newstes.ru

Если смотреть на список любимых книг того же Си Цзиньпина, то здесь вы с удивлением обнаружите отсутствие Карла Маркса и Фридриха Энгельса, а Ленин очень скромно представлен книгой «Империализм, как высшая стадия капитализма».

Зато в изобилии представлены книги, чтение которых сделало бы честь убежденному рыночнику и демократу. Тут и:

Александр Гамильтон, Джон Джей, Джеймс Мэдисон «Федералист»
Шарль Луи Монтескье «О духе законов»
Йозеф Шумпетер «Теория экономического развития»
Пол Самуэльсон «Экономика»
Саймон Кузнец «Экономический рост наций: совокупный выпуск и производственная структура»
Адам Смит «Исследование о природе и причинах богатства народов»
Милтон Фридман «Капитализм и свобода»

Отец неолиберализма

О Милтоне Фридмане следует сказать особо. Если Адам Смит - это все-таки архаика 240-летней давности, то Милтон Фридман - это самая свежая работа из представленного списка, хотя и впервые изданная в 1962 году. Кстати, в 1980 году Милтон Фридман посетил Китай и в течение недели читал высшему китайскому руководству интенсивный курс лекций по теории ценообразования.

Сам Милтон Фридмен, американский экономист, стал лауреатом Нобелевской премии по экономике 1976 года, которую ему присудили «за исследование в области потребления, истории и теории денег». Его имя ассоциируется, как правило, с лидером «чикагской монетарной школы» (ни много ни мало Фридман - «отец монетаризма») и главным оппонентом кейнсианской концепции государственного регулирования экономики.

Милтон Фридмен, американский экономист, стал лауреатом Нобелевской премии по экономике 1976 года, которую ему присудили «за исследование в области потребления, истории и теории денег». Фото ipolitics.ca

Именно с именем Фридмана связана настоящая экономическая революция последних 30-40 лет в мире. Экономисты называют работы Фридмана «точкой отсчета». Экономическая политика президента США Рональда Рейгана, премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер связана во многом именно с теми идеями, которые отстаивал Фридман. Кстати, в 1981-1984 гг. М. Фридман являлся экономическим советником президента США Рональда Рейгана. И еще он консультировал стратегию реализации «плана Маршалла», разработанного Дж. Маршаллом.

На идеях Фридмана сформировано огромное направление и научное, и политическое и многие реформы, которые происходили в Латинской Америке. В 80-90-е годы первой реформой была реформа в Чили, а затем и в Восточной Европе, в Китае, во многих других странах мира связана именно с тем, о чем говорил, что отстаивал Милтон Фридман.

Книга «Капитализм и свобода» на русском языке впервые была издана в 1982 году американским издательством «Chalidze Publications» (Нью-Йорк). Понятно, что для широкого круга жителей СССР она была недоступна, хотя сам Фридман отмечал, что в диссидентских кругах она ходила в виде самиздата. В 2006 году вышло новое издание книги в «Новом издательстве» (Москва) мелким тиражом в 2 000 экземпляров. К сожалению, я не успел тогда ее купить, о чем, кстати, жалел. Но, в августе 2016 года все то же «Новое издательство» переиздало эту книгу, которую я с удовольствием приобрел и прочитал. Книга не столь объемная - всего 288 страниц. При внимательном неторопливом чтении ее хватит примерно на неделю. Цена в интернет-магазинах около 420-430 рублей.

Библия неолиберализма

Конечно же сразу возникает такой вопрос: «Что может быть интересного в книге, в которой большая часть практической аргументации связана с американскими интеллектуальными спорами 55-летней давности?». Да, многое в книге уже устарело, но тем не менее, книга до сих пор стоит в списках «must read» от огромного количества видных экономистов и обозревателей (например, и ). Книгу часто называют «Библией неолиберализма».

Егор Гайдар охарактеризовал ее так: «Эту книгу, на мой взгляд, должен прочитать любой культурный человек, вне зависимости от того, разделяет он взгляды автора или нет. В последнем случае хотя бы для того, чтобы с ним грамотно полемизировать».

Сама по себе книга настолько радикальна, что из 14 пунктов, предложенных в книге (о них речь пойдет ниже), в США даже до сегодняшнего дня пока решились лишь на отказ от призывной армии. Представляете, какая это была бомба в 1962 году! А времена-то были мрачные для поборников свободного рынка. Период середины 1950-х - начала 1960-х - пожалуй, пик влияния дирижистских и социалистических идей в мире. Динамический рост экономик социалистических стран еще не прерван нарастающими трудностями их развития в 1970-х, президент США Дж. Кеннеди и премьер-министр Великобритании Г. Макмиллан обсуждают, что они будут делать, когда СССР превзойдет США по уровню экономической мощи. В общественном сознании доминирует убежденность в благотворности расширения государственного участия в регулировании экономических процессов и увеличения доли государственных расходов в валовом внутреннем продукте. Левые интеллектуалы, весьма влиятельные в академических кругах, доказывают, что кажущиеся им очевидными преимущества социалистической экономики можно соединить с сохранением политических свобод.

Динамический рост экономик социалистических стран еще не прерван нарастающими трудностями их развития в 1970-х, президент США Дж. Кеннеди и премьер-министр Великобритании Г. Макмиллан обсуждают, что они будут делать, когда СССР превзойдет США по уровню экономической мощи. Фото cvce.eu

И тут появляется очень влиятельный Милтон Фридман со своим манифестом экономической свободы, к которому прислушались. В 70-х годах прошлого века Великобритания и США отказались от экономической доктрины кейнсианства в пользу неолиберализма. В Англии с приходом Тэтчер произошла знаменитая «консервативная революция», в США неолиберальный курс стал проводить Рейган. Поворот западного мира к новой доктрине произошел благодаря усилиям финансовых элит развитых стран, стремившихся к избавлению от вмешательства государства в рыночную экономику.

Главная идея книги - это свобода. Это экономическая и политическая свобода для страны, для человека, это индивидуальная свобода человека, потому что создателем всех благ в современном мире, что было всегда, является сам человек. Чем более он свободен, тем больше он может сделать.

Рецепты успеха: ограничение полномочий государства плюс федерализм

Как пишет в предисловии Милтон Фридман:

«Свободный человек не будет спрашивать ни о том, что может сделать для него его страна, ни о том, что он сам может сделать для своей страны. Вместо этого он спросит: «Что я и мои соотечественники можем сделать c помощью государства, для того, чтобы нам легче было выполнять свои индивидуальные обязанности, добиваться своих отдельных целей и прежде всего защищать нашу свободу? Помимо этого вопроса, он задаст и другой: «Как мы воспрепятствуем тому, чтобы созданное нами государство сделалось Франкенштейновым монстром и погубило ту самую свободу, которую мы поставили его охранять?». Свобода - это редкое и хрупкое растение. Разум говорит нам, а история подтверждает, что главную угрозу свободе представляет концентрация власти. Государство необходимо для сохранения нашей свободы, и оно же является инструментом, посредством которого мы можем пользоваться этой свободой, но тем не менее, когда власть концентрируется в руках политиков, она превращается в угрозу нашей свободе. Даже если те, в чьи руки первоначально перешла власть, будут людьми доброй воли и даже если эта власть их не развратит, позже она и привлечет, и вырастит людей совсем иной породы.

Как мы можем использовать потенциал государства, избегнув в то же время опасности, грозящей свободе? Два общих принципа, воплощенных в нашей Конституции, заключают в себе ответ, защищавший до сих пор нашу свободу, хотя, будучи возведена в закон, она неоднократно нарушалась на практике.

Прежде всего должны быть ограничены полномочия государства. Главная его функция должна состоять в том, чтобы защищать нашу свободу как от окружающих недругов, так и от наших сограждан: поддерживать закон и порядок, обеспечивать выполнение договоров между частными лицами и поощрять рыночную конкуренцию. Помимо своей главной функции, государство может время от времени помогать нам совместно совершать то, что нам труднее или дороже совершить по отдельности.

Однако всякое такого рода использование государства чревато угрозой. Избегать подобного использования государства у нас нет ни нужды, ни возможности. Но перед тем, как это сделать, следует убедиться, что получаемые преимущества очевидны и велики. Опираясь главным образом на добровольное сотрудничество и частную инициативу (как в экономике, так и в иных видах деятельности), мы сможем добиться того, чтобы частный сектор служил противовесом сектору государственному и надежно охранял свободу слова, вероисповедания и мысли.

Второй общий принцип состоит в том, что государственную власть следует рассредоточить. Если уж наделять правительство властью, то лучше, чтобы оно пользовалось ею в графстве, а не в штате, и лучше, чтобы в штате, а не в Вашингтоне. Если мне не по душе то, что делают местные власти, будь то канализация, зонирование или школьное образование, я могу переехать в другое место, и хотя на такой шаг решаются немногие, сама возможность служит средством ограничения власти. Если мне не по душе то, что делает мой штат, я волен перебраться в другой. Но если мне не по душе то, что навязывает мне Вашингтон, в нашем мире ревниво оберегающих себя наций вариантов у меня маловато».

Милтон Фридман: «Если мне не по душе то, что делает мой штат, я волен перебраться в другой. Но если мне не по душе то, что навязывает мне Вашингтон, в нашем мире ревниво оберегающих себя наций вариантов у меня маловато». Фото macrobusiness.com.au

С последним абзацем у нас в Татарстане нельзя не согласиться. Действительно, нам нужны полномочия и финансирование не только на республиканском уровне (о чем часто критикует федеральные власти президент Татарстана Рустам Минниханов), но и на местном муниципальном уровне.

Милтон Фридман буквально воспевает свободу взаимообмена:

«Пока сохраняется реальная свобода взаимообмена, главная особенность рыночной организации экономической деятельности состоит в том, что в большинстве случаев она не позволяет одному лицу вмешиваться в деятельность другого. Потребителя ограждает от принуждения со стороны продавца наличие других продавцов, с которыми он может вступить в сделку. Продавца ограждает от принуждения со стороны потребителя наличие других потребителей, которым он может продать свой товар. Работающий по найму огражден от принуждения со стороны работодателя наличием других работодателей, к которым он может наняться, и т. д. Рынок делает все это незаинтересованно и безо всякой центральной власти.

Если уж на то пошло, одним из главных возражений против свободной экономики выдвигают именно тот факт, что она так хорошо выполняет эту задачу. Она дает людям то, чего они хотят, а не то, чего они должны хотеть по разумению какой-то группы. За большинством доводов против свободного рынка лежит неверие в саму свободу.

Существование свободного рынка не снимает, разумеется, необходимости правительства. Напротив, правительство необходимо и как форум для определения «правил игры», и как арбитр, толкующий установленные правила и обеспечивающий их соблюдение. Рынок резко сужает круг вопросов, которые нужно решать политическими средствами, и таким образом сводит к минимуму необходимость непосредственного государственного участия в игре».

«В свете сказанного: нужда в государстве возникает из-за того, что абсолютной свободы не бывает. Как ни привлекательна анархическая философия, в мире несовершенных людей анархия неосуществима. Свобода одного человека может вступать в конфликт со свободой другого, и когда это происходит, чью-то свободу приходится ограничить, чтобы сохранить свободу второго человека; как выразился однажды член Верховного суда, «моя свобода размахивать кулаками должна быть ограничена расстоянием до вашего подбородка».

Знаменитые 14 пунктов радикального неолиберализма

Дальше в книге достаточно подробно описываются знаменитые «14 пунктов» Милтона Фридмана, которые перечисляют, чего не стоит делать правительству США. Итак, великий ученый был в США противником:

программы поддержания паритетных цен на сельскохозяйственные продукты;
квот на импорт и ограничений на экспорт;
государственного контроля над объемом производства;
контроля над ценами и зарплатой;
ограничения максимального размера процентов по депозитам;
детального регулирования межштатной торговли и транспорта;
контроля над радио и телевидением;
действующей пенсионной системой;
лицензирования на местных уровнях хозяйственной деятельности;
субсидирования программ, направленных на расширение жилищного строительства;
воинской повинности в мирное время;
парков и заповедников;
запрета на доставку почты с целью получения прибыли;
платных автодорог, которые принадлежат государству.

Кроме того, проводится критика действий ФРС в период до и во время Великой депрессии и формулируется общее монетарное милтоновское правило «монетаризма»:

«В данный момент я остановился бы на законодательно установленном правиле, предписывающем кредитно-денежному органу обеспечивать некие конкретные темпы роста денежной массы. Для этого я определил бы денежную массу как сумму денег, находящихся вне коммерческих банков и вкладов в этих банках. Я вменил бы Резервной системе в обязанность следить за тем, чтобы общий денежный запас, определяемый вышеуказанным образом, рос месяц за месяцем (а если возможно, и день за днем) на X процентов в год, где X есть число между тремя и пятью».

Если бы он был сейчас жив - представляю как бы он ополчился на политику протекционизма, поддерживаемую Дональдом Трампом! Фото businessinsider.my

Милтон Фридман страстно обрушивается на любое ограничение международных финансовых и торговых отношений. Если бы он был сейчас жив - представляю как бы он ополчился на политику протекционизма, поддерживаемую Дональдом Трампом!

Есть и мощная развернутая критика кейнсианства по части бюджетной политики, к которой политики западных стран прислушались в 70-80-е годы. Есть в книге и масса доводов по коммерциализации образования, по ликвидации монополий и обязательного лицензирования. Есть и вообще просто удивительные мысли об идее перехода от прогрессивного подоходного налога к плоскому и (больше всего меня удивившее) предложение о введение некого подобия одной из самых интересных систем современного социального обеспечения. Речь идет про безусловный основной доход (БОД, базовый доход, BI (Basic Income - англ. ). Про эту новинку наше издание уже . Но, следует заметить, что Милтон Фридман писал об этом еще в 1962 году, намного опередив свое время.

Так что книга эта будет актуальной еще долгое время и искреннее рекомендуется к прочтению.

Альберт Бикбов

Милтон Фридман

Капитализм и свобода

Егор Гайдар. Истоки радикализма

Егор Гайдар,

директор Института экономики переходного периода

Предисловие к русскому изданию

либеральная

библиотека

либеральная

Н О В О Е издательство

Capitalism and Freedom

The University of Chicago Press

Милтон Фридман Капитализм и свобода

либеральная

издательство

УДК 330.831.84 ББК 65.01:66.0 Ф88

Книга написана при участии Роуз Фридман

ISBN 5"98379"054"4

Книга лауреата Нобелевской премии по экономике 1976 года и одного из самых известных экономистов послевоенной эпохи - «Капитализм и собода» Милтона Фридмана - относит" ся к числу наиболее значительных политэкономических трудов XX века. Высказанные в ней идеи ограничения вмешательства государства в экономику и взаимосвязи экономической и политической свободы, гибкого валютного курса и плоской шкалы подоходного налога, разгосударствления образования и системы социального обеспечения, создания контракт" ной армии и многие другие стали фундаментом для большей части либеральных реформ, осуществляемых в последние десятилетия в самых разных странах мира.

Егор Гайдар . Истоки радикализма Предисловие к русскому изданию Предисловие к изданию 2002 года Предисловие к изданию 1982 года Предисловие

Капитализм и свобода

Введение

Глава I Взаимосвязь между экономической
и политической свободой

Глава II Роль государства в свободном обществе

Глава III Контроль над деньгами

Глава IV Международные финансовые и торговые отношения

Глава V Бюджетная политика

Глава VI Роль государства в сфере образования

Глава VII Капитализм и дискриминация

Глава VIII Монополия и социальная ответственность
труда и капитала

Глава IX Лицензирование профессиональных занятий

Глава X Распределение дохода

Глава XI Меры социального обеспечения

Глава XII Борьба с бедностью

Заключение

Указатель 233

Истоки радикализма

Представленная вниманию читателей книга - классика экономи- ко-политической литературы второй половины XX века. Немного работ оказали столь сильное влияние на ход обсуждения ключевых проблем общественного развития в течение последних десятилетий. Она не нуждается в пространном предисловии. То, что автор хотел сказать российскому читателю, он сделал лучше, чем это может сделать кто бы то ни было другой.

Отнюдь не со всем,что написано в этой работе,могу полностью согласиться. Эту книгу, на мой взгляд, должен прочитать любой культурный человек, вне зависимости от того, разделяет он взгляды автора или нет. В последнем случае хотя бы для того,чтобы с ним грамотно полемизировать.

Остановлюсь лишь на одном моменте, который важно понимать - истоках радикализма М. Фридмана. Могу себе представить читателя, который сочтет, что он имеет дело с произведением оторванного от жизни сумасброда и отложит книгу, увидев в конце главы II,что автор выступает за демонтаж организованных государством пенсионных систем.Это будет ошибкой.Работу М.Фридмана трудно понять вне контекста идеологической обстановки того времени, когда он читал обобщенные в ней лекции.

Период середины 1950-х - начала 1960-х годов - пожалуй, пик влияния дирижистских и социалистических идей в мире.Динамический рост экономик социалистических стран еще не прерван нарастающими трудностями их развития в 1970-х годах,президент США Дж.Кеннеди и премьер-министр Великобритании Г.Макмиллан обсуждают, что они будут делать, когда СССР превзойдет США по уровню экономической мощи1 .В общественном сознании доминирует убежденность в благотворности расширения государственного участия в регулировании экономических процессов и увеличения доли государственных расходов в валовом внутреннем продукте. Левые интеллектуалы, весьма влиятельные в академиче-

1 Horne A. Harold Macmillan. London, 1989. Vol. II: 1957–1986. P. 303.

И С Т О К И Р А Д И К А Л И З М А

ских кругах, доказывают, что кажущиеся им очевидными преимущества социалистической экономики можно соединить с сохранением политических свобод.

Сама эта интеллектуальная атмосфера, продукт исторического развития предшествующих полутора веков2 , через 20 лет под влиянием нарастающего кризиса «государства всеобщего благосостояния», проблем социалистических экономик в СССР и Восточной Европе и их последующего краха радикально изменится. Но в конце 1950-х - начале 1960-х годов это мало кто способен понять.

Идейные либералы3 , такие как Ф. Хайек и М. Фридман - незначительное меньшинство в университетском сообществе. Их влияние на обсуждение принципиальных проблем экономики и политики даже в США, не говоря уже о странах Западной Европы, крайне ограничено. Да, их работы закладывают основу долгосрочного изменения доминирующей в мире при обсуждении социаль- но-экономической проблематики парадигмы, повестки дня экономической политики конца 1970-х - начала 1980-х годов,связанной с именами Р. Рейгана и М. Тэтчер. Но это станет понятно не скоро.

В то время,когда была написана представленная вниманию читателей книга,все это - взгляды людей,которые кажутся большинству современников архаичной сектой, не способной забыть об идеалах конца XVIII - начала XIX века. Когда к тебе относятся как к сектанту, это неизбежно стимулирует радикализацию позиции. Вне этого контекста можно неточно оценить написанное в книге.

История учит, что в меняющемся мире и радикальные идеи могут оказаться востребованными, воплощенными на практике.

В конце главы II М.Фридман пишет: «Принципам свободного рынка соответствует добровольная армия,иными словами,наем солдат на службу.Непростительно не платить цену,требуемую для привлечения надлежащего числа солдат.Нынешняя система неравноправна и произвольна, она серьезно ущемляет свободу... и, скорее всего, обходится еще дороже, чем рыночная альтернатива (другое дело - всеобщее военное обучение для подготовки резервистов на случай войны; его можно оправдать, исходя из либеральных традиций)».

2 Гайдар Е.Т. Долгое время: Россия в мире: Очерки экономической истории. М., 2005. С. 91–98.

3 Сам М. Фридман обращает внимание на то, в какой степени это слово

в американской традиции XX века оказалось искаженным по отношению к его пер" воначальному смыслу, и тем ни менее считает возможным употреблять его для обо" значения собственных взглядов.

Е Г О Р Г А Й Д А Р

В то время, когда эти слова были сказаны, необходимость сохранения призыва в мирное время была аксиомой для военно-политиче- ской элиты Соединенных Штатов, а обсуждение возможности его отмены - очевидным признаком отрыва от жизненных реальностей. Примерно 15 лет спустя М. Фридман стал одним из ключевых членов созданной президентом США Р.Никсоном комиссии по подготовке реформы системы комплектования вооруженных сил. Комиссия представила документы, послужившие основой перехода Соединенных Штатов к полностью профессиональной армии, сочетающейся с подготовкой резервистов. В общественной полемике, предшествовавшей в США этому решению, роль выступлений и статей М. Фридмана была серьезной.

Специалисты по налоговым вопросам хорошо знали,какие трудноразрешимые проблемы в организации системы мобилизации государственных доходов связаны с использованием прогрессивного подоходного налога. Но идея перехода от прогрессивного подоходного налога к плоскому,высказанная в числе прочих в этой книге, в конце 1950-х годов общественному мнению могла показаться поразительно экзотичной.Сегодня подобная реформа на практике реализована в России, Украине, Словакии, Эстонии, активно обсуждается на постсоветском пространстве и в Восточной Европе, стала темой серьезных дискуссий в Англии и Германии.

Знакомясь с работой такого глубокого и проницательного мыслителя,как М.Фридман,полезно помнить: то,что сегодня представляется экзотикой, завтра может стать одним из ключевых элементов политической повестки дня.

Егор Гайдар, директор Института экономики переходного периода

Предисловие к русскому изданию

Мы с женой были в России только однажды - осенью 1962 года, когда англоязычная версия этой книги была впервые напечатана

в Соединенных Штатах. В то же время при советском режиме нельзя было и думать о легальной русской версии, хотя позже я узнал, что какие-то самиздатские переводы ходили по рукам.

Более подробно мы описали нашу трехнедельную поездку

в наших мемуарах 1 . Вот несколько отрывков, которые все, как нарочно, были написаны моей женой Роуз.

ванного оборудования. Деревни в основном погружены в темноту; только в редких сельсоветах горит свет…

В Москве нас поразило государственное богатство посреди людской нищеты. Люди, торопливо шедшие по улицам, были бедно одеты. Витрины были однообразны, а товары жутко дорогие - оценивать ли их в долларах по официальному курсу или в рублях относительно среднего дохода. Было построено много жилых домов, но, судя по нашему личному опыту, приобретенному в недавно возведенных гостиницах в Минске и Смоленске, качество жилья было невероятно низким...

1 Friedman M., Friedman R.D. Two Lucky People: Memoirs. Chicago: University of Chicago Press, 1998. P. 282–290.

подростков. Как мы заметили, подростков, которые занимались во дворце, привозили туда в первоклассных автомобилях с шоферами. Опера, балет, кукольный театр - все было прекрасно. Все было для привилегированных...

Мы приехали в Советский Союз исключительно в качестве туристов. Однако советские экономисты, которых мы принимали в Чикаго, уговаривали нас увидеть своими глазами, что такое Советский Союз, давая понять, что они будут готовы нам все показать. По нашей просьбе гид из «Интуриста» позвонил некоторым из этих экономистов. Один из них сказался больным, других, как выяснилось, в этот момент не было в городе, третьи не могли заняться нами по каким-то иным причинам.

В нас вселяло надежду дружелюбие тех, с кем мы встречались, - оно особенно проявлялось, когда мы говорили, что мы американцы. Судя по их вопросам, советская пропаганда убедила людей, что американцы хотят начать войну. Почти все, с кем мы разговаривали, выражали большое беспокойство в связи с войной и настаивали, чтобы мы передали дома, что советские люди не хотят войны с Америкой. С другой стороны, пропаганда не сумела вселить в них убеждение насчет низкого уровня жизни американ-

цев. Люди, с которыми мы встречались, всегда интересовались, насколько хорошо живут американцы. Они никогда не спрашивали, есть ли у нас дом, а - сколько у нас домов. Или: сколько у нас машин?

П Р Е Д И С Л О В И Е К Р У С С К О М У И З Д А Н И Ю

Сегодня я познакомлю вас с книгой, которая только что вышла в Германии, в издательстве «Piper». Правда, не впервые. Это переиздание. Впервые она была опубликована по–немецки больше двадцати лет назад, а по–английски (на языке оригинала), в Соединённых Штатах, – больше сорока лет назад. Но книга эта произвела настоящий переворот в экономической науке. Между тем, в России – и раньше в Советском Союзе – никогда не выходила, хотя её название и имя её автора, наверняка, известно многим из наших слушателей. Наконец, она вовсе не устарела. На обложке нового немецкого издания рядом с фотографией автора – короткая аннотация, начинающаяся словами: «Книга Милтона Фридмана сейчас более актуальна, чем когда–либо».

«Капитализм и свобода», – так она называется. Написал её выдающийся американский экономист, лауреат Нобелевской премии Милтон Фридман. Сначала несколько слов о нём.

«Вождь экономической контрреволюции», – так остроумно назвал Милтона Фридмана один из журналистов, писавших о нём. Выходец из небогатой семьи эмигрантов из Бессарабии (отцу принадлежал небольшой магазинчик в нью–йоркском районе Бруклин, мать была портнихой), Фридман уже с пятнадцати лет, после того, как умер его отец, вынужден был подрабатывать. Как высоко одарённый выпускник школы получил стипендию, которая позволила ему учиться в престижном университете. Диплом он защищал на кафедре прикладной математики, но математическая статистика, по которой сначала специализировался Фридман в университете, его к концу учёбы уже интересовала меньше, чем экономика. Поэтому, выбирая аспирантуру, он остановился на отделении экономики Чикагского университета. Здесь он проработал несколько десятков лет, сделав блестящую научную карьеру и став одним из самых ярких представителей так называемой «чикагской школы». Милтон Фридман внёс выдающийся вклад в развитие монетаризма – либеральной экономической теории, согласно которой денежные запасы и процентные ставки являются лучшими регуляторами, чем государство с его фискальной политикой. Звучит это, возможно, несколько абстрактно, поэтому скажем о конкретных изменениях, которыми современная экономика обязана Фридману. Новаторскими для своего времени были, например, его аргументы в пользу гибкого валютного курса и идеи о значительном понижении максимальных ставок подоходного налога. Когда экономист впервые выступил с этим, максимальные налоговые ставки составляли в большинстве стран около девяноста процентов, сегодня они находятся на уровне пятидесяти процентов.

Но получивший в 1976 году Нобелевскую премию Милтон Фридман вовсе не был лишь чистым теоретиком. Ему во многом обязана своим экономическим подъёмом Великобритания – после того, как там пришло к власти правительство Маргарет Тэтчер, разделявшей взгляды Фридмана. Его считают отцом так называемого «чилийского экономического чуда», прибавляя, правда, всякий раз, что этот успех ученики Фридмана разделяют с диктатором Пиночетом. Ведь именно диктатор пригласил «чикагских мальчиков» поднимать экономику страны после путча. Однако сам Фридман оценивает эту взаимосвязь так:

«Режим Пиночета хвалить не за что. Фундаментальные принципы военной организации прямо противоположны принципам свободного рынка и свободного общества. Это – крайняя форма централизованного управления. Хунта пошла против своих принципов, когда поддержала рыночные преобразования».

Как бы то ни было, но успехи либеральных экономических реформ в условиях политической диктатуры в Чили оставляют двойственное впечатление. Как и некоторые радикальные призывы Фридмана: распустить Международный валютный фонд, ликвидировать централизованное бюджетное финансирование системы образования или, скажем, раздать – бесплатно – акции государственных предприятий жителям страны.

Впрочем, заслуги Милтона Фридмана в развитии современной экономики неоспоримы. Как неоспоримо и значение, пожалуй, главной его книги, о которой сегодня пойдёт речь, – книги «Капитализм и свобода», написанной в 1962 году. Может ли существовать свобода экономическая без свободы политической? – вот главный вопрос, который задаёт Милтон Фридман. И категорически отвечает: «Нет», приводя очень серьёзные и убедительные аргументы. Кстати говоря, он пишет очень живым, понятным языком. Это тоже одна из заслуг нобелевского лауреата: благодаря ему, экономика перестала быть скучной, унылой наукой. Мы сегодня будем цитировать книгу «Капитализм и свобода» по русскому изданию, которое вышло в 1982 году в Соединённых Штатах в маленьком эмигрантском издательстве «Чалидзе пабликэйшнз» в переводе Козловского и Гальперина. Книга эта, к сожалению, давно уже стала библиографической редкостью. Лишь отдельные фрагменты из неё вошли в сборник «Фридман и Хайек о свободе», вышедший в прошлом году в Москве в издательстве «Три квадрата». Отличный сборник. Очень рекомендую почитать. Но сегодня мы рассказываем всё же о книге «Капитализм и свобода». Она начинается весьма примечательно, почти провокационно:

«В речи, произнесенной при вступлении в должность, президент Кеннеди сказал следующую часто цитируемую фразу: «Не спрашивайте, что может сделать для вас ваша страна; спрашивайте, что вы можете сделать для своей страны». Ни одна, ни другая половина этого заявления не выражает таких отношений между гражданином и правительством, какие были бы достойны идеалов свободного человека в свободном обществе. «Что может сделать для вас ваша страна?» подразумевает, что правительство есть покровитель, а гражданин - опекаемый. «Что вы можете сделать для своей страны?» подразумевает, что правительство есть господин или божество, а гражданин - слуга или служитель божества. Но для человека свободного страна есть совокупность составляющих ее индивидуумов, а не нечто, стоящее над ними. Он гордится общим наследием и верен общим традициям, однако смотрит на правительство как на инструмент, и оно для него не жалователь милостей или даров, не господин и не Бог для слепого поклонения или службы.

Свободный человек не спросит ни о том, что может сделать для него страна, ни о том, что может сделать он для своей страны. Свободный человек поставит совсем другой вопрос: «Как можем мы помешать созданному нами правительству сделаться Франкенштейном и погубить ту самую свободу, которую мы поставили его охранять?» Свобода есть редкостное и хрупкое растение, - подчёркивает Фридман.

Правительство необходимо, чтобы сохранить нашу свободу, но оно есть также и угроза нашей свободе. Допустим, что те, кто распоряжается поначалу властью, будут людьми не злой воли, и пусть даже власть их лично не развратит, однако власть привлечет и вырастит людей иной породы.

Что же надо сделать, чтобы это не произошло? Автор книги «Капитализм и свобода» даёт несколько ответов:

«Прежде всего следует ограничить полномочия правительства. Главная его функция должна состоять в том, чтобы защищать нашу свободу как от внешнего врага, так и от наших сограждан, то есть поддерживать закон и порядок, обеспечивать выполнение договоров между частными лицами и поощрять конкурентные рынки. Помимо этой главной своей функции, правительство может время от времени помогать нам совместно совершить то, что нам будет труднее или дороже совершить по отдельности.

Второй принцип состоит в том, что государственную власть следует рассредоточить. Если уж наделять правительство властью, то лучше, чтобы оно пользовалось ею в графстве, а не в штате, и лучше, чтобы в штате, а не в столице.

Сторонники сильной центральной власти полагают, что она позволит государству успешней проводить программы, которые, по их мнению, служат общественному благу, будь то перекачка денег от богатых к бедным или от частных нужд к государственным. В каком-то смысле они правы. Но у этой медали две стороны. Власть позволяет делать добро, но в ней заложена возможность творить зло. Сегодня власть держат одни, но завтра, возможно, другие. И что еще важнее: то, в чем один видит благо, для другого - зло.

Защита свободы - это, так сказать, охранительная причина для ограничения и децентрализации государственной власти. Но есть и конструктивная причина.

Величайшие достижения цивилизации, будь то в области живописи, архитектуры или сельского хозяйства, никогда не являлись «от правительства». Колумб отправился искать новый путь в Индию не по указу парламентского большинства или короля, хотя его частично финансировал абсолютный монарх. Ни Ньютон, ни Лейбниц, ни Эйнштейн, ни Бор, ни Шекспир, ни Пастернак, ни Эдисон, ни Форд, - никто из них не открыл новых рубежей в человеческом знании, в литературе, в технике или в деле облегчения людских страданий по правительственному указу».

Но Милтон Фридман выступает против государственного вмешательства не только потому, что государство никогда не сможет потягаться своеобразием и индивидуальностью с действиями отдельного человека.

В принципе, существуют лишь два способа координации экономической деятельности миллионов, - пишет он в книге «Капитализм и свобода». - Первый - это централизованное руководство, сопряженное с принуждением; таковы методы армии и тоталитарного государства. Второй - это добровольное сотрудничество индивидов; таков метод, которым пользуется рынок.

Вместе с тем, - замечает нобелевский лауреат, - сам по себе факт обладания свободой еще ничего не говорит о том, что индивид делает с этой свободой. Он использует эти возможности по собственному разумению и с некоторыми ограничениями. Свобода одного, бывает, наталкивается на свободу другого, и когда это происходит, свободу одного следует сузить, чтобы сохранить свободу другого. Как выразился однажды член Верховного суда, «моя свобода размахивать кулаками должна быть ограничена расстоянием до вашего носа».

Ещё одна важная тема книги - соотношение между политическими свободами и свободным рынком. Милтон Фридман пишет:

«Исторический опыт говорит о соотношении между политической свободой и свободным рынком совершенно однозначно. Мне не известно ни единое существовавшее когда-либо и где-либо общество, которое отличалось бы большой степенью политической свободы и в то же время не пользовалось бы для организации значительной части экономической деятельности неким подобием свободного рынка.

История показывает: капитализм есть необходимое условие политической свободы. Необходимое, но не достаточное. Фашистскую Италию и Испанию, Германию нескольких периодов, Японию перед Первой и Второй мировыми войнами и царскую Россию предшествовавших Первой мировой войне десятилетий нельзя даже с натяжкой охарактеризовать как политически свободные страны. А ведь в каждой из них частное предпринимательство было господствующей формой экономической организации. Поэтому очевидно, что можно иметь капиталистическое по сути своей экономическое устройство и в то же время несвободное устройство политическое.

Но даже в тех странах граждане обладали куда большей свободой, чем граждане тоталитарных государств вроде СССР и нацистской Германии, в которых экономический тоталитаризм сочетался с политическим».

Но разве можно обойтись без организующей и направляющей власти государства? Тогда богачи всё расхватают, ничего никому не будут отдавать, и страна останется нищей. Разве не так? Совершенно не так, - убеждён Милтон Фридман. Да, действительно, рыночная система, основанная на оплате по производственному продукту, может характеризоваться и характеризуется на практике значительным неравенством доходов и богатства. Этот факт часто неверно истолковывается в том смысле, что капитализм и свободное предпринимательство порождают большее неравенство, чем альтернативные системы, и что развитию и распространению капитализма сопутствовало усиление неравенства.

На самом деле всё верно с точностью до наоборот: развитие капитализма в значительной мере уменьшило масштабы неравенства. Никто не будет спорить с тем, что в западных капиталистических обществах - в скандинавских странах, во Франции, в Англии и в США - неравенства гораздо меньше, чем в таком «сословном» государстве, как Индия, и в такой отсталой стране, как Египет.

Причем уменьшение различий в уровне жизни в странах с развитой рыночной экономикой Милтон Фридман объясняет не только техническим прогрессом и развитием культуры потребления. Он пишет и о том, что называет «социальной ответственностью капитала». Эта социальная ответственность ни в коем случае не сводится к перераспределению доходов. Если правительство призывает бизнесменов к самоограничению, то только из–за неумения навести порядок в своем собственном хозяйстве (которое включает контроль над деньгами) и по естественной человеческой склонности перекладывать ответственность на чужие плечи, – считает Фридман.

Ну что ж, уже один этот, последний, фрагмент показывает, насколько актуальной остается книга нобелевского лауреата, выдающегося экономиста Милтона Фридмана «Капитализм и свобода», которая вышла сейчас на немецком языке уже шестым изданием и, к сожалению, еще ни разу не выходила по-русски в России.